[39]. В 70-е гг. Русская Зарубежная церковь после кончины митр. Анастасия временно пошла по пути все большего обособления от других православных церквей. Так, в 1972 г. ей. Мефодий получил письмо от митр. Филарета, нового первоиерарха Зарубежной церкви, в котором тот запрещал принимать ей. Мефодия в русских обителях на Святой Земле с архиерейскими почестями: «Согласно постановлениям нашего Архиерейского Собора делаются невозможными для Начальника и духовенства Миссии те связанные с Вашим саном оказательства почета, которые имели место до сих пор. Миссия по-прежнему будет рада видеть Вас в качестве дорогого гостя во главе паломников, но без таких привычных для нее проявлений»[40].
В «Паломническом листке» не было опубликовано куда более резкое письмо заведовавшего внешними сношениями при зарубежном синоде о. Георгия Грабе, от 21 июня/4 июля 1972 г., сводившееся к тому, что «…Всегдашнее внимание Епископа Мефодия к нуждам Миссии ценится… и потому он принимается “с любовью”, но (с настоящего времени) без прежних почестей».
На письмо митр. Филарета еп. Мефодий написал ответное письмо, характерное для всего его духовного облика:
«Ваше Высокопреосвященство,
Высокопреосвященнейший Владыка.
Письмо Ваше от 29.2/13.3 получил на больничной койке, ибо уже два месяца, как хвораю.
Наши паломничества на Св. Землю начались в 1952 г. с благословения Высокопреосвященнейшего Митрополита Владимира и при полном сочувствии и поддержке Высокопреосвященнейшего Митрополита Анастасия. Совершаются они с целью поклониться св. Местам и помолиться. Для нас всех было большим огорчением, когда Блаженнейший Патриарх Венедикт просил нас не служить с духовенством Зарубежной Церкви. Это прекратило совершение нами Литургии в русских храмах на Св. Земле.
Что касается встречи нас “со славой” или без оной, то это не имеет никакого значения для наших паломничеств.
Благодарим Вас за добрую оценку наших дел на помощь в Св. Землю. Радуюсь, что теперь этой помощью занимаются и другие и что паломничества развиваются. Спасибо и за постоянное гостеприимство, которым мы пользуемся всегда в Вифании и во всех русских обителях.
Святых молит просящий Епископ Мефодий.
7/20.3.1972»[41].
Можно сказать, что этот ответ еп. Мефодия стал в каком-то смысле исполнением завета уже упоминавшегося Вселенского патриарха Афинагора: «Нужно быть просто христианином. Быть христианином и прежде всего – среди христиан. Мы все стоим перед судом: нас судит и духовная нищета наших современников, но также и Крест Сына Божия, на который Его возвела любовь. Сможем ли мы обезоружить себя по Его примеру или удовлетворимся добродетелями наших отцов и нашим полемическим богословием?»[42]
Важно, что сам вл. Мефодий никогда не позволял своим паломникам вести на Св. Земле беседы «о юрисдикциях», сильно затруднявшие церковную жизнь русской эмиграции. Игуменья Ольга так передает слова Владыки: «Вы приехали на землю Спасителя, и будьте просто паломниками, не входите ни в какие разговоры. Это все трата времени, а у нас его мало». Лучшее свидетельство уважения к такой позиции вл. Мефодия – память о нем и даже его почитание, среди многих сестер русских зарубежных монастырей на Св. Земле.
Паломничество 1973 г. не состоялось из-за болезни ей. Мефодия и из-за обострения международной ситуации, приведшего к новой войне на Ближнем Востоке, которая началась осенью 1973 г. (так называемая «война Судного дня»). Однако 1 апреля 1973 г. в Париже состоялось открытое собрание, посвященное двадцатилетию Православных Русских Паломничеств в Святую Землю. Из последних «Паломнических листков» можно узнать интересные «итоговые» цифры паломничеств тех лет:
«Немного статистики (1952–1972)
За 20 лет было совершено 18 паломничеств на Св. Землю, некоторые из них были с посещением г. Бари и поклонением святым мощам Святителя Николая Чудотворца, Египта (Александрия, Каир, древние коптские монастыри в Нитрийской пустыне), Ливана, Сирии (Дамаска, Православного женского монастыря в Сайданае с поклонением чудотворной иконе Божией Матери Сайданайской), Константинополя (с приемом у Святейшего Патриарха Афинагора, посещением святых мест города и о. Халки), о. Кипра (с приемом у Архиепископа Макария и с посещением некоторых св. мест), о. Родоса, Афин, Венеции и Милана.
В этих паломничествах приняло участие 465 человек. Многие из паломников участвовали в паломничествах по несколько раз и даже по много раз, но в статистической справке они считаются только один раз.
Паломники были из 14 разных стран: Американских Соединенных Штатов и Канады, Англии, Бельгии, Германии, Голландии, Ливана, Марокко, Финляндии, Франции, Швейцарии, Швеции, Аргентины, Венесуэлы.
Из участников в паломничествах впоследствии поселились на Св. Земле (главным образом в русских обителях) 17 человек»[43].
Что касается большого вклада паломничеств ей. Мефодия в поддержание жизни русских мест на Святой Земле, то сами паломники воспринимали это не как заслугу, но как почетную обязанность. Так об этом писал один из паломников еще в 60-е гг.: «На нашу русскую эмиграцию, на русских людей, пребывающих в великом рассеянии по всему миру, выпала великая честь – заботиться о поддержании и сохранении русских храмов, монастырей, подворий и школ на Св. Земле. Мы должны показать себя достойными этой великой чести»[44].
В Великую Субботу 1974 г., в преддверии Пасхи, Владыка Мефодий скончался. Владыку отпевали в соборе на rue Daru и похоронили в крипте Успенской церкви на русском кладбище св. Женевьевы. Как говорил в память о нем прот. Алексий Князев, ректор Богословского института: «Владыка всегда желал умереть на Пасху, и вот это желание его оказалось исполненным… Он сделался живой связью между православным Парижем и всем церковным Востоком».
Сборник проповедей ей. Мефодия завершается такими словами: «Паломничество кончается, кончается наш “пир веры”. Вернемся на свои места. Много впечатлений. Постепенно все “утрясется”, помогут и книги – “Спутник”, “Св. Земля” и др. Дай Бог, чтобы память о том, где мы были, что видели, к чему прикасались, освещала бы нашу повседневную духовную жизнь и укрепляла бы сознание, что и мы ученики Христа, из св. Града Иерусалима по всем странам разошедшиеся»[45].
Русская Духовная Миссия (зарубежная) в 60-80-е годы
Оказавшись на территории нищей Иордании в 1948–1967 гг., русские бедствовали. Все имения, приносившие доход, – сельскохозяйственные участки и дома для сдачи в аренду – оказались в государстве Израиль и были переданы новой московской миссии. От властей нищего королевства помощи ждать не приходилось, в тяжелые времена помогал Красный Крест. Некоторым утешением было то, что Иордания долгое время не имела дипломатических отношений с Советским Союзом, и поэтому не было опасности передачи последнему русских владений. Однако того европейского и открытого Иерусалима, каким он был во время Британского мандата, в королевстве Иордания уже не существовало. Арабская Иордания была восточной и в первую очередь мусульманской страной.
Важную роль в сохранении «русской Палестины» в те годы сыграло возродившееся в начале 50-х годов русское паломничество из Западной Европы, а потом и из Америки. Материальная помощь паломников и вообще русского зарубежья была основным источником средств к существованию русских обителей на Святой Земле. В первую очередь речь идет о Елеонском монастыре (до 150 сестер), Гефсимании вместе с Вифанской общиной и школой, небольшом мужском ските в Хевроне и участке в Иерихоне. За долгие годы жизни на Святой Земле насельники этих обителей, а также миряне, связанные с ними, превратились в настоящую общину, большую семью.
Вифания – Гефсимания
При Русской миссии была школа в Вифании, открытая игуменьей Марией (Робинсон) для арабских христианских девочек еще в 1937 г. В школе учились и дети русской колонии. Так о школе вспоминает одна из русских учениц – парижская художница и иконописица Елизавета Озолина: «Школой занимались удивительно образованные и культурные люди. Анна Васильевна Голенищева-Кутузова, математик, вместе с тем и филолог, «ходячая энциклопедия» и очень верующий человек. Она получила образование до революции в Германии, говорила на четырех языках. Были среди учителей и арабки. Были и англичанки, и это придавало школе свой колорит. Сестра Ульрика, протестантка, происходила из аристократии Датского королевства… Все было очень интернационально.
Мать Мария хотела построить школу для арабского населения, и, конечно, среди воспитанниц было много арабских девочек-христианок. Мусульманки составляли исключение. Это были дети из хороших семей, отданные в Вифанию из-за высокого уровня христианского образования. Преподавание в школе велось по английским программам на английском, русском и арабском языках… Утренние и вечерние молитвы читали каждый Божий день. По субботам служилась Литургия в Вифании, а в воскресенье мы шли на Литургию в Гефсиманию. Так что атмосфера была церковная, религиозная»[46].
Основательница школы – игуменья Мария (Робинсон) – была одновременно основательницей и Гефсиманской обители. Великой святыней обители были мощи Великой Княгини Елизаветы Феодоровны и ее келейницы инокини Варвары, погибших в 1918 г. Сама Гефсиманская обитель вместе со своей школой и больницей в Вифании были похожи на Марфо-Мариинскую обитель великой княгини – духовным устроением, открытостью к миру, наличием образованных сестер. Роднило обители и то, что основательницы их были из протестантской среды и сами пришли к Православию.