ием. Еще до его рождения одной праведной инокине было относительно его такое видение…
После заутрени, на воскресенье, она уснула. И ей казалось, что кто-то постучал в дверь ее кельи и позвал ее: «Скорей вставай и иди к Марии. Она родила ребенка, которого ты будешь восприемницей…» Сон продолжался. Монахине казалось, что она встала и отправилась в дом Марии и увидела там многочисленных священников в светлых ризах, которые погружали ребенка в купель крещения, а около стояла некая пресветлая Жена и держала в руках белую одежду, подобную снегу… Слуги спросили Ее: «Кому, Госпожа, велишь ты отдать этого ребенка?..» Светлая Жена велела поднести его к Себе, покрыла его белой снегоподобной одеждой и передала матери.
Это видение свое инокиня передала Марии.
Рождение Авраамия было чрезвычайно радостным событием для его родителей. Крестив его, они стали его воспитывать в благочестии. Когда пришел соответствующий возраст, отдали его учиться.
Он вскоре привык разуметь Писание: благодать, бывшая на нем, вразумляла его и наставляла к пониманию того, что ему преподавали учителя. И в отроческих годах у него был смысл мужа. Он не приставал к детским играм своих сверстников. Мальчик вместо того любил ходить на церковные богослужения или погружаться в книги и усваивал в сердце своем слова Господа, ведущие ко спасению.
Вот уже Авраамий вырос… Он выделялся красотой своей. Родители склоняли его к браку. Но он хотел оставаться непорочным и не связывать себя брачным состоянием и житейским попечением.
Когда родители умерли, он роздал по церквам, монастырям и нищим оставшееся после них имущество, а сам решил вступить на трудный путь отречения.
Он надел на себя рубище, стал нищим и юродствовал, посмеиваясь над прелестями мира… День и ночь молил он Бога показать ему, каким образом и какими путями дойти до спасения, и часто повторял со вздохом изречение царя Давида: «Скажи мне, Господи, путь, воньже пойду».
По внушению Божию он принял иночество и достиг высочайших ступеней духовной жизни.
Святая мученица Евлалия-девица
Неподалеку от одного из городов Испании жила девица Евлалия, дочь христианских родителей.
Она от младенческих лет возлюбила Христа и сама была любима родителями за кротость, смирение и разум не по летам. Она любила читать Священное Писание и мечтала всю жизнь свою остаться девой.
Временами любовь ее ко Христу искала себе исхода в каком-нибудь подвиге. И вся душа ее трепетала, когда она слышала рассказы о том, как такие же, как она, юные девы всенародно исповедовали Христа и принимали за Него муки от лютых мучителей.
Времена тогда были тяжелые, и христиан преследовали и часто предавали мучительной смерти.
Евлалии шел шестнадцатый год. В соседнем городе игемон Декиан стал принуждать христиан приносить жертвы идолам.
Когда Евлалия услыхала об этом, она приняла этот слух за призыв Божий. Никому ничего не сказала она о своем намерении. Но, затворившись у себя в покойнике, она в восторге стала молиться:
– Благодарю Тебя, Господи, что Ты подаешь мне то, о чем я мечтала. Верю, что Твоей помощью исполнится желание сердца моего.
Отец, проходивший в это время мимо комнаты ее, услыхал эту молитву и спросил ее, о чем она радуется. Но она не хотела открыть своей тайны: она боялась, что родители, по великой любви своей к ней, помешают ей идти на подвиг и не дадут ей возможности исполнить ее заветное желание – пострадать за Христа.
Настала ночь. Все в доме спали. Уже петух прокричал в первый раз. Проведши всю ночь в молитве, Евлалия потихоньку выходила из дому. Вся охваченная своим стремлением, она даже не бросила на дом прощального взгляда, не вспомнила о том, как счастлива была она тут, в своей родной семье.
В тихой молитве, в тихих думах о Христе бесстрашно шла она в ночной темноте в город, не заботясь о том, что каменистая дорога ранила ей ноги, не привыкшие ходить по жестким камням.
На рассвете достигла она города и, войдя в городские ворота, услыхала голос глашатаев, которые призывали народ на площадь. Там, на высоком седалище, восседал игемон Декиан. Со всех сторон его окружали толпы народа. Пробравшись через толпу к самому игемону, Евлалия смело сказала ему:
– Судия неправедный, сидящий на высоком престоле, а не боящийся Того Бога, Который превыше всех! Для того ли сидишь тут, чтобы губить неповинных людей, которых Господь создал по образу и подобию Своему на служение Себе, а ты отвлекаешь их в службу сатане и казнишь!
С изумлением слушал народ эти смелые речи. А игемон спросил:
– Кто ты, дерзнувшая предстать к нам на суд, незваная и бросающая нам в лицо дерзкие слова?
Тщетно игемон, тронутый ее детскими почти годами, уговаривал ее принести жертву богам. Она уже осудила себя на муки.
Евлалию привязали к дереву пытки, имевшему вид креста, и стали строгать железными гребнями ее невинное юное тело. С нее содрали таким образом всю кожу. Она громко молилась Богу о помощи. Ее стали опалять зажженными свечами. Она пела слова псалма:
«Господь помощник мне, Господь заступник души моей!»
И когда огонь свеч, которыми ее пытали, обратился вдруг на палачей и обжег их лица, в радости перед этим чудом юная мученица стала молиться Господу Иисусу Христу:
– Услыши молитву мою, покажи на мне милосердие Твое и прими меня в покой к избранным Твоим в жизнь вечную!
Так помолилась она и предала свой дух. И в ту минуту видел народ: голубица, белая, как снег, излетела из уст ее и воспарила к небу…
Так совершила страдальческий подвиг свой юная Евлалия-дева, христианка.
Посрамленный мужеством ее, игемон в ярости приказал, чтобы никто не смел снимать с креста тела мученицы, пока его не склюют птицы. Когда игемон ушел, внезапно из облака упал снег и окутал честное тело мученицы, как белой одеждой. На стражей напал страх, и они отступили назад, не смея стоять близко…
Между тем, родители, поднявшись поутру и не видя Евлалии, стали искать ее по всему дому. К полудню до них дошел слух, что Евлалия умучена за Христа, и они бросились на площадь, где нашли ее висящей на крестном древе. Обливаясь слезами, они смотрели на тело дочери. Она висела с поникшей головой, с лицом, на котором сияла улыбка, с руками, простертыми крестообразно. Белый снег, как погребальный саван, покрывал ее. Они рыдали и плакали и вместе радовались, что дочь их приняла венец мученичества и вошла в чертог Небесного Жениха.
Приблизиться к телу дочери они не могли, так как этого не позволяли служащие. Но на третий день несколько благочестивых мужей, пользуясь ночной темнотой, выкрали святые мощи мученицы и в присутствии родителей обернули их чистой плащаницей.
Один из них, Феликс, тоже впоследствии принявший муку за Христа, взирая на лицо мученицы, радостно воскликнул:
– Госпожа Евлалия, ты прежде нас сподобилась принять мученический венец…
И когда Феликс произнес это приветствие, на лице девицы, умученной три дня назад, появилась радостная улыбка…
Сентябрь
Мамант-отрок, мученик и великий чудотворец
Родители Маманта, Феодот и Руфина, происходили из старого боярского рода, были славны и богаты.
Блаженная Руфина ожидала рождения первенца, когда они с мужем были схвачены одним из гонителей христианских и ввержены в темницу.
Феодот знал суровость мучителя и немощь своего тела. Он не хотел изменить Христу, но и страшился того, что не вынесет страшных мук. И он помолился Господу Богу искренней молитвой:
– Господи Боже сил, Тебя я благословляю и прославляю за то, что Ты сподобил меня ради имени Твоего быть вверженну в эту темницу. Но молю Тебя, Господи, прими душу мою из уз этих, видя немощь мою, чтобы не похвалился враг мой надо мной.
И Господь, создавший сердца наши и ведающий силы наши, услышал верного раба Своего и подал ему блаженную кончину. Призвал из темницы душу его и вселил в светлые обители небесные.
Объятая великой печалью о смерти мужа, Руфина перед трупом его рыдала и со слезами взывала к Богу:
– Господи, Ты, создавший человека и сотворивший от ребра его жену его Еву, повели мне идти тем путем, каким пошел муж мой. Прими меня в вечные обители Твои и Сам воспитай, как ведаешь, родившееся чадо. Будь ему отцом и матерью и хранителем жизни его.
Так вопияла в печали к Богу преданная жена, и Господь внял ее молитве, и она вознеслась в вечные обители, предав дух свой в руки Божии…
В городе Кесарии, где происходили эти события, была благородная, благочестивая и очень богатая жена по имени Аммия. Господь возвестил ей в ночном видении, чтобы она выпросила у властей тела мучеников, умерших в темнице, и воспитала как сына их ребенка.
С честью погребла Аммия в своем винограднике тела Феодота и Руфины, которые она нашла на полу в темнице, лежащие рядом. Она взяла с собой только что родившегося младенца, который сидел спокойно при телах родителей со светлым и веселым лицом. Взятый ею младенец не говорил в течение пяти лет и сказал свое первое слово ко второй своей матери, закричав ей: «Мама…» Вот почему и пошло ему прозвище Мамант.
Юный отрок обнаружил необыкновенные способности в учении. Сам ревностный христианин, он проповедовал христианство среди своих школьных товарищей. Учил их поклоняться Единому истинному Богу и Христу.
Когда в Кесарии новым игемоном было воздвигнуто гонение на христиан, ему было донесено, что знатный отрок Мамант развращает своих товарищей и учит их христианской вере.
Маманту шел тогда пятнадцатый год, и он только что схоронил вторую мать свою Аммию, которая умерла, оставив его наследником своих больших богатств.
Призванный к игемону, Мамант бесстрашно исповедовал себя христианином и смело заметил игемону, что он не имеет права прикоснуться к нему, так как он происходит из знатного сенаторского рода. Игемон убедился в том, что действительно Мамант – потомок знатного римского вельможи и что его воспитала знаменитая Аммия, сделавшая его наследником своих богатств.