рассматривать у себя в комнате новую сторублевую бумажку. Он переводил ее вдоллары, прибавлял к тем, что уже есть, и даже не сразу заметил, как зашелотец.
- Что же ты матери ягод-тоне принес? – с упрёком спросил он.
- Ягод?Маме? – сразу вспомнил свои планы Стас и честно признался: - Ой, забыл!..
- А онатак ждала!
Отецпокачал головой и, уходя, плотно закрыл за собой дверь.
9
Шумновыдохнув, Макс с видом победителя оглянулся на священника…
«Господи, спаси и помилуй рабов твоих – отрока Иоанна и отроковицу Елену!»
«Господи, вразуми и наставь на путь спасения отрока Стаса!»
«Господи, спаси и помилуй раба твоего…»
- К вамможно?
- Ктоэто – ты, Максим? Проходи. Я давно уже жду тебя!
- Вы?Меня?!
Макспотоптался в дверях и как-то неловко вошел в палату.
- А-а…Это Стас уже вам сказал? – догадался он, осматривая столик с одиноко горящей наблюдечке свечой, старинную церковную книгу и около нее – тот самый рубиновыйкрест.
Впалате было удивительно тихо и мирно, пахло ладаном и еще чем-тощемяще-сладостным, незнакомым ему.
Снепривычной для него робостью Макс сел на краешек стула.
- А выдолго в Тибете жили?
- Где?– с недоумением переспросил отец Тихон, вырезая ножичком деревянный крестик,который был раза в два больше, чем тот, что он подарил Нику, и немного другойформы.
- Ну, вэтих, как его – Гималаях! – уточнил Макс. - Ведь вы же тибетский монах?
- Да, я- монах! Но только не тибетский.
- Даладно вам! – не поверил Макс. – То, что вы делаете, только там могут. Ужкто-кто, а я толк в ударах знаю. Вы, даже не дотронувшись, послали меня внокаут. А это самое настоящее – бесконтактное каратэ! Научите меня ему, а? Я ужсам тут пытаюсь и даже кое-чему научился… - не без гордости добавил он.
- Ну, ичему же ты научился? – с интересом посмотрел на него отец Тихон.
- А вотчему!
Максвскочил, принял боевую стойку, сощурился на свечу и коротким, едва заметнымдвижением кулака вперёд погасил ее, хотя расстояние между ними было не меньшеполутора метров.
Шумновыдохнув, Макс с видом победителя оглянулся на священника. Он ожидал восторга,похвалы, какие всегда слышал от людей, видевших это. Но отец Тихон толькоогорченно покачал головой и вздохнул:
- И чтохорошего? Подумаешь, загасить свечу! Вот если бы ты зажег ее подобным образом!
- Даразве такое возможно? – слегка обиженно хмыкнул Макс, снова опускаясь на стул.
-Представь себе, да! Был такой святой – наш, русский монах, преподобный СерафимСаровский. Так вот, он достиг такой духовной высоты, что в келье у него самисобой зажигались лампадки!
- Будетвам сказки рассказывать! - нахмурился Макс. – Вы лучше - научите! А что?Станете моим тренером! Мы с вами объездим весь мир, - принялся уговаривать он,но, видя, что отец Тихон отрицательно качает головой, с неожиданной злобойвыпалил: - Не хотите учить, так хоть какую-нибудь книгу по этой борьбе дайте!
-Книгу? По борьбе? Ну что ж, это, пожалуй, можно… - с загадочной улыбкойнеожиданно согласился отец Тихон.
Онпотянулся к своей сумке и достал небольшое современное издание в скромномпереплёте.
- Вот,держи – «Духовная брань». - Протянул он ее Максу и, кашлянув в кулак, пояснил:- Брань – в переводе с древнего русского языка как раз и есть борьба!
- То,что надо! - обрадовался Макс и, не посмотрев, сунул книгу себе за пояс. –Может, там и о славяно-горецкой борьбе что есть?
ОтецТихон не ответил и снова принялся за работу.
-Говорят, она делает человека неуязвимым в любых условиях! – с завистью вздохнулМакс. – А вы её знаете?
ОтецТихон опять промолчал.
И тутМакс, посмотрев на его руки, крестик, перевел глаза на столик, где стоялапогашенная им свеча, и изменился в лице.
Свечагорела!
Он самвидел, что отец Тихон не зажигал ее и вообще ничего не делал, кроме того, чтовырезал этот странный крестик и давал ему книгу…
А она –горела! Да еще ярче, чем когда он вошел!..
Максмедленно поднялся со стула и пробормотал:
- Ну,так я это… тогда… пошел, да?
ОтецТихон и на этот раз ничего не ответил ему.
И тогдаМакс, не сводя глаз со свечи, попятился к двери и осторожно, чтобы случайно непогасить эту чудесную свечу, затворил её:
- Тогдаэто… того… как его – до свиданья!
«Господи, спаси и помилуй раба Твоего Максима!»
«Господи, спаси и помилуй - всех!»
10
-Нет! – наконец, не выдержал Марцелл…
Криспдержал на ладони выигранные золотые монеты и незаметно от отца разглядывал их.
Марцелл, ошеломленный тем, что отец Нектарий одержал верх в споре и над многоопытнымжрецом, молча пересчитывал свои эдикты.
«Надоже, - радостно думал Крисп, - всего пять желтых кружочков, все они вместе -легче куска глины. А сколько добра можно на них сделать. Сколько счастьяпринести людям!..»
Онпредставлял, как обрадуется Злата, когда получит их, и отворачивался, чтобыотец не видел его улыбки и сияющих глаз.
Но,очевидно, Марцелл видел перед собой только беспомощное лицо жреца ивдохновенные глаза отца Нектария.
- Нет!– наконец, не выдержал он. – Конечно, в том, что говорит этот Нектарий, естьнемалая доля истины. Допускаю, что даже большая ее часть. Может, и вся истина.Но… он поднял над головой один из свитков с императорской печатью и так изастыл с ним. – Кто мне докажет, что всё, о чем он говорит – правда? Ведь всёэто – только слова! Быть может, Христос, действительно, совершил массу чудес.Но пока я лично, сам, своими глазами не увижу хотя бы одно чудо… Чемуулыбаешься? – заметив улыбку на лице сына, нахмурился он. – Ни за что неповерю!
11
Стасвдруг вспомнил, что Нина уехала на целую неделю, и расстроился еще больше.
Стассидел на кровати и уже без прежней радости смотрел на свои сто рублей.
В ушаху него так и стоял голос отца.
Генералы и президенты тоже смотрели на него со стены с осуждением. «Эх, была бытут фотография Нины, она бы совсем по-другому взглянула на меня!» - вздохнулСтас.
Онвдруг вспомнил, что Нина уехала на целую неделю, и расстроился еще больше.
«Ну,почему, почему этот Крисп, выиграв золотые преступным путем, ведь игра в костибыла запрещена в его время, был так счастлив? А я, заработав по-честному сторублей, теперь даже видеть их не хочу?!» - едва не заплакал от досады Стас.
Оннебрежно сунул деньги в карман ветровки и с жалостью подумал о родителях:
-Завтра же уговорю Ваньку сходить со мной в лес. Наберу им самых красивых, самыхспелых ягод!
Успокоив себя этим, он лег в постель и мгновенно уснул.
Главашестая
1
-Вот это кал-рась! – бегал вокруг них восторженный мальчик.
НаутроСтас проснулся с твёрдым желанием выполнить то, что задумал с вечера.
Оннемного полежал, мечтая, как обрадуются папа с мамой, увидев землянику, и какони потом, укоряя себя, будут говорить, какой у них замечательный сын, совсемне такой, как они почему-то решили…и как станут сокрушаться, почему давно ещёне крестили его…
-Стасик, быстро умойся, приведи себя в порядок и - к столу! – как всегда,позвала его к завтраку мама.
-Сейчас! – буркнул Стас, недовольный тем, что ему помешали так хорошо мечтать.
Быстропоев, он тайком взял на кухне самую маленькую банку и только направился кдвери, как мама остановила его:
- Тыкуда?
- Каккуда? Гулять!
- Потомпогуляешь! А пока сходи в магазин за хлебом!
- Но яведь спешу! Мне некогда! – с раздражением ответил маме Стас, забывая, что ей жехочет сделать приятное.
Ксчастью, в их разговор вовремя вмешался отец.
- Пустьпогуляет до обеда! – подал он голос с оборудованной под кабинет веранды, гдесидел над своей диссертацией. – А на обратном пути купит. В это время всегдасвежий хлеб!
-Возьмешь половинку ржаного и батон! - не стала возражать мама. - Вот тебеденьги!
- Асдачу можно себе оставить?
Теперьуже мама решила быть добрее отца.
-Ладно, бери! - засмеялась она. – Только всякую ерунду не покупай!
Стассхватил деньги и снова с хорошим настроением выбежал из дома.
Ну, какбыло таким родителям не принести земляники?!
Однако,когда он подошел к дому своих друзей, радость его улетучилась.
- А ихнет! – встретила его у калитки Ванина мама. – Они ушли ловить рыбу для отцаТихона.
Наречку? – упавшим голосом уточнил Стас, думая о том, как же он один пойдеттеперь в лес…
- Зачемже так далеко? На пруд!
-Давно?
-Только что! Я даже удивляюсь, что ты их не встретил!
Стас соблегчением выдохнул и помчался к пруду. Пробегая мимо храма, он краем глазаувидел, что сегодня там работает всего несколько человек – два старика и тристарушки… Да и то как-то вяло, не то, что вчера.
Напруду Ваня только начал разматывать удочку. Лена стояла со своим ведерком вожидании, когда он что-нибудь поймает и бросит туда. Рядом с ними сиделрыбачивший мальчик лет пяти, около которого дремал смешной рыжий котенок.
-Торько зля сталаешься! – кивал он на свой застывший поплавок, путая почему-то«л» и «р». - Не крюет. Я на зольке плишёр и даже Мулке ничего не поймар!
- А тутчто хоть ловится? – поинтересовался Стас, присаживаясь рядом.
-Пескали да горовастики. Бывает, что и каласи попадаются! Но – ледко!
-Большие?
Мальчикпоказал половину своей маленькой ладошки и зевнул, прикрывая ею рот.
- Вань!– доставая банку, окликнул Стас друга. – Давай сегодня опять за ягодой сходим?