На его счастье, в этотмомент к храму подошла и села у входа старушка в грязной одежде. Это была тасамая нищая, которую Стас видел на станции.
- Ну вот, - увидев её,обрадовался отец Тихон. – Уже и нищие появились! Значит, храм, действительно,начинает оживать!
Он выбрал из монет, которыедала Леночка, самую большую, пять рублей, бывшие гордостью её копилки, и подалнищенке.
- Ой, а на храм теперьхватит? – испугалась Лена.
- Хватит! – успокоил еёотец Тихон. – Еще и останется! В народе не случайно испокон веков говорили: неоскудеет рука дающего. И правильно говорили! Ведь за каждым нищим стоит самХристос и Он, бывает, подает благодетелю в десять, и даже в сто раз больше, чемтот подал нищим, которые далеко не случайно издревле говорили: «Подайте радиХриста!»
Отец Тихон посмотрел надрузей и, заметив, что те не совсем понимают его, тоном учителя спросил:
- Как вы думаете, дети,кому больше нужна милостыня? Тому, кто дает её или, наоборот, кто получает?
- Конечно, кому подают! – водин голос ответили Ваня с Леной. Стас, сразу догадавшись по тону отца Тихона,каким должен быть ответ, хотел было сказать: «Кто даёт», но, не понимая,почему, промолчал.
И тогда отец Тихон самответил:
- Милостыня больше нужнасамому подающему. В первую очередь для спасения его души. Но и для земногоблагоденствия от нее бывает немалая польза. Помнится, у меня был случай. Я ещёначинал путь в церковь и жил при храме, куда приходил иногда мальчик, котороговсе звали блаженный. Не знаю, может, он переболел чем в детстве и немногоотстал в умственном развитии, но глаза у него были чистые и умные. Он все времястоял у ворот церкви и просил милостыню. У меня денег тогда было немного, но,помнится, всё же подал ему десять копеек. А он возьми и скажи: «Подай тебеГосподи целый рубль!». И что вы думаете, в тот же день не помню, как и откуда,я действительно получил этот рубль. Тогда это были еще деньги! Потом, когда мнеудалось немного подработать, подал я этому мальчику уже пять рублей. И что бывы думали? Проходит день, другой, и совершенно неожиданно мне назначают оклад впятьдесят рублей, и приходит перевод на целых две сотни. Иду счастливый с почтыв храм, нужных книг теперь можно накупить, иконку, о которой мечтал давно, аэтот мальчик стоит на паперти и хохочет. Я его спрашиваю:
«Ты почему смеёшься?»
А он еще громче!
Я ему:
«Да что случилось?»
А он:
«А помнишь, как ты мненедавно двести пятьдесят рублей подал?».
- Ну, тут, простите,подошвы мои приросли к полу! – развел руками отец Тихон.
- Слыхал! – подтолкнул Ванюне пропустивший ни одного слова из его рассказа Стас. – Ведь на этом же бизнесможно делать!
- Какой еще бизнес? –недоуменно покосился на него тот.
- Сам подумай! – горячась,принялся объяснять Стас. – Ведь если подать, скажем, десяти нищим по десятькопеек, то можно получить, как минимум десять рублей! А если – ста нищим?Тысяче?
- Да у нас и нищих-тостолько нет! – с сомнением покачал головой Ваня.
- Ну и что? – неуспокаивался Стас. - Ты в Москве хоть раз был?
- Нет…
- А там знаешь их сколько –миллионы!
4
- Так уж и академики!– недоверчиво показал головой Стас.
Закончив рассказ, отецТихон завел детей в храм и, показав рукой на чудом уцелевшую фреску, сказалЛене:
- Ты спрашивала у менявчера, что такое Покров – вот он.
На иконе была изображенаПресвятая Богородица, державшая в руках свой омофор над молящимися людьми.
– Это и есть тот самыйПокров, который Она держит над миром, умаливая своего Сына, чтобы он пощадилгрешащих людей. Эту картину видел один святой, Андрей Христа ради юродивыйбольше тысячи лет назад.
- Это было давно и даже неправда! – с усмешкой шепнул Ване Стас, но отец Тихон услышал его и сказал:
- Не веришь? Тогда вот тебесовсем недавний случай, который произошел в Югославии. Об этом писали оченьмногие газеты. Там умер один мальчик. Умирают все, но этот, когда его относилина кладбище, вдруг воскрес.
- А разве такое бывает? –распахнула глаза Лена.
- Да, – кивнул ей отецТихон. – Очень редко, но случается, когда Господь посчитает, что человек еще неготов к уходу в вечность и его можно исправить. Так вот, этот мальчик сел вгробу и стал плакать. Ужаснувшиеся было люди обрадовались и стали спрашивать,почему ты плачешь, ведь ты же опять жив! А он, не переставая плакать, сказал,что только что видел саму Богородицу. Она стояла… - отец Тихон снова показал нафреску, – над землей, держа свой Покров, и с такой болью говорила ему:
« Неужели люди не видят,как я устала, неужели не понимают, что будет с миром, если я опущу свойПокров?.. Когда же они, наконец, перестанут грешить и прогневлять моего Сына?Иди и передай это людям!»
- Теперь ты понимаешь, –обратившись к Ване, спросил отец Тихон, – что бывает с теми, кто грешатсквернословием и с кого Пресвятая Богородица снимает свой защитный Покров?
- Да… - прошепталпобледневший Ваня.
- Теперь он никогда небудет ругаться! – заслоняя брата собой, испуганно сказала Лена. – У нас теперьвернословие! Правда, Ваня?
- А теперь за работу! –улыбнувшись ей, сказал отец Тихон.
Носить кирпичи ведрами былокуда тяжелее, чем носилками. Руки у Стаса скоро устали и стали такими тяжелыми,будто их налили свинцом. Как только отец Тихон объявил перерыв, он,раздраженный тем, что вместо того, чтобы идти по ягоды для родителей, должентеперь работать, с досадой буркнул:
- И зачем восстанавливатьэтот храм? Всё равно сюда одни бабки ходить будут!
- Кто? – переспросил отецТихон.
- Ну, старушки! -поправился Стас.
Отец Тихон внимательнопосмотрел на него и спросил:
- А ты в Москве хоть раз вхраме был?
- Нет, – честно призналсяСтас.
- Зря. Тогда бы увидел, чтокроме старушек, там очень много молодежи, детей, студентов, военных. В храмходят теперь писатели, ученые, артисты, профессора, академики…
- Так уж и академики! –недоверчиво покачал головой Стас. - Это же умные люди! Чего они там забыли?
- Между прочим, во всевремена самые умные люди мира верили в Бога и ходили в церковь. Например:Ньютон, Фараддей, Дарвин…
- Дарвин? – переспросилВаня. – Это тот, который сказал, что человек произошел от обезьяны?
- Нам тоже в школеобъясняли теорию Дарвина! - подтвердил Стас.
- Не знаю, что сейчасговорят в школе, но ты ведь неглупый мальчик, сам подумай: разве теория это –закон? И потом, когда самого Чарльза Дарвина однажды спросили: к кому онвозносит начало всей своей так называемой лестницы эволюции, он ответил,конечно же, к Богу! Это потом один из его учеников попытался возвести в рангзакона эту теорию, которая, кстати, до сих пор абсолютно ничем не подтверждена!И трубят о ней только те, кто не верит в Бога. А верили в Него: Ломоносов,Менделеев, Кеплер…
- Это тот, которыйастроном? - уточнил Стас.
- Да, - кивнул ему отецТихон. - А еще академик Павлов, Лобачевский, Пушкин…
- Пушкин?
- Конечно, ты толькоперечитай его духовные стихотворения! И еще: Александр Суворов, Кутузов, маршалЖуков…
Очевидно, отец Тихон могпродолжать список до самого вечера. Но его остановила почтальон с почты,сказав, что поступили новые телеграфные переводы, и вручила ему еще три пачкиденег.
- Видал! – победно толкнулдруга Стас. – Что я тебе говорил? Точно на этих милостынях миллионером можностать!
После перерыва снованачалась работа. Ваня трудился привычно, стараясь отбирать для храма самыелучшие кирпичи. Стас больше бросал то, что попадалось под руку. Лена, чтобы ейне передавали - кирпич, ведро или ржавый гвоздь, всем говорила:
- Спасибо Господи!
А когда кто ей говорилспасибо, радостно отвечала:
- Во славу Божью!
Время уже близилось кобеду, когда у храма вновь появился Григорий Иванович. На этот раз не один - сцелой бригадой строителей. Посмотрев на храм, те недоуменно переглянулись истали недовольно переговариваться между собой.
Григорий Иванович подошел котцу Тихону и сказал:
- Вот, самые лучшие, чтотолько нашлись!
- Переманил-таки! –укоризненно покачал тот головой.
- А что мне оставалось делать?Не знаю только, чем рассчитываться с ними будем… – вздохнул Григорий Иванович.
- А вот этим! – протянулему отец Тихон только что полученные деньги.
- Откуда?!
- Всё оттуда же. Даст Бог,еще будут!
Успокоенный ГригорийИванович подошел к строителям и сказал:
- Что смотрите? Крыша есть…
- Купол! – поправил егоотец Тихон.
- Вот я и говорю, куполесть, стены тоже…
Один из строителей вынул изстены кирпич, вставил обратно, покосился на берёзки, росшие наверху, иотрицательно покачал головой.
- Нет, мы так недоговаривались! Тут и до Нового года не успеть… Не то, что до середины августа!
- А вы попробуйте! –попросил отец Тихон и, объявив всем трудившимся на храме, что на сегодня работыокончены, принялся что-то горячо объяснять строителям.
Стас с трудом разогнулспину и, с сожалением вспомнив, что ягод он сегодня не набрал, да и вообще врядли теперь когда-нибудь наберет, попрощался с Ваней и Леной до вечера и пошел вмагазин. Там он купил хлеб и на выходе стал перечитывать сдачу, переводя её вценты, потому что на доллары явно не доставало. Потом он решил приплюсовать этиценты к тому, что у него уже есть, как вдруг услышал:
- Сынок!
Стас вгляделся и увиделсидевшую у входа в магазин всё ту же нищую старушку. Она тянула к нему своютемную, морщинистую ладонь и, глядя на хлеб в его руках, повторяла: