На следующий день произошел постриг семилетней Евпраксии. И когда мать увидела ее, облеченную в одежды ангельские, чистые, она, воздев руки свои к небу, помолилась Богу: «Царю Предвечный, начавший в ней это дело благое! Ты и соверши его! Дай ей ходить по воле Твоей святой, чтобы получить милость у Тебя, Творца своего. Эта сирота к Тебе привержена от юности».
Мать рассталась с дочерью, вышла из монастыря и стала посещать египетские монастыри, пустынные и городские приюты для нищих, всем щедро благодетельствуя от богатых имений своих.
Через несколько лет по всему христианскому миру прошла молва о благочестивой вдове Евпраксии, о жестоком житии ее и неустанной ее милостыне. Она ежедневно постилась до вечера и поздно вечером принимала постническую пищу, и все изумлялись такому воздержанию среди такого богатства.
Когда через несколько лет она посетила монастырь, игуменья сказала ей:
– Госпожа, не смутись от того, что я тебе скажу. Я видела в сонном видении мужа твоего Антигона, окруженного великой славой. Он предстоял Владыке Христу и молился, чтобы Господь повелел душе твоей расстаться с телом и соединиться с Ним, чтобы насладиться вместе вечной славой небесной.
Не смутилась, а обрадовалась благочестивая жена, так как давно ждала разрешиться от уз тела и перейти ко Христу. Она позвала к себе дочь (Евпраксия достигла двенадцатилетнего возраста) и сказала ей: «Дитя мое, Евпраксия, Христос призывает меня к Себе. Приблизился день скончания моего, передаю тебе все имения отца твоего и мои. Сделай из них лучшее употребление, чтобы насладиться в Царствии Небесном». Евпраксия заплакала при этой вести о смерти матери.
– Не плачь, – утешала ее мать, – у тебя Христос, отец твой и жених. Ты не одинока, не сирота, у тебя вместо матери игуменья, старайся только исполнить хорошо то, что ты обещала Христу Богу. Почитай сестер, со смирением на них работай, никогда не вспоминай о том, что ты царского рода, не говори, что они должны трудиться на тебя, а не ты на них, будь смиренна, чтобы Господь тебя возлюбил, будь нища на земле, чтобы в небе обогатиться. Теперь все будет в твоих руках: если монастырь будет иметь какую-нибудь нужду, дай сколько следует и молись до конца дней твоих об отце и обо мне.
Через три дня блаженная Евпраксия скончалась и была погребена в том же монастыре.
Получив весть о смерти Евпраксии, жены Антигона, царь позвал того сенатора, сын которого был обручен с юной Евпраксией, и рассказал ему, как девушка вступила в монастырь и отреклась от мира. Этот вельможа стал просить царя, чтобы царь послал ей приказ немедленно явиться в Царьград к своему жениху для совершения брака. Царь такое письмо послал. Евпраксия, получив царское послание, засмеялась и написала царю такой ответ: «Владыка царь, ты велишь мне, рабе твоей, оставить Христа и соединиться с телом и землей – с человеком, который живет и которого завтра едят черви. Не поступлю я так. Пусть твоему величеству не надоедает этот человек из-за меня. Я уже невеста Христа и не могу изменить Ему. Но в память родителей моих прошу все имения их раздать по святым церквам, монастырям, вдовам, сиротам и нуждающимся. Отпусти на волю рабов и рабынь моих и дай распоряжение правителю родителей моих простить все долги деньгами и по имениям. Тщательно устрой, владыка мой, все эти дела, чтобы мне быть беспечальной и беспрепятственно послужить Христу моему, Которому я доверилась всей душой. Молись обо мне с царицей, чтобы Господь сделал особенно сладким для меня служение Ему».
Когда это письмо достигло Цдрьграда, царь сперва прочел его с царицей наедине и заплакал от умиления. На другой день он созвал бояр и отца того юноши, которому была обручена Евпраксия, и велел пред всеми вслух прочесть письмо. Многие прослезились и по окончании чтения сказали: «Поистине, царь, эта девица твоего корня, доброе дитя добрых родителей, Антигона и Евпраксии, святая ветвь святого корня».
Н,арь роздал все имение, оставшееся от Антигона, как хотела того Евпраксия, по церквам и бедным. И тогда Евпраксия начала еще усерднее подвизаться в подвигах, не принимая пищи иначе, как только к ночи. Бывало, что она пропускала вовсе без пищи по дню и по два. Всякую черную работу исполняла она со смирением, мела трапезную и другие кельи, стелила сестрам постели, носила в поварню воду и дрова, мыла посуду, и не было никого прилежней ее в иноческом послушании.
Евпраксия-девица, игуменья, принадлежит к числу величайших подвижниц православного иночества.
Юноша Пантелеймон, безмездный врач, великомученик
Как отрадно изображение этого великомученика, сияющего своей непорочностью, держащего одной рукой ковчежец с врачеванием, а другой кисточку для помазания больных!
Как дорог и известен народу целитель Пантелеймон! Сколько рассказов слышишь в христианских семьях о чудных делах юного великомученика, который приносил исцеление безнадежным больным!
Он был родом из Никомидии, лежащей в Малой Азии, – тогда значительного и пышного города. Отец его был язычник, мать – христианка и воспитывала его в христианским благочестии, поучая его знать единого истинного Бога Иисуса Христа, веровать в Него, Ему угождать. И, сколько было доступно его разуму, он впитывал в себя слова матери. Но эта благая учительница умерла рано, оставив его еще совсем малым ребенком.
Тогда отец стал часто водить своего сына к идолам, внушая ему языческие взгляды. Был в то время в Никомидии славный врач Евфросин, которому отец его поручил наставить его во врачебном искусстве. С необыкновенной быстротой отрок усваивал себе врачебную премудрость, чуть ли не сравнявшись в самое короткое время со своим учителем Евфросином.
Кроткий, с ласковой речью, прекрасным лицом, любезным обращением, он выделялся среди всех товарищей и стал известен императору Максимиану, который жил тогда в Никомидии. Евфросин часто бывал у царя во дворце, и его сопровождал Пантелеймон. Все видевшие его удивлялись его красоте и разуму. Встретившись с ним, осведомился и царь, откуда он и чей сын, и наказал его учителю поскорей сообщить все свои знания отроку, так как решил взять его ко дворцу.
В то время жил в Никомидии старый пресвитер Ермолай, который с немногими христианами скрывался в одном незнатном доме. Часто из окна Ермолай наблюдал, как Пантелеймон ходил мимо дома. Внешний образ его показывал его богатую душу. Ермолай чувствовал, что этот отрок станет избранным сосудом Духа Божия.
Как-то раз, выйдя навстречу Пантелеймону, Ермолай просил отрока войти к нему. В разговоре отрок рассказал старцу, что отец его жив, а мать умерла, что она была христианка, а отец язычник.
– Какой же ты хочешь быть веры: отцовской или материнской? – спросил пресвитер.
– Когда была жива мать и учила меня своей вере, я любил эту веру, но отец принуждает меня следовать эллинским законам и думает устроить меня на видное место при императоре.
Юноша рассказал ему также, что учитель внушает ему премудрость величайшей веры древности.
– Оставь науку, – стал тут говорить ему старец. – Единый истинный и всесильный на земле – это Господь Иисус Христос. Если уверуешь в Него, то только призыванием Его пречистого имени будешь исцелять все болезни. Ибо Он возвращал зрение слепым, очищал прокаженных, давал жизнь мертвым, – и не только Он, но и одежды Его были цельбоносны. Женщина, страдавшая кровотечением двенадцать лет, как только прикоснулась к краю ризы Его, исцелилась. Но кто исповедует чудные дела Его! Их нельзя исчесть, как песок морской и звезды небесные. И доныне Он является крепким помощником рабам Своим, утешает печальных, избавляет от бед и всяких напастей. Он не ждет, чтобы мы Его умаливали. Он предваряет молитвы и движения сердечные, и в тех, кто Его любит, Он влагает способность к величайшим чудесам и при этом подает им жизнь бесконечную в вечном царстве Своем и в небесной Своей славе…
И эти слова падали на сердце отрока. Он чувствовал, слушая старца, на душе необычайную сладость. В этих словах воскресли перед ним беседы его матери. Он вспоминал, как часто видел мать молящейся и призывающей Того Бога, о Котором говорил ему старец. И с этой первой беседы он часто возвращался к Ермолаю и, когда ходил к своему учителю Евфросину, всегда по дороге посещал старца и беседовал с ним.
Раз как-то, возвращаясь от Евфросина, он увидел по пути мертвого мальчика, который умер от укуса змеи. Змея лежала тут же, живая. Порыв горячего сожаления переполнил сердце отрока. Он смотрел на этого ребенка, за какой-нибудь час до того полного жизни и теперь бездыханного. Вспомнились ему тут слова Ермолая. Он решил на деле проверить их. Пантелеймон поднял глаза к небу и горячо произнес:
– Господи Иисусе Христе, я недостоин призывать Тебя. Но если Ты хочешь, чтобы я стал рабом Твоим, то яви мне силу Твою: сделай так, чтобы о имени Твоем этот мальчик ожил, а ехидна околела.
И чудо совершилось. Мальчик поднялся живым, как будто только что проснулся, а ехидна рассеклась пополам и тотчас же околела.
Что переживал в эти минуты отрок? Он был, как человек, который обрел бесценное сокровище, чтобы владеть им всю жизнь. Он поспешил к пресвитеру Ермолаю и рассказал ему, как мертвый мальчик ожил силою имени Иисуса Христа и как ядовитая змея околела. Ермолай пошел с ним посмотреть на змею и возблагодарил Бога за это чудо, которое окончательно привело Пантелеймона к Богу.
Тогда семь дней оставался Пантелеймон у старца. Когда он слушал слова поучений, падавшие из уст его, ему казалось, словно он пил живую воду из чистого источника.
Когда на восьмой день он явился домой, отец спросил его, где он так умедлил.
Он отвечал: «Я находился с учителем моим в царской палате. Мы лечили больного, которого любит Царь, и семь дней не отходили от него, пока он не выздоровел».
Святой отрок не искажал правды. Он говорил, как в притче, о себе самом. Он называл своим учителем святого пресвитера Ермолая, царской палатой называл внутреннюю клеть, в которой совершилась божественная тайна, а под больным подразумевал свою душу, любимую Небесным Царем.