Как-то занимался он ловлей и в утомлении уснул. Но перед тем он усердно помолился, так как в самых забавах не забывал он молитвы. И снился ему такой сон: сияющие, как солнце, два мужа разбудили его и сказали ему: «Друг наш Петр, твоя молитва услышана, и милостыня твоя взошла перед Бога…» С ужасом смотрел юноша на светлых мужей – они были выше обычного роста человеческого и сияли ярко в окружающем их мраке.
– Не бойся, друг наш Петр: мы посланы к тебе от Бога, в которого ты уверовал и крестился. Род твой укрепится милостью Его, и внуки твои и сам ты получишь благодать за милостыню твою. Возьми вот эти два мешка от нас, один с серебром, другой с золотом, утром иди в город и выменяй три иконы: Пречистой Богоматери с Предвечным Младенцем и святых за ту цену, какую с тебя спросят.
Святители определили и саму цену икон и велели идти царевичу к епископу со словами: «Апостолы Христовы Петр и Павел послали меня к тебе, чтобы ты соорудил церковь во имя их на месте, где я уснул, и в знамение этого я несу тебе иконы и данные мне два мешка».
Таково было видение.
В ту же ночь апостолы предстали и самому епископу Игнатию со строгим наказом устроить церковь во имя апостолов Петра и Павла через царевича Ордынского, которому они вручили много денег для вклада в Ростовскую кафедру. Проснувшись в ужасе, святитель призвал князя и рассказал ему ночное видение, недоумевая, как поступить. В это время появился на церковном дворе царевич, несший три иконы, которые ярко сияли в его руках. Войдя в княжеские покои, царевич поставил перед владыкой и князем принесенные святыни и рассказал им, какое было ему явление и что приказали ему апостолы.
Оба изумлялись, видя иконы, так как иконописцев в то время в Ростове не было, а из земли татарской царевич не мог привезти с собой столь прекрасно написанных икон. Был отпет молебен. Затем князь посадил царевича на колесницу, чтобы отвезти иконы на место, где снился сон, а сам святитель с князем пешком шли за ним. На берегу озера был отслужен молебен, и народ огородил место, предназначенное для церкви.
Князь предложил царевичу купить у него место для церкви и будущего монастыря. На берегу озера была протянута веревка по избранному месту, и по требованию царевича выкопан был ров, чтобы не было никаких споров о месте. Затем царевич стал класть по дну вырытого рва монеты из мешка апостолов, причем он клал девять серебряных, а десятую золотую. Сколько он ни клал монет, они в мешке не истощались. Князю достался целый воз денег, а царевич еще долго раздавал милостыню бедным. Так возник на берегу озера храм первоверховных апостолов Петра и Павла и при нем обитель иноков.
Царевич продолжал жить в миру, но вел жизнь высокую. Он занимался неустанной молитвой, размышлял о вечности и всегда был тих, молчалив и задумчив.
Боясь, чтобы царевич не ушел в Орду, князь со святителем уговорили его жениться, и он вступил в брак с дочерью ордынского вельможи, поселившегося в Ростове. Сам епископ венчал их, а князь побратался с ним, причем святитель закрепил молитвой это духовное братство.
Долго еще Петр жил в Ростове со своими детьми, продолжая быть милостивым, слывя отцом всех бедствующих. Он пережил и святителя Игнатия, и князя Бориса Ростовского, своего названого брата. В летах глубокой уже старости он овдовел, и тогда он принял постриг в обители, которую основал на берегу Неро. Блаженный царевич Петр Ордынский мирно почил в 1280 году и отошел к тому Богу, Который от тьмы языческой призвал его к свету православной веры…
Июль
Страдания мученика Потита-отрока
В царствование императора Антонина, когда на христиан были воздвигаемы гонения, в Сардинии жил язычник Гелас. У него был единственный сын, тринадцатилетний отрок именем Потит.
Благодатью Божией он познал Творца своего и, гнушаясь бездушных идолов, Богу единому приносил свои молитвы и поклонение. Острый разумом, понятливый, он вдумывался в Божественное Писание и исполнился великой духовной премудрости, так что и других мог учить.
Его отец раздражался настроением сына и требовал от него, чтобы он вернулся к поклонению идолам. Ничего от него не добившись, он заключил его в отдельную клеть, запретив носить ему что-нибудь съедобное: пусть питает его тот Бог, Которого он чтит.
И в этом заключении юноша восторженно молился Богу, и, томимый от отца голодом и жаждой, от Бога же укрепляемый духовной пищей и напояемый благодатью Святого Духа, он был весел и здоров, и лицо его сияло.
Он горячо молился Богу, чтоб Бог коснулся сердца его отца. И был послан к нему с неба Ангел, возвестить ему, что Бог исполнит прошение его.
И по молитве сына, после долгих убеждений, отец его уверовал и был крещен.
После крещения отца отрок Потит, чувствуя в душе дар проповедничества, вышел из родного города в чужие страны на проповедь…
В городе Валерии ему пришлось присесть у дверей одного дома и попросить у вышедшего из дома раба воды, чтобы напиться.
– Здесь ли просишь ты пить? – отвечал раб. – От нашего дома бегут. Наша госпожа Кириакия, супруга сенатора Агафония, вся покрыта проказой, и врачи бессильны помочь ей.
– Я раб Христа, – сказал тогда Потит. – Владыка мой – Целитель телесных недугов. Он очищал прокаженных, восставлял от одра расслабленных, давал зрение слепым и мертвых воскрешал Своим словом.
– Если ты только Его раб, то можешь ли очищать прокаженных?
– Там, где будет вера, – там будет и исцеление.
– Так ты можешь и нашу госпожу исцелить от проказы ее?
– Если уверует во Христа, Бога моего, – выздоровеет.
– Если исцелишь ее, будешь господином над всем имением ее.
– Не желаю я, – ответил отрок, – ни золота, ни серебра, ни имений ее, но ищу душу ее соединить со Христом, Богом моим истинным.
Отрок рассказал больной о Христе и, преклонив колени, помолился за нее. В его душе встали тогда живыми чудеса Христовы и Христова заповедь: «Прокаженных очищайте, мертвых воскрешайте…» Молитва действовала в нем, кипела, бурлила… Душа его стояла, живая, расширившаяся, полная неведомых сил, перед живым Богом и требовала от Него чуда…
И когда свершилось крещение Кириакии, она вышла из купели здоровая, с кожей, как у младенца… Это чудо обратило ко Христу ее мужа, всех домашних и полгорода.
Простившись с этими новыми христианами, Потит удалился на пустынную гору, по имени Гаргар, и жил среди диких зверей, как меж овец: Божиим повелением звери повиновались ему и следовали за ним.
В те дни в Риме страдала беснованием дочь царя Антонина, Агния. Напрасно отец приносил жертвы богам для исцеления ее. Наконец, бес устами больной проглаголал: «Я не выйду из нее, если не придет сюда Потит, пребывающий на горе Гаргар».
И вот царь послал приближенного к себе человека с сорока воинами на ту гору искать Потита. Проходя по Гаргарийской пустыне, они увидели раба Христова, сидящего на горе, окруженного множеством зверей. Воины хотели бежать, так как звери кинулись на них, но преподобный сказал им: «Идите в свои места, никому не вредя», – и звери разошлись. А Потит был уведен в Рим.
В Риме император Антонин обещал Потиту уверовать во Христа, если Агния исцелится, и тогда Потит произнес над нечистым духом заклинание, и он вышел из девы в виде страшного черного змия.
Царь не сдержал своего слова. Он предложил отроку выбор между тем, чтоб поклониться богам или быть пытанным. Обнаженного Потита стали пытать ударами и потом повели в капище, исполняя его просьбу: Потит на уговоры царя поклониться богам отвечал, что он прежде всего желает этих богов видеть.
И вот Потит стоит в капище перед теми идолами, которые были олицетворением ненавидимого им язычества. Ив сердце отрока сложилась мечта, которая зараз была и молитвой, чтоб Господь разрушил этих идолов. И в этот чудный день все свершилось по его мечте…
Страшный вихрь пронесся по капищу. Невидимые силы столкнули идолов с их подставок. Они рухнули и разбились на части…
Потит стоял молча с руками, поднятыми к небу, по щекам его струились слезы радости и благодарности.
По приказу разгневанного царя отрока бросили в темницу, заковав его в цепи. И тут в темнице, во время ночной его молитвы, явился ему светоносный Ангел, укреплявший и утешавший его. И, как воск, истаяли на нем тяжелые железные оковы, и в ночи темница исполнилась света, и излилось неизреченное благоухание. Ощущая это благоухание, стража заглянула в оконце темницы и увидела там чудный свет и в нем святого со сброшенными цепями, восхвалявшего Бога и беседовавшего с Ангелом. Обо всем случившемся донесли царю.
По утру разосланные по городу глашатаи созывали народ на площадь. Царь грозно вопросил мученика:
– Где ты стоишь, Потит?
– Я вижу себя, – безбоязненно отвечал он, – стоящим на земле Бога моего.
– Пришла твоя погибель, и не избавит тебя от рук моих твой Бог.
– Как не стыдно тебе? И у пса лучший смысл, чем у тебя: когда пес возьмет хлеб из чьей-нибудь руки, он ласкается к тому человеку. А ты получил от Бога моего исцеление дочери твоей и хулишь Его.
Потита стали снова пытать. А он говорил царю:
– Эти мучения причиняют страдания не телу моему, а сердцу твоему, так как я побеждаю их терпением моим и радуюсь в них.
В бессильной злобе своей царь велел бросить мученика диким зверям. Но звери, подбегая к нему, лизали ему ноги и руки.
Царь велел разрубить мученика на части. Но когда стали рубить его громадными ножами, его тело затвердело, как камень, и острия не причиняли ему ни малейшего надреза.
При этом чуде обратилось ко Христу две тысячи народа.
На громадной железной сковороде растопили масло, положили на нее мученика и еще лили на него сверху растопленное олово… Но в этот день, по воле Божией, «пременялся естества чин», и блаженный отрок, ощущая чудную прохладу, славил Бога и говорил царю:
– Вели лить больше олова – оно меня прохлаждает.