голову отца Тихона, снял крест и бросил на дорожную сумку, лежавшую рядом.Подрясник, наконец, распахнулся. Под ним оказался небольшой мешочек из красногобархата на тесемке и еще одно, теперь уже деревянное, распятие. Оно былокрест-накрест привязано к телу. Мешочек Стас тоже снял и, сам не зная почему,бережно положил в сумку, а второй крест решил вообще не трогать.
Стас положил ладони на грудь выше этого креста и робко надавил - раз...другой... третий... Тут он вспомнил, что нужно дышать в рот, приблизился,насколько мог к губам отца Тихона и дунул, что есть сил...
- Этот метод называется «рот в рот» или, как говорится в сказке, «из уств уста»! - важно объяснил он.
Ресницы лежавшего чуть приметно дрогнули.
- Давай еще! - обрадовалась Лена.
Стас, осмелев, принялся давить сильнее...
- Мама приедет, в мёдпункт его заберет и вылечит, правда? - щебеталадевочка.
- Одна, без врачей? - усмехнулся Стас.
- Почему? Они к нам приезжают! Зубы лечат, втык инвалидам делают!
- ВТЭК! - засмеялся Стас.
- А еще раз в год плюрографию!
- Флюорографию!
- А чего тогда мама говорит, что всем наплевать на нее?
- Ой, не могу! - покрутил головой Стас. - Ты, Ленка, знаешь кто? Ты прямобестолковый словарь русского языка!
- Сам ты зловарь! - обиделась девочка и, оглянувшись, воскликнула: - Ой!А вон и Нинка идет!
По дороге, в спортивной куртке и джинсовой юбке, быстрыми шагамиприближалась девушка.
- А тебя Макс искал! - закричала Лена, бросаясь навстречу.
- Так это не он!.. - остановилась та, обнимая девочку. - А я уж думала, сбратом что...
- Нет, это папа Тихон! - сказала Лена. - У него сердце болит. А мы емуизуственное дыхание делаем!
- Помогает?
- Еще как! Все время шепчет: «Прости меня грешного!».
- А зачем?
- Сильно грешный, наверно!.. - пожал плечами Стас.
Воцарилось неловкое молчание, которое оборвала Лена.
- Едут! Едут! – радостно закричала она, показывая на мотоцикл и следующуюза ним «Ниву».
- Макс, Ваня!! – принялся перечислять Стас.
На повороте «Нива» обогнала мотоцикл и затормозила рядом с ними.
- А вот и...
Стас хотел сказать: «Твоя мама!», но не успел.
Дверца машины открылась, и из нее торопливо, словно пожарные у местапожара, вылез... его отец.
Глава третья
1
Стас вдругпочувствовал себя рыцарем...
Что может бытьстрашнее родительского наказания? Только одно - ожидание этого наказания!
Под этим Стасподписался бы прямо пальцем на пыльном карнизе.
Третий час он сидел влюбимой, но уже без плеера, позе у раскрытого окна, дожидаясь отца.
Улица была пуста иравнодушна к его терзаниям. Чирикали беспечные воробьи. Гоготали встревоженныечем-то гуси. Предвестницы дождя - ласточки - скользили над пыльной дорогой.
Предвестник порки - ременьлежал на столе.
Мама подчеркнуто громко,как во время ссор с папой, гремела на кухне посудой.
Не зная, чем занять себя,Стас до сладкой боли раскачивал языком последний молочный зуб. То же он делалсо своей памятью, заново и заново переживая случившееся...
... Выйдя из машины, отецобжег его ничего хорошего не сулящим взглядом и, с Ваниной мамой, поспешил кбольному.
- С чего ты взял, что он вгород уехал? - шепнул Ваня, вставая рядом. - Мы его у колодца встретили!
Что было отвечать - правду?Так Ваня, узнав, что он из страха перед отцом не захотел помочь отцу Тихону,здороваться, наверное бы, перестал! И Нина могла услышать, а ему почему-товдруг больше всего на свете не захотелось, чтобы она подумала о нем плохо. Ион, выкручиваясь, пробормотал, что, кажется, перепутал день, когда отецсобирался в город за покупками.
Да его не особо и слушали.
К Ване подбежала Лена. Нина смотрела в сторону отцаТихона. А Макс... Макс, делая вид, что помогает взрослым, незаметно двигалногой сумку до кустов лопуха. Наконец, он ловко столкнул крест на землю и,наступая на лопух, прикрыл его широченным листом.
«Ай, да Макс! - восхищеннопокачал головой Стас. - Спросят, где крест, можно, поискав, «найти» его, а нет- свалить все на спешку: забыли, мол, а теперь ищи свищи!»
Он покосился, не заметил лиэто еще кто, и поймал на себе взгляд Нины. В ее испуганных глазах была немаяпросьба не выдавать брата. Стас вдруг почувствовал себя рыцарем и успокаивающеулыбнулся ей. Она - благодарно - ему. И эта общая тайна, как показалось Стасу,неожиданно сблизила их.
Тем временем больной сталпонемногу приходить в себя.
- Нужно как можно скорее его - под капельницу! - сказал Ваниной маме отец. - Выс Максимом поезжайте в медпункт готовить все необходимое, а мы с больным -следом.
- Может, тогда мы прямо через карьер? - предложилаВанина мама.
- Там обвал! - предупредилМакс, недовольный тем, что его отсылают в самый неподходящий момент. - Сегодняутром полберега снесло!
- Ты сам это видел? - насторожился отец.
- Я?! - возмутился Макс. -Да я ехал через карьер, когда всё там рушилось. Не верите, Стаса своегоспросите. Он вообще на том месте, что сейчас на дне, стоял!
Отец вздрогнул, открыв рот, чтобы что-то сказать, и...не смог.
Он вдруг напомнил Стасу репродуктор, который он однажды, из любопытства,включил в розетку на 220 вольт. Только тот замолчал тогда навсегда, а отецкаким-то чужим голосом сказал:
- Станислав, в машину!
И это «Станислав» понятнеелюбых угроз объяснило ему всю тяжесть предстоящего наказания. Последний разотец назвал его Станиславом год назад, перед тем, как собирался выпороть запереправленную на четверку - единицу по математике. Но даже тогда тон былнамного мягче...
Стас понуро сел на заднеесидение «Нивы» и, как было велено, положил голову внесенного отца Тихона наколени. Нина и Ваня с Леной в машине не уместились. И он, обернувшись, увидел,как удаляются три фигурки, одна из которых - Ванина - держала, и впрямь забытуюза спешкой, сумку отца Тихона...
Хотя водитель старался ехать как можно мягче, машину то и дело встряхивало наухабах.
- Как самочувствие? - ловя глазами в зеркальце лицобольного, с участием спрашивал отец, и каждый раз в ответ слышалось слабое:
- Слава Богу!..
- Может, остановимся - передохнете?
- Нет-нет, все хорошо! -возражал отец Тихон, но Стас-то чувствовал, как судорожно сжимаются его плечипри каждом толчке!
И все-таки, даже неостанавливаясь, они ехали так медленно, что Макс за это время успел съездить вдеревню и обратно. Стас заметил, как он, не доезжая до них, свернул на дорогу,ведущую в карьер, и пулей помчался по ней.
У дома отец попросил водителя остановиться и приказал:
- Станислав, домой!
Хлопотавшая во дворе мама, увидев сына, обрадовалась:
- А вот и рыбак наш вернулся! Много рыбки принес?
Стас кисло улыбнулся в ответ и опустил голову.
- До моего возвращения из дома ни шагу! - донеслось изприоткрытой дверцы.
- А что случилось? – сразу встревожилась мама.
- Сам пусть расскажет! - бросил отец и сердитозахлопнул дверцу.
Мама вопрошающе посмотрелана сына:
- Да я... это... мы... -запинаясь, начал Стас, но тут она принюхалась и с ужасом спросила:
- Стасик... ты - куришь?!
2
Отец Тихон со слабойулыбкой положил руку на грудь и вдруг стал беспокойно ощупывать себя...
«Ку-ка-ре-ку!..»
«Кудах- тах- тах…»
- Васька-а-а! Бежим скорее к конторе!..
- Не могу. Мамка кур велела кормить! А что случилось?
- Как! Ты не знаешь? Наши в космос полетели!
- Как полетели? Когда?!
- Только что! Дядя Капитон говорит – Юрий Гагарин!
- Ну и везет же тебе, Юрка – тезка твой полетел!..
- Ничего, может, новый Василием будет!..
- Васька, стой! А кто кур кормить будет? Васька-а!..
- Тихон Иванович!
- Отец Тихон!..
Отец Тихон медленно открыл глаза.
Белые стены. Белый потолок. Белая больничная тумбочка.Капельница… И – две пары встревоженных глаз.
Доносившиеся откуда-то издалека голоса смолкли.Близкие продолжали звать:
- Отец Тихон…
- Тихон Иванович, вы меня слышите?
- Д-да…
- Меня зовут СергейСергеевич. Я буду лечить вас. А это – Валентина. Она будет помогать мне.
- Спаси Бог…
- Скоро вам будет лучше. Апотом – совсем хорошо. Скажите, когда последний раз с вами такое было?
- Не помню… Давно… Многолет назад… Еще до монастыря.
- А в монастыре?
- Ни разу.
- Удивительный случай! Свашим-то сердцем?
- Да я уж забыл, с какойоно у меня стороны… - отец Тихон со слабой улыбкой положил руку на грудь ивдруг стал беспокойно ощупывать себя. – Дарохранительница… гдеДарохранительница?!
- Тихон Иванович! Вамнельзя волноваться!..
- Как нельзя? Да вы что?! Вней же – Святые Дары!
- Не тревожьтесь, отецТихон! Её дети мои с собой прихватили… Я видела у них вашу сумку! Черная такая,через плечо носится…
- Нет, Дарохранительницамаленькая, из красного бархата…
- Ну, так, значит, она вэтой большой сумке!
- Скорее… Прошу вас -немедленно пошлите кого-то за ней!
- Зачем кого-то? Я мигом,сейчас, сама!
- Ну вот, Тихон Иванович, авы так встревожились...
- И буду тревожиться. Местасебе не найду, пока она Дарохранительницу не принесет.
- Место ваше теперь одно –кровать! В клинику бы вас сейчас или еще лучше обратно в монастырь. Но вы –нетранспортабельны. Как бы это понятнее объяснить… Вам нельзя теперь ниволноваться, ни сидеть, ни ходить, а только - лежать, лежать и лежать!