Чрез посредство посещений своих нашего края видим не одну сотню обратившихся душ в недра Св. Хр. Церкви. Поручая это ходатайство избранной нами депутации пред вашим Высокопреосвященством о возведении его в сан епископа Уральского и Оренбургского с Азиатскою Страною выше помянутого отца священно инока Арсения, и просить ваше соизволение и разрешение ехать просить его и убедить в согласии на этот столь высокий пост.
Засим, прося ваших св. молитв, прощения, благословения сим и наставления в нашем неразумении, остаемся Богом врученные вашему архипастырству словесные овцы. За ваши св. молитвы в крове Бога вышнего благополучны от мала и до велика все земно кланяемся.
Город Уральск сентября дня 1897 года.
Священно иерей Козьма Вдовин,
Священно иерей Аполинарий Денисов Юдин,
Священно диякон Савелий Иванов Лютиков,
Священно иерей Иоанн Ларин,
Священно диякон Кирияк Фомин.
[Далее следуют 50 подписей мирян][446].
Приложение 2 (Копия)
Архиепископа Савватия Московского
боголюбивейшим собратом
Кирилу, епископу Нижегородскому и
Иоасафу, епископу Казанскому
ПОРУЧЕНИЕ
Согласно общему изъявленному желанию епископов на возведение священноинока Арсения (Швецова) в сан епископа Уральского и Оренбургского, сим уполномочиваю вас привести во исполнение рукоположение священноинока Арсения во епископа; на что и преподаю вам свое благословение.
Смиренный Саватий, архиепископ Московский.
20 октября 1897 года. Москва.
С подлинным верно.
По сему поручению дело возведения во епископа Уральского и Оренбургского священноинока Арсения (Швецова) нами приведено во исполнение. При сем прилагаются документы и его исповедание веры на сохранение в Духовный совет.
Октября 24 дня 1897 года. Нижний Новгород.
Смирен. Кирил, епископ Ниж.
С подлинным верно. Смиренный епископ Иоасаф, Казанский и Вятский[447].
Опубликовано: журнал «Остров веры», 2003, № 4
Начетчик – это звучит гордо!
Современному человеку слово «начетчик» кажется безжизненным и косным. Так толкует это понятие и Словарь русского языка Ожегова: «Начетчик – человек, много читавший, но знакомый со всем поверхностно, механически и некритически усвоивший прочитанное».
Между тем еще сто лет назад слово «начетчик» звучало гордо, и многие россияне считали для себя честью так именоваться.
Речь идет о старообрядческих начетчиках, пользовавшихся большим уважением и непререкаемым авторитетом среди своих единоверцев. Издавна в староверии «начетчиком» называли грамотея, образованного человека, знатока богословия, истории и церковного права.
Самое понятие происходит от слова «чтение» и указывает на то, что свои знания начетчик приобретал путем чтения книг, самообразования. Начетчик должен был не только читать книги, но запоминать их и правильно толковать. Это было необходимо для того, чтобы он мог просвещать других, а в религиозных диспутах защищать старообрядчество.
Первые начетчики появились еще среди христиан Римской империи. В эпоху гонений многие верующие не желали обучаться в языческих школах и академиях. Самостоятельно или под руководством опытных учителей они изучали Писание и участвовали в спорах с языческими философами и еретиками. Этих древних начетчиков называли «автодидакты», что по-гречески означает «самоучки».
Начетчиками были все известные богословы и книжники Древнерусской Церкви. Тогда не существовало особых училищ для подготовки духовенства – знания можно было получить только из книг. Крупные библиотеки существовали в монастырях, поэтому большинство русских начетчиков были иноками. Люди специально уходили в монастыри, чтобы получить образование и приобщиться к «премудрости книжной».
После раскола начетничество оказалось ненужным в Синодальной Церкви, где появились духовные академии и семинарии. Оно сохранилось только в старообрядчестве. Не имея возможности из-за притеснения властей создавать свои школы для подготовки богословов и апологетов, староверы вынуждены были самостоятельно черпать знания из книг.
Эта старомосковская образованность интересовала и восхищала многих русских историков XIX века, например, Н. И. Костомарова, видевшего в старообрядческой грамотности «крупное явление народного умственного прогресса».
В то время, когда древлее благочестие считалось следствием невежества и консерватизма «заскорузлой» мысли русского человека, Костомаров одним из первых и точнее многих ученых сформулировал парадоксальность исторического явления старообрядчества. В нем он увидел «явление новое, чуждое старой Руси».
Отстаивание традиций, лежащих в основе староверия, по словам историка, породило «новые духовные нужды», ибо то, что было привычно, во что «слепо верили, не размышляя, пришлось защищать, а, следовательно, пришлось думать, многому научиться».
Старообрядчество ставило вопросы необходимости выбора, «которые вводили русский народ в чуждую ему до того времени область мысленного труда». По выражению Костомарова, староверие «расшевелило спавший мозг русского человека».
Но для большинства ученых XIX века был характерен совершенно противоположный взгляд на начетничество. Например, марксист Г. В. Плеханов заявлял: «Если раскол и был органом народного самообразования, то неправильность и несовершенство этого органа достигла такой степени, что он являлся в то же время органом народного застоя, а вовсе не прогресса, каким его считал Костомаров».
Рассуждения Плеханова о «народном застое» напоминают рассуждения его позднейших последователей о «загнивающем Западе». Из этого «застоя», из простого русского народа вышли талантливые защитники древлего благочестия. Они успешно словом и пером отражали нападки «противораскольничьих миссионеров» из Синодальной Церкви.
Из знаменитых начетчиков XIX века необходимо назвать старообрядческого епископа Арсения Уральского и Оренбургского (1840–1908). Этот энциклопедически образованный архиерей не только радел о приумножении своих знаний, но и охотно делился ими с другими. Его учениками были прославленные начетчики Ф. Е. Мельников (1874–1960) и епископ Иннокентий (Усов, 1870–1942).
Для более плодотворной деятельности старообрядческие начетчики ежегодно собирались на свои съезды. В 1906 году на первом съезде начетчиков в Нижнем Новгороде было принято решение о создании Союза старообрядческих начетчиков.
Эта организация имела целью защищать и распространять старообрядчество, развивать деятельность начетчиков, поддерживать их морально и материально, организовывать частные и публичные беседы, издавать богословскую и историческую литературу.
После 1917 года в «стране победившего атеизма» стараниями большевиков начетничество было истреблено. Многие народные богословы были либо уничтожены, либо вынужденно покинули Родину.
В современной России уже практически нет начетчиков. Большинство староверов, выступающих в защиту древлего благочестия, имеют высшее образование, а потому не могут считаться начетчиками-самоучками в строгом смысле этого слова.
Опубликовано: газета «Культура», 2006, № 6 (7526)
«Нужно нам старообрядческого учителя»
Каких-то 100 лет назад о старообрядцах шла слава как о непревзойденных спорщиках и ученых книжниках. В «прях о вере» эти доморощенные грамотеи, купеческие приказчики и простые мужики-лапотники могли запросто переспорить выпускника духовной академии. Не обученный схоластике, риторике и диалектике, старовер часто выходил победителем в богословских спорах с «противораскольничьими» миссионерами.
Грамотность, начитанность и любовь к книге выгодно отличали старообрядца от представителя официальной синодальной Церкви. В то время, когда Синод издавал указы, запрещающие венчать юношей и девушек, не знающих молитву «Отче наш», староверы знали весь церковный богослужебный круг. Псалтырь и часослов были в каждом старообрядческом доме, но чтение не ограничивалось только молитвенными книгами. Старовер любил поучения святых отцов (особенно Иоанна Златоуста и Ефрема Сирина), всевозможные жития, притчи и летописи. Многие старообрядцы обладали обширными библиотеками, многие собирали древние рукописные и печатные книги.
Любовь к книге и постоянная необходимость защищать в спорах свои убеждения делали из старовера начетчика-апологета и богослова, начитанного в церковной литературе. Впрочем, для споров с синодальными миссионерами, образованными на западный манер, начетчикам было недостаточно знания одной церковной книжности. Лучшие из них следили за новостями научной жизни, интересовались публикациями памятников древнерусской и византийской литературы, академическими сочинениями по истории.
XX век поставил перед староверами новые проблемы и жизненные задачи. В 1905 году издание указа Николая II «Об укреплении начал веротерпимости» привело к кратковременному расцвету древлего благочестия: создавались новые общины, строились новые храмы, открывались приходские школы. Возникла потребность в грамотных священнослужителях и преподавателях для школ, в духовном училище, которое бы их готовило.
Сто лет назад староверы прекрасно понимали важность народного образования. Энтузиастом открытия церковных школ и училищ был Александр Рыбаков (1884–1977), член общины старообрядческой Покровско-Успенской церкви на Немецком рынке в Москве, выпускник историко-филологического факультета Московского университета, отец известного историка Бориса Рыбакова.
В 1911 году Александр Рыбаков опубликовал в журнале «Церковь» большую статью «Вопросы народного образования в старообрядчестве и всероссийские съезды». В ней рассказывалось о решениях по вопросам организации приходских школ и училищ, принятых на всероссийских съездах староверов. Участники съездов считали, что образование – это «первая необходимость», что «вся наша надежда в образовании». Они говорили и об организации педагогиче