– Берите все, что вам подойдет, – сказал с улыбкой сенит. – Новую одежду вы сможете взять, когда захотите, в любом магазине.
– Как вас зовут? – спросил Кирк.
– Линкри, – вежливо поклонился сенит. – Свое имя вы мне можете не называть.
– Но мне хотелось бы назвать себя, – продолжил Кирк. – Меня зовут Джеймс Т. Кирк. Я командую звездным кораблем Федерации, звездолет в данный момент находится на орбите этой планеты. Я высоко ценю дела вашего ордена, но мы оказались на вашей планете, не зная, что это Санктуарий. Вы сами вчера сказали, что мой знак отличия – довольно редкое явление в данном секторе космоса. Действительно, здесь до нас никого из Звездного флота не было. Единственное, о чем мы вас просим, так это вернуть наш челнок и дать нам возможность улететь. Больше мы не станем вас беспокоить. Мы нанесем вашу планету на карты, чтобы все знали о ее местонахождении.
Линкри задумчиво кивнул головой.
– Джеймс Т. Кирк, вот уже много лет я заведую этой гостиницей и мне постоянно приходится сталкиваться с теми, кто прибывает на Санктуарий. Все они хотели покинуть планету в первый же день. Все здесь ново, необычно, им кажется, что они ожидали увидеть нечто другое. Главная причина их беспокойства в том, что у них нет возможности возврата в космос.
Маккой привстал, внимательно слушая объяснения. Кирк намеренно не перебивал сенита, давая ему закончить его речь, как видно, хорошо подготовленную.
– На этой планете живут по одному основному принципу, – продолжал Линкри. – И принцип этот – целостность. Нам успешно удается держать преследователей на безопасном расстоянии, и в этом заключается наша миссия. Если мы разрешим свободно прилетать и улетать с планеты, то преследователи станут присылать сюда шпионов, похищать беглецов и даже убивать их. Здесь все находятся в безопасности и знают, что им ничего не грозит, они наслаждаются свободой и всеми земными благами. Знаете, Дохама – не единственное место, где вы можете жить. Есть и другие поселения, некоторые из них разительно отличаются от нашего.
– По вашей терминологии, – вмешался Спок, – нас можно назвать преследователями. Вы как-то по-особому с ними обращаетесь?
– Нет, – ответил Линкри, по-прежнему мило улыбаясь. – Это уже другая сторона нашей жизни. Нас совершенно не интересует, чем вы занимались до прибытия сюда. Мы не судим о вас по вашему прошлому – теперь вы часть Санктуария.
Спок не торопясь выбирал свой гардероб, пока Кирк искал логический аргумент, которым можно было бы противостоять сениту, одновременно борясь со щемящим чувством, говорившем о том, что слова сенитов не были пустым звуком. С точки зрения безопасности, билет на Санктуарий в одну сторону имел свои преимущества, но только не для Кирка.
– Что нам сделать, чтобы доказать свою искренность? – спросил он. – Нам нельзя оставаться на Санктуарии, какой бы прелестной не была эта планета.
Хозяин гостиницы посмотрел на них с откровенным огорчением и сказал:
– Если вы настаиваете на этой точке зрения, то пребывание здесь будет для вас печальным.
– Где наш челнок? – резко спросил Кирк.
Линкри снова мило улыбнулся.
– Если вы прилетели сюда на нем, то он должен быть где-то на планете, – сенит повернулся к Маккою:
– Теперь твоя очередь, мой дорогой. Мы не можем потратить целый день на переодевание.
После смены остатков формы на одежду, которая, по крайней мере, была чистой и не бросалась в глаза, новички съели завтрак, состоящий из различных кондитерских изделий, – все это предложили им в ресторане – и вышли на улицу. По наблюдению Маккоя, Дохама при свете дня не очень-то отличалась от ночной: те же пестрые группы гуманоидов ходили от одного салона, предоставляющего нездоровые удовольствия, к другому, те же оживленные игровые заведения, те же продуктовые магазины, в которых продавали жирную пищу. Все гуманоиды были под мухой. От близости моря воздух в Дохаме был чистым и в то же время чуждым.
На Маккоя подействовала маленькая речь Линкри, особенно его слова о том, что впервые прибывшие на Санктуарии чувствовали себя во враждебном окружении, но впоследствии адаптировались. Чем больше он думал об этом, тем меньше верил. Одни люди искали легкой жизни, другие, как капитан и Спок, никогда не будут счастливы от бесцельного времяпрепровождения под солнцем. Доктор признался себе, что в идее была своя прелесть, но жизнь без всяких трудностей представить себе не мог. Легче было покончить с собой, чем перестать бороздить космические просторы. Неожиданно для себя Маккой позавидовал группе, которую они встретили раньше, и зауважал бандитов.
Тройка прохаживалась по запруженным улицам, изучая прохожих. При ярком солнце пестрые жители Дохамы не казались такими веселыми, а некоторые из них бродили с грозным видом. Они ворчали и огрызались друг на друга. Кое-кто из жителей шел прямо навстречу новичкам, не сворачивая, с целью задеть их или спровоцировать. И все-таки большая часть обитателей Дохамы ходила вприпрыжку с пресыщенным видом.
"Зачем думать или воровать, когда все предоставлялось бесплатно?" – подумал Маккой.
Это было самым совершенным решением проблемы гомогенизации подонков и отбросов со всей Галактики. Неудивительно, что многие из них приняли эту жизнь – она была безболезненной.
Спок старался казаться безразличным, но это было невозможно. Он слишком заинтересовался происходящим и не выглядел злобным. Маккоя легче было принять за бродягу: его нос опух, через весь лоб шла царапина, подбородок зарос щетиной, и шел доктор, прихрамывая из-за укуса рыбы-пики. Хорошо разношенные, но крепкие ботинки, выданные сенитами, несколько облегчали ему ходьбу.
Маккой подумал, что Спок обязательно будет в кого-нибудь пристально вглядываться. Так оно и оказалось. Они наткнулись на кривобокого краснокожего гуманоида, у которого руки свисали до колен. У типа была видна грудь, покрытая черной шерстью, за исключением тех мест, где кожа свисала безобразными жирными складками, – несомненный результат обильного дохамского питания. Он вперевалку подошел к Споку.
– Послушай, вот этот – ромуланин, – сказал он, пуская слюни, – а может, вулканец. Я их путаю. А ты кто?
– Вулканец, – ответил Спок.
– Точно, – существо моргнуло налитым кровью глазом. – Ромуланские недоноски.
– А вот это неверно, – поправил его Спок. – Ромулане – боковая ветвь вулканской расы, а не основная.
Капитан Кирк стал поближе к Споку.
– Это ведь не так уж важно, а? – дружелюбно сказал он. – Мы все здесь друзья.
– Могуру хотел бы быть другом, – прошепелявил краснокожий гуманоид.
Маккой присоединился к товарищам, довольный тем, что численностью они превосходили силу противника, поскольку Могуру подошел к Споку один.
– Так, значит, вас трое, – сказал тучный гуманоид, качая головой, хотя качать ее было не на чем – у него практически отсутствовала шея. – Именно так мне и сказали. Говорят, вы ищете свой челнок?
– Да! – воскликнул, едва не потеряв дар речи, Кирк. – Ты знаешь, где он?
– Гм, ну, может, и знаю, – ответил Могуру. Его слезящиеся глаза заблестели от предвкушения выгоды. – А что вы дадите взамен?
– У нас абсолютно ничего нет, – удрученно ответил Кирк.
– Вот это уже плохо, – распустил слюни Могуру. – Я отдал бы вам челнок за одну вещь.
– Что это за вещь? – прошептал Маккой.
– Женщина, – с вожделением сказал Могуру. – Вы достанете мне женщину на острове Кхиминг, о'кей? Тогда я отведу вас к челноку. Я возьму любую женщину, даже землянку, а еще лучше шуструю вулканку.
Маккой с подозрением спросил:
– А откуда тебе известно, что на этом острове есть женщины?
– Так где же им еще быть? – недоуменно пожал плечами гуманоид.
– Хорошо, – сказал доктор, – предположим, мы примем твои условия. Как ты докажешь, что говоришь правду? Где гарантии того, что ты сдержишь слово?
Могуру даже обиделся, что его могли заподозрить в бесчестности.
– У меня большие друзья, – похвалился он. – Они вас знают, – и, понизив голос, добавил:
– Вы преследователи.
Это сразу заинтересовало Маккоя, потому что на Санктуарии они никому не говорили, при каких обстоятельствах попали на эту планету. Никому, кроме сенитов. Кирк, раздумывал, принимая решение.
– Мы верим тебе, – наконец сказал капитан. – Не знаю, сколько времени займут поиски, ведь мне неизвестно местонахождение Кхиминга. Мы сможем потом найти тебя?
– Да-а-а, – опять пустил слюну Могуру. – Цена, однако, не изменится: челнок на женщину.
С этими словами существо пошло прочь неуверенной походкой, враскачку. Маккоя аж передернуло.
– Не зря, увидев нас, женщины у озера поспешили скрыться. Женщины – единственное, чего не могут предоставить сениты.
– Теперь нам удалось узнать еще кое-что, – задумчиво произнес Кирк. – Сениты вели о нас речь за нашими спинами, и нам известно о существовании острова под названием Кхиминг.
– То, что один из сенитов говорил о нас с Могуру, не значит, будто толстяк знает о местонахождении нашего челнока.
– Верно, – согласился Кирк. – Мы понятия не имеем, кому можно доверять, если вообще кому-то можно доверять. Как звали того громилу, на которого мы вчера натолкнулись перед гостиницей?
– Билливог, – напомнил Спок. – Он живет на берегу, мне кажется.
– Сейчас мы посмотрим, что он нам предложит, – сказал капитан, махнув рукой в направлении, откуда доносился запах моря. Туда они и зашагали.
Скотт одернул на себе китель из золотой парчи, размышляя, не набрал ли он за последнее время несколько лишних фунтов веса. В эти дни, пока "Энтерпрайз" лениво кружил вокруг Санктуария, у главного инженера было чересчур много времени для кофе, еды и беспокойства. Как бы там ни было, повод для облачения в парадную форму привнес разнообразие в монотонную жизнь на корабле. Скотта вот-вот должны были перебросить по лучу на звездолет, которым заправляла охотница за беглецами.
"Энтерпрайз" сошел со своей орбиты, чтобы поближе подойти к "Гезарию", на расстояние, достаточное для действия лучевого транспортера. После его проверки на инертных образцах, экипаж