При этом Она сказала, что церковь должна быть Богородичной, и, дав мощи ев. мучеников Артемия, Полиевкта, Леонтия, Акакия, Арефы, Иакова и Феодора, повелела положить их в основании храма.
– Где же строить церковь? – спрашивали зодчие, окончив свой рассказ.
– Подождите три дня, – сказал Антоний.
В это время он усиленно молился, чтобы Господь показал место устроения церкви. Молитва его была услышана. В одну ночь на избранном месте было сухо, в то время как все окрестности были покрыты росою. В другую ночь одно это место было покрыто росой, а окрестности были сухи. На этом-то месте преподобный благословил устроение церкви и вскоре скончался.
Блаженная кончина его последовала на 90-м году его жизни, 7 мая 1073 года. Мощи его до сих пор пребывают в его пещере под спудом. Несколько раз пытались открыть их, но ев. угодник Божий, по дивному своему смирению, всякий раз противился этому. «Один раз он не допустил этого огнем, другой – водою». Смирением и мы можем победить козни лукавого и Царствие Небесное наследовать.
Младенец Кирик-мученик и мать его Иулитта
Юная, благородная Иулитта, ведшая свой род от старых римских царей, христианка верою, недолго была замужем и осталась молодой вдовой с единственным сыном Кириком.
В то время по вселенной император Диоклетиан воздвигал жестокое гонение на христиан. Спасаясь от гонения, Иулитта тайно скрывалась по разным городам. В малоазийском городе Тарсе ей судил Бог принять страдания. Она скрывалась там между бедными жителями, когда кто-то донес на нее присланному для истребления христиан игемону Александру.
Игемон сидел посреди площади, когда к нему привели Иулитту. На руках женщины было трехлетнее дитя ее, Кирик.
Это был мальчик, выросший в благодатной атмосфере христианства, уже слыхавший о мучениках святых, о верности Христу Богу, которая будет увенчана в Вечном Царстве Христовом победным венцом. Он умел лепетать имя Христово, молитвенно сложив невинные руки на груди и подняв свой детский взор к высокому небу. Это был один из тех детей, в котором духовная жизнь опередила их возраст, и этому трехлетнему ребенку Бог судил стать наставником в верности Богу взрослых мужей.
После краткого допроса, на котором Иулитта исповедала себя христианкой, игемон велел взять от нее ребенка и без жалости пытать ее воловьими жилами. Смотря на страдания матери, маленький Кирик заплакал и стал вырываться из рук державших его людей, чтобы бежать к матери. Ребенок был так прекрасен, что игемон захотел поласкать его и, приказав подать его к себе, посадил его на колени, утешал его, чтобы он не плакал, тихо гладил его по головке, целовал его и говорил ему ласковые слова. Но маленький Кирик старался вырваться из рук игемона, отвертывал от него свое лицо, не позволял себя гладить, защищался от его поцелуев, продолжал смотреть на страдания матери. С детским плачем крича: «Я христианин, пусти меня к матери!», бесстрашный ребенок раздирал лицо игемона ногтями и отбивался от него руками.
Такое поведение мальчика привело игемона в ярость. Он бросил его об пол, толкнул ногой в ребра и низверг его с седалища своего и высокого помоста. Мальчик покатился по каменным ступеням, ударился головой об острый угол лестницы. Все это место было залито его кровью, и он тут же предал в руки Божии свою чистую, непорочную душу. Так увенчался мученичеством святой отрок Кирик.
Блаженная Иулитта не видела этого страдания своего сына. Она мужественно выносила муку, как будто страдая в чужом теле, повторяя только: «Я христианка, я не принесу жертвы богам». Когда же пытки на время прекратились и, поднявшись с земли, мать увидела сына лежащего мертвым, в крови, то сердце ее переполнилось радостью. Она взывала к Богу: «Благодарю Тебя, Господи, что Ты сподобил сына моего благодати скончаться прежде меня мученически за имя Твое святое и принять неувядаемый венец славы Твоей».
Пытки продолжались. Строгали тело ее железными гребнями, лили на язвы ее растопленную смолу, и, истощив над нею злобу свою, мучитель приговорил ее к усечению мечом. Когда вывели ее за город, она, преклонив колени, помолилась Богу так: «Благодарю Тебя, Господи Боже мой Иисусе Христе, что Ты призвал сына моего прежде меня и сподобил его пострадать за имя Твое святое и страшное, и дал ему, оставив суетную жизнь, жизнь вечную со святыми. Приими и меня, недостойную рабу Твою, и сподоби меня получить благодать от Тебя, да буду причтена к мудрым девам, вшедшим в чертог Твой нетленный!»
Тела Иулитты и Кирика две верные рабыни ее погребли в тайном месте. Одна из них дожила до времени, когда при императоре Константине равноапостольном была объявлена свобода христианства. Тогда она показала христианам то место, где были погребены мощи святых мучеников Кирика и Иулитты, и передала повесть их страданий. И тогда святые нетленные мощи, источающие благоухание, были изъяты из недр земли и многим подали исцеление недугов. Страдание этих мучеников было описано на пользу верным и во славу Христа Бога нашего, славимого со Отцем и Святым Духом во веки веков.
Детство преподобной Макрины
Христианство первых веков, когда среди верующих так живо и действенно было слово Христово, дало несколько поразительных картин целых семейных гнезд праведников. Благочестие было преемственным и не только переходило от дедов и отцов к внукам и детям, но одинаково распространялось на всех детей семьи – на братьев и сестер. Такова была семья, из которой вышел знаменитый учитель Церкви Василий Великий.
У родителей Василия, Василия и Марии, старшим ребенком была дочь Макрина. Сама праведница, она имела в числе братьев святых Василия Великого и Григория Нисского. Всего у родителей ее было десятеро детей – четыре сына и шесть дочерей.
Пред самым рождением старшей дочери мать ее забылась сном. И чудится ей, что на руках у нее дитя, которое на самом деле еще не родилось, и подходит к ней светлый муж и, с лаской смотря на девочку, трижды называет ее Феклой в знамение того, что отроковица будет подражательницей дивной жизни святой первомученицы Феклы, вольной мученицей, хотя и бескровной.
После этого сна Эмилия пробудилась, тотчас разрешилась от бремени отроковицей и нарекла имя ей Фекла. Но домашние и родственники называли ее Макриной, именем бабки ее. Эта старая женщина была ревностной христианкой. В царствование Максимиана Галерия она вместе со многими другими приняла гонение за Христа и семь лет скиталась в пустынях, терпя нужду во всем необходимом, пока не прекратилось гонение на христиан.
Ребенок подрастал и обнаруживал большие способности и необычайный разум. Мать рано обучила ее чтению. Но предлагала ей книги не языческие, полные таких рассказов и басен, которым лучше бы никогда не касаться девического слуха. Она давала ей книги премудрости Соломоновой, псалмы Давида и другие книги Божественного Писания. Она останавливала особенно ее внимание на тех строках, в которых заключалось или горячее моление и славословие Божие, или добрые нравоучения, и девица училась быстро, так как была восприимчивого ума. В устах ее всегда были слова Писания и молитвы, соответствующие часу дня.
Вставала ли она с одра, бралась ли за какое дело, садилась обедать или вставала от обеда, в полдень и вечером – никогда не изменяла она молитве. Она совершала также пение псалмов и вычитывала молитвы на сон грядущим.
Кроме грамоты, мать обучила ее рукоделию, приличествующему девице, и не позволяла ей проводить время в праздности и детских играх, но всегда девочка упражнялась или в чтении книг или в ручных работах.
И вот Макрине уже двенадцать лет. Красота ее девического лица была так замечательна, что по всей стране не было равной ей. И художник не изобразил бы эту поразительную красоту… Много людей с выдающимся положением стали сватать Макрину за своих сыновей. Отец ее остановил свой выбор на одном юноше, который выделялся не только происхождением и положением родителей, но разумом и добронравием своим, и обручил ему Макрину.
Отец отложил брак, пока девица не придет в совершенный возраст, соответствующий браку, и жених ждал невесту в благой надежде. Но Бог, все строящий по Своей мудрости, пресек время жития его, призвав его в жизнь бессмертную, небесную.
Брак был не особенно по сердцу Макрине. Она больше склонялась пред волей отца, чем сама хотела брака. И тут, когда жених ее умер, она приняла эту смерть за призыв Божий. Многие продолжали сватать ее. Родители и родственники настаивали на браке, но она отвечала им речами, в которых разум был выше возраста ее:
– Недостойно девице, которая была обручена с одним женихом, выйти замуж за другого. Нечестно не сохранить верности почившему. По закону естества должно быть супружество едино, как едино рождение и едина смерть. Зачем вы говорите, что обручник мой умер? Я верую, что он отошел в надежде воскресения, но не умер; только отошел далеко в страну иную до времени общего воскресения. Если супруг отойдет на время от жены своей, великий будет грех и позор для супруги, если не сохранит ему верности и соединится с другим. Как же могу я изменить памяти жениха моего!
И тут начались иноческие подвиги Макрины, которые и привели ее к святости.
Страдания мученицы Христины
Урбан, – могущественный, богатый, знатный человек, – был начальником города Тира. У него была дочь, отроковица Христина, которая с детских лет познала Бога и положила за Него свою душу.
Когда Христина достигла одиннадцатилетнего возраста, она превосходила всех своих сверстниц чудной своей красотой. Отцу не хотелось, чтобы люди смотрели на нее. Ему казалось, что лишний взгляд человеческий осквернит эту свежую, нежную красоту. Он удалил ее от людей, поселив ее в прекрасной палате, которую обставил золотыми и серебряными идолами, научив ее ежедневно воскурять пред ними жертвенный фимиам.