сколько же это будет, если в упаковке десять таблеток. А если – двадцать?
- Только сегодня! – предупредил Ник, облизывая бледные губы. – Дозавтра я не доживу…
- Ладно! – глядя на его жалкий вид, Стас дал себе слово, что самникогда даже не взглянет на наркотики. - А сейчас идем, с тобой Макс поговоритьхочет!
5
- Вот это фокусы без цирка! - присвистнул Макс.
- Бригадир! Сами мы с ним не справимся!
- Взрывников надо вызывать!
- Ну, что же вы, товарищи военные? Простой храм взорвать не можете!
- Да это скала, а не храм! Скорей деревню разрушим, чем он шелохнется!
- По машина-ам!..
- Ну вот, уехали… Ломами его теперь, что ли?
- А с иконами что делать?
- Как что? Рубить и в костер!
- Капитон, начинай!
- Да что же вы делаете, ироды?! Креста на вас нет!!
- Окаянные-е-е!..
Поговорить с Ником Максу так и не удалось.
С улицы, где проходили поминки, вышло множество людей - было дажеудивительно, как их мог вместить маленький дом бабы Поли, и направились прямо кцеркви.
- Это еще что за Первомай в конце июня? – не понял Макс и,одевшись, вместе со всеми поспешил к односельчанам. Стас с друзьями тоже не сталидолго ждать и первыми прибежали на площадь.
Зрелище впечатляло.
Впереди толпы шел отец Тихон, от которого старались ни на шаг неотставать старушки. Позади – рядом с Андреем, который показывал всем своиогромные кулаки, и задумчивым Григорием Ивановичем воинственно вышагивал ЮрийЦезаревич. Отец Стаса держался в стороне и смотрел на всё это грустнымиглазами.
Около церкви шествие остановилось.
Отец Тихон поднялся на небольшой пригорок, покачал головой, увидеввезде заросли крапивы, груды битого кирпича, осколки бутылок, мусор, и снадеждой посмотрел на ждущих его слова людей:
- Ну что, земляки, решим?
- А чего решать? – перебивая друг дружку, загомонили женщины.
- Восстановим, батюшка!..
- Вам бы только языками молоть! – накинулись на них мужчины.
- Вы, что ли, восстанавливать будете?
- Тут же – сплошная разруха!
- Конечно, ломать проще было! – не оставались в долгу женщины.
- Теперь стройте!
- Так будем или нет, земляки? – поднял руку, останавливая спор,отец Тихон. – Нужна церковь Покровке?
- А это ты у Бога своего спроси! - с издевкой посоветовал ЮрийЦезаревич.
- И спрошу!
Он вдруг стал необычайно серьезен, широко, истово перекрестился,поклонился храму, неслышно шевеля губами…
И тут…
Стас поначалу и не понял, что произошло. Только вдруг кто-тозакричал:
- Смотрите, смотрите!..
Потом толпа разом пришла в движение и все, словно по команде, сталиподнимать головы.
Стас проследовал глазами за взглядами людей и увидел – насовершенно чистом, безоблачном небе… радугу! Огромная, от востока до запада,сияя всеми красками, она стояла прямо над храмом!
- Господи, прости нас, грешных! – в испуге перекрестилась старушка,говорившая на поминках о мальчике, который помогал взрослым снимать с храмакрест. И все женщины, как одна, заголосили:
- Господи, помилуй!
- Видал? – подтолкнул Стаса Ваня. – Ленка, гляди!
- Ага! – ничего не понимая, кивнул Стас.
А Лена и без того стояла, не отводя от радуги восторженных глаз.
- Вот это фокусы без цирка! - присвистнул Макс.
- Ничего особенного! Обычное оптическое явление, ну, может, немногоаномальное… - пытался объяснить директор школы.
Но никто его и не слушал.
Старушки крестились и падали на колени.
Женщины плакали и тоже опускались рядом с ними.
Мужчины оставались стоять, но какие-то растерянные, притихшие. Дажедядя Андрей сник и разжал свои огромные кулаки.
И только директор школы обещал принести учебник по физике идоказать всем, что в этом нет никакого чуда.
Он так увлекся, что даже не слышал, как отец Тихон спросил, все лиза то, чтобы с завтрашнего дня приниматься за работу. Поэтому получилось так,что решение было принято единогласно.
- Дело за малым! – обратились к главе деревни мужчины. - Назначайбригадира, «мэр»!
Тот покосился на директора школы и уклончиво ответил:
- Завтра, завтра, мужики!
- Ты что, не слыхал, что завтра уже работать? Прямо сейчасназначай!
- Кого?! Нет у меня свободных бригадиров…
Дядя Андрей снова сжал кулак и показал его «мэру»:
- А это – видел?
- Погоди, Андрей! – остановил его Григорий Иванович и так, чтобыего слышали все, спросил: - Нет руководителя, так я могу взяться за это дело!
- Как! И ты, Брут?! – заморгал директор школы.
- Нет, я не Брут. Но и ты ведь не Юлий Цезарь! – усмехнулсяГригорий Иванович и повысил голос: - Ну что, земляки, берете бригадиром бывшеговице-губернатора области?
- А что, и возьмем!
- Дело говоришь!
- Ну, вот и порешили! – подытожил отец Тихон и, сходя с пригорка,добавил: - Завтра и начнем! А теперь давайте я благословлю вас на благое дело!
- Это еще зачем? – недоумевая, спросил Стас, глядя, как отец Тихонкрестит целующих ему руку людей.
- Так положено! – строго ответил Ваня. - Баба Поля говорила – когдабатюшка благословляет, это, считай, Сам Бог благословил! И руку не ему, а какбы Христу целуют!
Все женщины и двое-трое мужчин благословились у отца Тихона, и онзаметил ребят.
- А, мои благодетели! – узнавающе кивнул он Максу и Стасу сдрузьями. – Что стоите? Подходите!
Ваня с Леной не подошли – подбежали к отцу Тихону.
Стас тоже ткнулся губами в его руку.
Следующим был Макс.
Отец Тихон не стал дожидаться, когда тот переборет себя, чтобыпоцеловать у него руку, и просто осенил его сверху крестным знамением, даже некасаясь головы.
Макс неожиданно покачнулся и непременно упал, если бы не могучиеруки дяди Андрея, который вовремя подхватил и встряхнул его.
- Пить уже начал? Смотри у меня! – показал он Максу свой огромныйкулак.
- Нет… что ты, дядя Андрей! – заплетающимся голосом стал возражатьтот, и Стас расслышал, как, отходя, Макс пробормотал: - Вот это да… ну иударчик!
То и дело оглядываясь на отца Тихона, Макс взобрался на мотоцикл,посадил на заднее сиденье Нину и, действительно, виляя, как пьяный, поехал подороге.
Без Нины Стасу сразу же стало скучно.
Радуга вскоре исчезла.
Люди, возбужденно переговариваясь, начали постепенно расходиться.
Отец Тихон, хотя было заметно, как он устал, терпеливо отвечал навсе вопросы.
К Стасу неслышно подкрался Ник и умоляющим голосом напомнил о своейпросьбе.
Стас, оживившись, заверил его, что до вечера всё сделает в лучшемвиде. Только бы отец поскорей освободился!
А тот, вместо того, чтобы уходить, дождавшись, когда отец Тихон,наконец, остался один, подошел к нему, пощупал пульс и тоже стал о чем-торазговаривать. Заметив Ника, он нахмурился и, кивая на него, судя по всему,стал жаловаться на то, что уже ничем нельзя помочь этому несчастному парню.
А Ник тем временем, не замечая никого на свете, торопил Стасадостать димедрол, обещая за таблетку двести, триста, пятьсот долларов!
И когда он потерянно шел к своей роскошной машине, его неожиданнодогнал голос отца Тихона:
- Никита! Да-да, это я тебе говорю! Ты не мог бы довезти меня домедпункта?..
Глава вторая
1
- Крапивница… - медленно повторил Стас и задумался.
- Па! А от чего дают анальгин?
- От боли.
- А валидол?
- От сердца.
- А… димедрол?
- По показаниям врача. Чаще всего, от аллергии.
- А как определить, что у человека аллергия?
- Очень просто: у него насморк, кашель, слезятся глаза, а ещекрасная сыпь по телу, как при ожоге крапивой. Она так и называется –крапивница!
- Крапивница?!
Стас так и замер, услышав последнее слово, а родители зашептались:
- Что это с нашим?
- Как что? Неужели ты не понимаешь? Это у него - генетически! Вменя! Врачом будет!!!
- О, Господи! Два врача в одном доме - это выше моих сил… Тогда ужпусть сразу на психиатра идет!
- Крапивница… - медленно повторил Стас и задумался: «Нику нужендимедрол… мне - доллары… крапивы во дворе сколько угодно… и, если я…»
Он, не колеблясь ни секунды, соскочил со стула.
Со стены за ним внимательно наблюдали министры и генералы. Онисмотрели на него с уважением и интересом. Только Деций, став опять отцоммедицины – Гиппократом, казалось, качал головой, не одобряя задуманного.
Стас, с самым невинным видом, прошел через родительскую комнату.Отец с мамой сразу прервали разговор о нем и стали беседовать о чем-то своем.На кухне он увидел резиновые перчатки, в которых убиралась по дому мама, исразу понял, что это именно то, что ему нужно.
- Ма! Тебе перчатки не нужны? - закричал он.
- Нет, а… что?
- Я возьму, ладно?
- Зачем?
- Да так, поубираюсь немного… во дворе!
- Конечно, бери, сынок!.. – послышался радостный мамин голос,который тут же сменил озадаченный - папин:
- Чего это с ним?
- А ты не понимаешь? Это у него – генетически, но только – в меня!
2
- Горе ты мое городское! – подбежав к сыну, заохаламама.
Спорродителей, в кого больше уродился их сын, разгорелся с новой силой. Прихвативперчатки, Стас с хитрой улыбкой прикрыл за собой дверь и торопливо вышел из