- Один…два… три… пять…
Впрочем, последних слов Крисп уже почти не слышал.
Стояниев карауле у дверей каюты, волнения этого дня быстро сморили его, и он сталбыстро проваливаться в приятную головокружительную пропасть легкого ирадостного сна.
Крисппытался задержаться на гребне этой пропасти и представить, как завтра утромсообщит своим рабам… своим бывшим рабам, что они свободны, но – не мог. Онтолько слышал: «семь… восемь…».
А когдаМарцелл произнес слово «десять», он уже спал…
Главачетвертая
1
-Слушай, Григорий Иванович! Самое главное мы-то забыли!
Пусть ноги устали, болит твоя грудь,
Испину ты можешь едва разогнуть,
Ипусть бы хотелось тебе отдохнуть,
Работы так много еще впереди,
Идии буди!
- Этоты, Валентина? Хорошо, что пришла! Сделай мне какой-нибудь укол, да покрепче…Только Сергею Сергеевичу ничего не говори, а то он опять санавиацию вызовет итогда уж наверняка отправит меня обратно. А мне нельзя пока, никак нельзя!.. Яи так, как могу, его успокаиваю…
-Хорошо, хорошо, только не волнуйтесь! Я все сделаю так, как вы просите… А чтоэто у вас за листок? Новый рецепт?
- Нет,это – стихи… хотя, пожалуй, их можно назвать и рецептом… Это единственное, чтов последние годы, действительно, помогает мне…
Идии буди ты уснувших людей,
Скажи им, что враг среди Божьих полей,
Иххочет засеять травою своей…
Когда их разбудишь, тогда отойди…
Иди и буди!
- А-а,и вы здесь, мои старые друзья… Леночка… Ваня…
- Мы нестарые – мы молодые и даже совсем еще юные!
- Вот иславно, значит, ноги у вас резвые… Сбегай-ка, Ванечка, за Григорием Ивановичем!
- ПапаТихон! А вы уже мое письмо Богу передали?
- Нет,пока только на словах…
- То-топапы пока еще нет…
-Ничего-ничего, непременно отдам!
- Ой,скорей бы!
- Ну,уж потерпи немножко! Я ведь терплю!..
Идии буди равнодушных людей,
Глаголом их жги вдохновенных речей,
Зовиих к подножью святых алтарей…
Будиравнодушных, их сна не щади…
Иди и буди!
-Слушай, Григорий Иванович! Самое главное мы-то забыли!
- Какэто забыли? Всё сделано! Орудия труда – на месте. Народ оповещен, ужесобирается. Ваши письма и телеграммы в Москву и другие города я вчера израйцентра отправил!
- Нет,этого мало. Надо, чтобы все было по закону. Сходи в контору и позвони в городотцу благочинному!
-Кому?!
-Священнику, которому подчиняется Покровка. Испроси у него от имениобщественности благословения на восстановление храма. Да, и еще скажи, что кПокрову, это его престольный праздник, даст Бог, все закончим! Ступай, а яскоро приду!
«Скоро… а как это скоро, когда не то, что идти – встать и то нет сил?..Господи, благослови! Господи, помоги!..»
Покаеще враг ожидает зари,
Покане погасли совсем алтари,
Покане свалился, иди, говори…
Работы так много еще впереди,
Иди и буди!
2
-Долго звать придется! – усмехнулся Ваня.
Что-что, а по поводу раннего, задолго до рассвета, начала дня Москве никогда неугнаться за деревней. Да что Москве – любому городу за любой из деревень!
В этомСтас сразу же убедился, едва ступив на главную и единственную площадь Покровки.
Как ниспешил он, вставая пораньше и завтракая быстрее, и все-таки пришел к местусбора позже всех. Люди уже пришли на субботник, причем, многие из них – не спустыми руками. Они принесли сохраненные со времен разрушения храма большиеиконы, бронзовые подсвечники и лампады. А одна женщина даже попросила мужчинпомочь ей принести из дома огромную купель, которую спасла ее бабушка, а она,извинившись за это перед отцом Тихоном, квасила в ней капусту…
Всепространство перед храмом было покрыто народом. Самая большая толпа людей –женщины и старушки - окружала отца Тихона, который, держась бодро и весело, сосвоей обычной, приветливой улыбкой отвечал на вопросы. Мужчины, группойпоменьше, украдкой покуривали и сдержанно переговаривались. И чуть поодальстояли усмехающиеся Юрий Цезаревич с «мэром» деревни и хмурый дядя Андрей.
К стенехрама был прислонен длинный ряд лопат, перед которыми лежали носилки и вёдра.Здесь пестрой стайкой собралась, наверное, вся здешняя молодежь – человек сто,не меньше.
- Я ине думал, что в Покровке так много людей! – вставая рядом с Ваней, восторженнопокрутил головой Стас.
- А тутне только наши. Михайловские, нечаевские, орловские… - начал перечислять Ваня,но, не желая утруждать себя долгим перечислением, просто махнул рукой: - Всепришли!
- А чтотогда не начинают?
- Незнаю… Отец Тихон чего-то ждет!
Стасначинающим скучать взглядом огляделся вокруг, работать как-то не оченьхотелось, и предложил:
-Может, пошли пока поиграем? А? Или покупаемся!
-Нельзя! – упрямо мотнул головой Ваня. – Все будут работать, а мы – отдыхать?
- Такмы же вернемся, когда начнут! Что даром время терять? Ленке скажем, она наспозовёт!
- Долгозвать придется! – усмехнулся Ваня. – Она с мамкой к больному на Выселки пошла.Это километров пять, не меньше. А дорога через лес. Вдвоем – все веселее!
- А тычто не пошёл – волков испугался? – насмешливо уточнил Стас.
Но Ваняне принял его иронии.
- Да тычто?! Это же - Выселки! – округлил он глаза. - Там пятьдесят парней: пятнадцатьсидят, двадцать отсидели, пятнадцать еще не сели.
- Ну ичто?
- А то,что я там – чужак! – удивляясь непонятливости друга, нахмурился Ваня. - Охотамне было с ними лишний раз видеться…
- НоНик ведь туда ходит!
- Ещебы - он там живет!
- АМакс?
-Сравнил… Они его сами, как огня, боятся! Особенно после того, как он половинуВыселок чуть не поубивал…
- Зачто?
- Былоза что! У них ребята из соседней деревни голубей переманивали. Так они однаждыпоймали их голубей, да отрезали им лапы…
-Бр-рр! – Стас зябко передернул плечами, представляя, как летали несчастныептицы, не в силах больше сесть…
- Вот иМакс, как только узнал об этом, такое в Выселках устроил… Нет, меня, хотьзолотом осыпь, я туда не пойду! – уверенно пообещал Ваня. - А поиграть – этовсегда пожалуйста! Как только закончим работы…
Стаспокосился на отца Тихона и проворчал:
- Ну, чтоон не начинает?
Тут онвспомнил про свое вечернее желание поговорить с ним о главном и предложил:
- Давайподойдем к нему ближе!
-Давай! – охотно согласился Ваня, первым начиная продираться сквозь толпу. - Азачем? – приоглянувшись, крикнул он.
- Да ядавно хотел спросить у него… - Стас вдруг увидел Нину, которая стояла вокружении ребят и подруг, и разом забыл об отце Тихоне.
Нинасмеялась над тем, что, как всегда с мрачным видом рассказывал Макс, и казаласьсамой красивой, стройной и загорелой из всех девчат.
Стасузахотелось изменить направление прямо к ней, но, следуя за Ваней, он уже вышелпрямо к отцу Тихону. Тот как раз закончил объяснять что-то женщине, несводившей с него глаз.
- Ну,чего ты? – затеребил локоть друга Ваня. - Спрашивай!
- Как?– растерялся Стас. – Прямо сейчас? Здесь?!
Онбеспомощно – разве можно задавать такой вопрос так просто, вдруг, второпях… -огляделся вокруг. И тут, на его счастье, к храму подошел Григорий Иванович. ОтецТихон сразу же объявил, что ответы на все вопросы пока закончены, ивопросительно взглянул на него.
3
-Да? - заподозрив неладное, насторожился Григорий Иванович.
Григорий Иванович победно вскинул правую руку и сообщил:
- Все впорядке!
Почувствовав, что сейчас начнется самое главное, все подались вперед. Даже ЮрийЦезаревич со своим окружением.
Григорий Иванович дождался, пока воцарится полная тишина, и продолжил:
- Отецблагочинный разрешил… то есть, благословил, - поправился он, споткнувшись нанепривычном слове, - восстанавливать храм в Покровке!
- Ну,слава Богу!
-Правда, сначала он, судя по всему, за голову схватился – где я для вассвященника найду? Но, когда услыхал про вас, сразу успокоился. А когда узнал,что можно будет освящать храм на Преображение…
-Что-что? – словно очнувшись, быстро переспросил отец Тихон. – Когда?!
- НаПреображение! – с готовностью повторил Григорий Иванович. - Он так обрадовался,что пообещал немедленно доложить о нашей инициативе архиепископу и навернякауже сделал это!
- КакоеПреображенье? – простонал отец Тихон. - Я ведь просил передать – на Покров!
- Да? -заподозрив неладное, насторожился Григорий Иванович. - Благочинный тожепереспросил: когда-когда? А у меня, как нарочно, всё в голове спуталось:Покров, Преображение, Престол… А что, разве есть разница?
- Ещебы! Покров – четырнадцатого октября, а Преображение – девятнадцатого…
- …сентября? – с робкой надеждой уточнил Григорий Иванович.
-Августа! Вот зарезал, так зарезал!
- Когорезать? Когда? Где? – услышав знакомое слово, с поднятыми руками рванулся быловперед дядя Андрей, но на него накинулось сразу несколько женщин:
- Иди,ты!
- Тебебы все только резать! Совсем спился уже!
- Вчерав магазин зашел и говорит: «Дайте мне бутылку хлеба и булку водки!»
Наженщин, в свою очередь, тоже зашикали:
- Датихо, вы!
- Дайтепослушать, что отец Тихон говорит!
Нозаговорил не отец Тихон, а Григорий Иванович.
- Ну, и