Между тем епископу тяжело жилось в Верхнем Тагиле. Он не мог часто выезжать из дома. За ним был установлен надзор полиции и местного синодского духовенства: приходского священника, благочинного в Невьянске и окружного миссионера. Последнему с почты сообщали о письмах, приходящих для епископа, даже если они приходили на имя доверенных лиц.
Поэтому делами епархии Константин занимался с большой осторожностью. В этом ему помогал отец. Он возил в Екатеринбург и обратно разные церковные бумаги.
В 1876 году архиерей жаловался в письме владыке Савватию: «Мое здоровье весьма слабо. И до Екатеринбурга невозможно съездить, а проживание все одинаково в стеснении. Кое-как под промыслом Всевышнего Бога пребываю. Всюду донесение и караулы со стороны духовенства. И даже решаются подсылы делать на поджог моего дома. Желают совершенно истребить от земли живых».
Однако это не мешало архиерею проповедовать старую веру. В Верхнем Тагиле несколько прихожан Синодальной Церкви приняли старообрядчество и стали приходить на молитву в домашний храм Коровиных.
Но все равно, заводской приход был маленьким – не больше десяти дворов и семейств. Кроме Коровиных это были Бороздины, Ждановские, Чистяковы и Таланкины.
В январе 1881 года Константин написал одно из последних писем. Оно адресовано знаменитому начетчику Анисиму Васильевичу Швецову, будущему епископу Уральскому. Швецов не раз посылал епископу деньги. И вот, получив 20 рублей, святитель писал: «Благодарю за такое о мне сочувствие, что не оставляете меня в бедном положении, недостойного, не имеющего никаких средств на всегдашние расходы. И остаюсь в весьма слабом положении здоровья. От роду имею 65 лет, но болезнями отягощен. С трудом исполняю обязанность, только с помощью Всевышнего Бога».
Владыка Константин почил 18 сентября 1881 года, успев перед смертью принять святую схиму. Хоронить его приехали из Екатеринбурга священник Иоанн Попов и священноинок Трифилий, который недолюбливал усопшего за данную подписку. Он считал, что Константин, отказавшись именоваться епископом, отрекся от святительского сана.
К тому времени, когда Иоанн и Трифилий прибыли в Верхний Тагил, тело архиерея совершенно окоченело. Священноинок стал требовать, чтобы Константина хоронили как простого чернеца. Но собравшиеся староверы упросили хоронить его как епископа. Тогда по церковному уставу Трифилий приступил к облачению почившего в святительские одежды.
И тут, рассказывают, произошло чудо. Члены окоченевшего тела сделались гибкими, как у живого человека. Когда в руку Константина вкладывали архиерейский жезл, ладонь разогнулась и опять согнулась.
Это потрясло Трифилия. Он раскаялся в своей неприязни к усопшему, плакал и все повторял:
– Жив человек!
Владыка Константин был похоронен в Верхнем Тагиле на особом староверческом кладбище, «там, где прежде был женский скит». На могиле был установлен деревянный крест и положена мраморная плита. На ней было написано: «Спаситеся сопрестольницы святительства моего, яко мене требует Господь третицею. Спаситеся иереи Церкви моея и весь священнический чин. Дерзайте, яко да совершим благодарение наше Господеви. На сем месте погребено тело раба Божия преосвященнаго епископа Константина».
В конце XIX столетия еще была жива сестра архиерея – Меланья Сергеевна Коровина. В 1894 году она привлекалась к ответственности «за устройство молитвенных зданий австрийской секты» на своем участке.
В начале ХХ века участок Коровиных вместе с домом, иконами и книгами епископа перешел во владение местной старообрядческой общины. Перед Октябрьской революцией на этом месте был выстроен новый храм. В это же время на кладбище еще можно было увидеть могилу святителя.
В наши дни в Верхнем Тагиле нет старообрядческой общины. Кладбище заброшено. А могила епископа Константина утеряна.
Опубликовано: газета «НГ-религии» (приложение к «Независимой газете»), 2015, № 12 (381)
Долг послушания (дело о хиротонии епископа Арсения Уральского)
В Российском государственном архиве древних актов (РГАДА) хранятся документы конца XIX – начала ХХ вв. из канцелярии старообрядческого архиепископа Московского и всея Руси (фонд 1475). Некогда этот архив и огромная библиотека Архиепископии размещались на знаменитом московском Рогожском кладбище в помещении Воскресенского храма-колокольни.
Но в 1927 г. документы и книги были конфискованы большевиками и переданы в Отдел рукописей библиотеки Румянцевского музея (ныне Российская государственная библиотека), откуда в 1930 г. документы поступили в Государственный архив феодально-крепостнической эпохи (ныне РГАДА).
Среди многочисленных актов канцелярии, бесценных и уникальных источников по истории Русской Церкви (659 единиц хранения), хочется особо выделить дело о хиротонии уральского епископа Арсения (Швецова)[439]. Дело это интересно не только как исторический документ, но и как подлинное свидетельство, относящееся к биографии великого святителя, человека, с именем которого связанно, пожалуй, все самое лучшее, замечательное и яркое в истории старообрядчества предреволюционного «золотого века». Исследуем это дело по порядку.
27 августа 1897 г. умер преосвященный Виктор (Лютиков), епископ Уральский и Оренбургский, занимавший кафедру с 1875 г. Уральскому старообрядческому обществу надлежало как можно скорее найти нового архипастыря, ибо святоотеческие правила повелевают, чтобы епископы во вдовствующие церкви поставлялись в трехмесячный срок (IV вселенский собор, правило 25).
Всенародными собраниями кандидатом на архиерейский сан был единогласно избран священноинок Арсений, хорошо известный уральским староверам. О. Арсений неоднократно совершал поездки по их епархии, проводя диспуты с синодальными миссионерами, беспоповцами, беглопоповцами и т. н. неокружниками. Многих сумел он отвратить от их заблуждений и примирить с Церковью.
Желая видеть прославленного проповедника и ревнителя древлего благочестия своим пастырем, уральцы составили на имя преосвященнейшего архиепископа Савватия (Левшина) прошение о хиротонии о. Арсения, которое подписали три священника, два диакона и пятьдесят мирян разного звания (прил. 1). В Москву прошение повезла депутация от 23 приходов Уральской епархии.
Владыка Савватий принял депутатов, благосклонно выслушал и выразил свое соизволение на хиротонию о. Арсения. Священноинок смиренно согласился удовлетворить просьбу уральских христиан. Он писал, что «долг послушания и жалость дому Божия от должного управления ее убедили меня стать на этот пост»[440].
Но, согласно церковным канонам, для поставления архиерея недостаточно его избрания мирскими людьми, необходимо согласие на это «судом и избранием митрополита и сущих во области епископ» (Лаодикийский собор, правило 13). Каноны повелевают, чтобы для утверждения кандидатуры нового архиерея собирался собор епископов, а если «некия ради нужди» они не могут собраться, то должны грамотами подтвердить свое согласие на хиротонию (Антиохийский собор, правило 19 и Сардикийский собор, правило 5).
Посему владыка Савватий составил послание ко всем епископам с просьбой дать свое письменное согласие на рукоположение о. Арсения. С этим посланием архиереев объехал Павел Васильевич Симаков, житель города Уральска, брат Андрея Васильевича Симакова, владельца знаменитой старообрядческой Уральской типографии[441].
Все российские иерархи выразили единодушное соизволение на хиротонию о. Арсения. Некоторые не скрывали своего удовлетворения и радости. Так, например, епископ Анастасий Измаильский (Лебедев) написал такую резолюцию: «Всепокорнейше прошу и умоляю ваше высокопреосвященство неотлагательно исполнить уважительную просьбу уральских и оренбургских жителей»[442].
Епископ Селивестр Балтский (Малышев) писал: «На поставление священноинока Арсения во епископа на место покойного еп. Виктора я свое согласие изъявляю и желаю Божия благословения и помощи послужить ему на пользу Святей Древлеправославней Церкви»[443].
А епископ Антоний Тобольский (Паромов) написал: «Настоящее предложение моему смирению от боголюбивейшего г-на архиепископа московского Савватия я вполне признаю законным и соответственным благопотребности указанной выше, а посему искренне соизволяю на поставление преподобнейшего отца Арсения в сан епископа Уральского и Оренбургского»[444].
Заручившись согласием всех архиереев, владыка Савватий поручил епископам Иоасафу Казанскому (Зеленкину) и Кириллу Нижегородскому (Мухину) возвести священноинока Арсения в святительский сан. Для этого им было направлено письменное поручение (прил. 2), на основании которого Арсений и был рукоположен в епископы 24 октября 1897 г. в селе Елесине Семеновского уезда Нижегородской губернии.
По совершении хиротонии все бумаги, ее касающиеся, в том числе и исповедание веры, собственноручно написанное новым епископом[445], были направлены в Москву, в архив Архиепископии. Учитывая неослабевающий современный интерес к истории старообрядчества, мы приглашаем читателей ознакомиться с некоторыми из этих уникальных исторических документов.
Приложение 1
29 сентября 97 г.№ 388-й
К высокопреосвященнейшему архиепископу Московскому, господ. Савватию
от уральского общества старообрядцев всепокорнейшее
ПРОШЕНИЕ
Высокопреосвященнейший архипастырь! От Господа Бога высоко на свещнице поставленный архиепископ Савватий!
Как вам уже небезызвестно наше лишение нами любимейшего нашего архипастыря, господина епископа Виктора (Лютикова) Уральского и Оренбургского, почившего 27-го п/м августа с/г. Взамен которого на вдовствующую нашу епархию мы, ниже подписавшиеся, как представители от городов Уральска, Оренбурга, Илека, Гурьева и с прочими весями, единогласно при собраниях народа избрали известного нам со всех сторон, полезного в наш край, и желаем рукоположить в наместники на вдовствующий епископский престол достойночтимого и уважаемого не только нами, но целым сонмом еще доселе остающимися пока в беспоповстве, лежащем камнем претыкания до первого его появления здесь в епископском сане. Это никого другого, как отца священно инока Арсения (Швецова).