дома. Оглядевшись с крыльца, он с удовольствием отметил, что крапивы во дворе –сколько угодно! Чтобы не вызвать подозрений родителей, удивленные лица которыхпоочередно появлялись в окне, Стас принялся старательно выдергивать сорняки,все больше и больше приближаясь к вожделенной крапиве.
Издалека ее листьяказались ему долларовыми бумажками. Но когда он, уже изнемогая от усталости,вспотевший, в одних шортах, подошел к ним совсем близко, крошечные иголочки наних выросли до величины игл самых больших шприцов... Стас озадаченно покачалголовой и, прикидывая, с чего начать, посмотрел на крапиву.
Особенно много ее было узабора, за которым виднелась соседская банька. Здесь, даже в такую жару, стоялалужа. Осторожно, чтобы не поскользнуться, Стас подошел к самым зарослямкрапивы. Сняв перчатку, он пугливо дотронулся до самого маленького листка иойкнул.
- Д-да… - Стас осмотрелбыстро краснеющее пятно на пальце и озадаченно покачал головой. – За такое отецбольше таблетки не даст… Надо сделать веник и пару раз хлестнуть себя поплечам!.. Заодно, как говорил Григорий Иванович, и волю потренируем!
Стас решительно наделперчатки, крепко ухватился за самый большой куст крапивы, что было сил рванулна себя и… потеряв равновесие, полетел в самую гущу крапивы…
Словно миллион искр отогромного, обжигающего костра сверкнул перед его глазами.
Ослепленный Стас, уже необращая внимания на то, что стебли крапивы хлещут его по спине и животу,всхлипывая, выполз из зарослей.
Встав у сарая на ноги, онпосмотрел на себя – грязного, с животом и руками, краснеющими прямо на глазахи, уже не радуясь мысли, что заработал больше, намного больше тысячи долларов,заковылял к дому.
Родители встретили егохвалебными голосами. Однако, тон их сразу же угас, а благоговейное выражениелиц сменилось неподдельным ужасом. Стас, следуя за их взглядами, перевел глазана свой, весь покрытый красными пузырями живот и едва не взвыл от страха ижалости к самому себе.
- Таблетки дайте… -протягивая дрожащую руку, слабым голосом жалобно попросил он.
- Что?! – не понял отец.
- Димедрол…
- Какой димедрол? Какиетаблетки?!
Отец бросился к себе, и вродительской комнате остро запахло лекарствами.
- Горе ты мое городское!– подбежав к сыну, заохала мама. – Ты что, крапивы от сорняков отличить не мог?
Стас захныкал, пытаясьоправдаться, и замер, глядя на появившегося с огромным шприцом отца.
- От такой аллергии однотолько средство – укол! Причем – горячий! – заявил он, приближаясь к сыну.
Димедрол, доллары и недавнеепадение в крапиву были мгновенно забыты Стасом. Все ее жала не стоили одногоэтого папиного шприца!
Послеукола, страдая от боли и разочарования, он лежал в кровати, вновь и вновьпереживая весь ужас случившегося.
-Добегался! – ворчал за стеной отец. – Куда спокойнее было, когда он сидел домаи читал.
-Читал? - переспросила мама, и послышались ее быстрые, удаляющиеся шаги.
- Тыкуда?
- Ясейчас!
Шагимамы вернулись и осторожно приблизились. Стас открыл глаза и увидел, как онаположила что-то на подоконник.
- Ч-чтоэто? – вяло поинтересовался он.
- Твоятетрадь!
-Откуда?.. Где ты ее нашла?..
- Вкустах под окном лежала. Ветер, наверное, сдул!
«Ага!Этот ветер – Максом называется… - невесело усмехнулся про себя Стас. Подумав оМаксе, он вспомнил весь сегодняшний день, пруд и удивился, что Ник до сих пореще не пришел за димедролом.
«Ихорошо, что не пришел! – с облегчением подумал он. – Мои знают, что Ник –наркоман… я просил димедрол… что бы тогда я сказал?..»
3
Никоглянулся и услышал то, чего меньше всего мог ожидать…
А Ник,тем временем, сидел рядом с лежащим на постели отцом Тихоном и, в свою очередь,тоже думал о Стасе.
Он лихорадочно прикидывал, успел уже тот выпросить у отца димедрол илиеще нет. Всего через стену от него был процедурный кабинет, где этого лекарствабыло более, чем достаточно, да и не только его, но и кое-чего покрепче, чего онжаждал сейчас больше всего на свете. Но крепкие решетки на окне и огромныйзамок на двери лишали его всяких надежд.
Была,правда, одна идея – но настолько безумная, что Ник боялся даже думать о ней. Ион ерзал на табуретке, не зная, куда себя деть. И к Стасу было уже пора… и этакомната притягивала его, словно магнит…
Издалекой Америки или Англии ему позвонил по мобильному телефону отец. Никответил, но долгого разговора не получилось. Игорь Игоревич сразу понял, что усына ломка, и быстро прекратил разговор.
ОтецТихон, искоса поглядывая на парня, что-то ловко вырезал ножичком из небольшогокусочка дерева. Наконец, он закончил работу и положил на тумбочку, где стояла,прислоненная к стакану с букетом ромашек, картонная иконка – аккуратныймаленький крестик…
- Немогу без дела сидеть! – пожаловался он, пряча нож в ящик тумбочки, в котором,как успел заметить Ник, лежало еще несколько заготовок. - Нравится?
-Ничего! – пожал плечами Ник.
-Хочешь, подарю?
-Зачем? Надо будет – мне отец золотой купит! А то, как и у вас, в рубинах!
Никкивнул на крест отца Тихона и осторожно спросил:
- А вамсейчас больно?
-Сейчас нет.
- Авообще – бывает?
- Есличестно, то да!
- Иобезболивающее вам дают?
- Да небез этого.
- А…успокаивающее?
- Тоженесколько раз предлагали!
-Сильное?
- Кудауж сильней – почти наркотик!
- А…вы?
-Отказался! – улыбнулся отец Тихон.
-Почему?! – во все глаза уставился на него Ник.
- Боюсьпривыкнуть!
- А выне отказывайтесь!
И тутНик, путаясь в словах, стал говорить о том, на что все это время надеялся безвсяких шансов на успех:
- Выпопросите, вам дадут! А вы - мне! Я… сейчас же съезжу за фельдшерицей, онаприедет, и… Ну, что вам стоит? Мне плохо… очень…понимаете? Я больше так немогу! Я этого не выдержу!! Да что вы можете понимать?! А-аа... – обреченномахнул он рукой, направился к двери и вдруг услышал за спиной:
-Постой!
Ник, необорачиваясь, взялся за ручку двери.
Стой,тебе говорят! – уже громче повторил отец Тихон.
Никоглянулся и услышал то, чего меньше всего мог ожидать:
-Хорошо, я согласен.
- Вы? –веря и не веря, бросился он к отцу Тихону. - Согласны?!
- Да.Но – только при одном условии.
- Да явсе, что угодно! – забормотал Ник, доставая трясущимися руками доллары. –Вот!.. вот!.. берите…
- Нет,деньги оставь себе! – остановил его отец Тихон. – Я просто хочу помочь тебе…
- Тогдая поехал? – снова рванулся к двери Ник.
- Куда?Ты забыл про условие! – напомнил отец Тихон.
- Нет!Почему? Я помню! И… что же я должен делать?
- Тыдолжен дать мне слово…
- Чтоэто в последний раз? – перебил отца Тихона Ник. – Конечно, дам! - Он поймал насебе пристальный взгляд священника и опустил голову: - Но вы же сами понимаете,что я не сдержу его…
- Тыдашь слово, - словно не слыша его, повторил отец Тихон, - что просто побудешьздесь полчаса.
- Ивсе?!
- Нет.И по-честному откажешься от своей просьбы, если тебе станет легче.
- Аесли не станет?
- Тогдая сам поеду с тобой к фельдшеру и попрошу сделать тебе укол. Ты прав, она мнене откажет!
- Ага,я все понял! – нахмурился Ник, и уголки его губ задергались. - Вы думаете, чтоя успокоюсь за это время? Но это же ломка! Как вы не понимаете? Она не пройдет,пока не принять дозы!..
-Пройдет, - тихо, но твердо сказал отец Тихон. - И прошу тебя потерпеть всегополчаса.
- А необманете?
- Ну,чем мне тебе доказать… - покачал головой отец Тихон и вдруг улыбнулся: - Ахочешь, я тебе свою тайну открою?
-Тайну? – распахнул глаза Ник.
- Да,почему я приехал в Покровскую? А ты, если я не сдержу своего слова, вправебудешь рассказать ее всем!
- Да ненадо мне вашей тайны… - проворчал Ник, сникая под открытым взглядом отцаТихона.
- И,тем не менее, я расскажу. У нас ведь целых полчаса. Но только ты сделаешь все,что я попрошу!
- Ну,хорошо!
Никвзглянул на свой мобильный телефон, засекая время, и послушно опустился натабуретку.
- И чтоя же должен делать?
-Перво-наперво, надеть крест!
4
-Не может быть! – не поверил Ник…
ОтецТихон достал из сумки бутылочку, на которой было написано «Святая вода»,намочил в ней бахрому своих четок и покропил деревянный крестик. Затем сталвдевать в небольшое отверстие шнурок.
- Априехал я в Покровку потому, - говорил он, проделывая все это, - чтомного-много лет назад сделал здесь одно очень плохое дело.
- Вы? –не поверил Ник.
-Видишь за окном храм?
- Ну,да!
- Куполбез креста? Так вот это я, когда был таким, как ты, снял его с церкви!
- Вы?!
- Ну,не сам, конечно, но прикрепил к нему трос, чтобы можно было стянуть еготрактором. И вот теперь я здесь, чтобы исправить ту давнюю ошибку, свойтягчайший грех перед Богом.
- Новедь вы тогда не знали, что это плохо.
- Да,сам не ведал, что творил. Но даже в земных делах, как говорится, незнаниезакона не освобождает от ответственности перед законом. А уж в небесных…
Недоговорив, отец Тихон завязал кончики шнурка в крепкий узел и сам надел крестикна шею то и дело поглядывавшего на часы Ника.
-Так-то оно лучше будет… - полюбовавшись на свою работу, одобрил он. - А теперь…
ОтецТихон достал на этот раз маленький флакончик и кончиком свечи крестообразно