Она вытянула следующую карту. Эта показалась совсем другой. Ее охватила волна эмоций, тепла. Картинка изображала юную девушку, стоящую рядом со львом. Над ее головой, как корона, висел символ бесконечности. На ней было строгое старомодное платье, зеленое с белым, с барашковыми рукавами. Медные волосы свободными кудряшками падали на спину до тонкой талии. Точь-в-точь, — сообразила Мередит, — как на картине Делакруа «Le Damoiselle Elue» — «Дева-избранница», наполовину из Россети, наполовину из Моро.
Вспомнив сказанное Лаурой, Мередит ни на минуту не усомнилась, что у этого портрета был реальный прототип. Она прочитала название на карте: «Сила», номер VIII. И такие зеленые, такие живые глаза.
Чем дольше она смотрела, тем сильнее становилось чувство, что она уже видела это лицо — на фотографии, на картине или в книге… Глупости. Конечно, ничего подобного не было. А все же мысль засела в ней крепко. Мередит взглянула через стол на Лауру.
— Расскажите об этой, — попросила она.
Глава 16
— Восьмая карта, Сила, ассоциируется со звездным знаком Льва, — сказала Лаура. — Четвертая карта в гадании должна указать единственный преобладающий предмет, очень часто не осознанный вопрошающим и повлиявший на решение обратиться к гаданию. Властный мотив. Нечто, направляющее кверента.
Мередит нетерпеливо возразила:
— Но это ведь не…
Лаура подняла ладонь:
— Да, я помню, вы назвали это случайностью — моя дочь сунула вам листовку, вы сегодня оказались рядом, у вас выдалось свободное время… и все же, Мередит, разве не может здесь быть чего-то еще? В том, что вы сидите здесь? — Она помолчала. — Вы могли бы пройти мимо. Не заходить.
— Возможно… не знаю. — Она поразмыслила: — Пожалуй…
— Не связывается ли у вас с этой картой какая-либо определенная ситуация или личность?
— Ничего не приходит в голову, хотя…
— Да?
— Девушка. Ее лицо. В ней есть что-то знакомое, только не могу вспомнить, откуда.
Мередит заметила, как нахмурилась Лаура.
— Что такое?
Лаура рассматривала четыре карты, лежащие на столе.
— Расклад, основанный на Кельтском кресте, дает, в общем, простую последовательность событий.
Мередит слышала сомнение в ее голосе.
— Хотя гадание еще далеко от конца, обычно к этому моменту мне уже становится ясно, какие события принадлежат к прошлому, к настоящему или к будущему. — Она помедлила. — Но здесь временные линии почему-то спутаны. Последовательность как будто перескакивает назад и вперед, как если бы события смешивались. Проскальзывали между прошлым и будущим.
Мередит склонилась вперед.
— Что вы имеете в виду? Что не можете истолковать карты, которые я вытащила?
— Не то, — последовал быстрый ответ. — Нет, не совсем так. — Она снова помолчала. — Честно говоря, Мередит, я сама не вполне понимаю, что имею в виду. — Лаура пожала плечами. — Продолжим, и все встанет на свои места.
Мередит не знала, как ей быть. Хотелось бы получить более ясные ответы, но вопросы не приходили в голову, так что пришлось пока обойтись без ответов.
В конце концов, молчание нарушила Лаура.
— Тяните следующую, — предложила она. — Пятая карта обозначает недавнее прошлое.
Мередит вытянула восьмерку пентаклей и поджала губы в ответ на предположение Лауры, что карта может обозначать усердный труд и вложенное в него умение, не увенчавшиеся заслуженным признанием.
Шестая карта, связанная с ближайшим будущим, оказалась восьмеркой жезлов и легла вверх ногами. Мередит почувствовала, как встали у нее дыбом тонкие волоски в основании затылка. Она покосилась на Лауру, но та ничем не проявила особого внимания к возникающему порядку.
— Это — карта движения, чистого действия, — сказала она. — Она предсказывает труд и замыслы, приносящие плоды. Что-то, готовое воплотиться. — Она обратилась к Мередит. — Как мне кажется, все эти ссылки на работу для вас что-то значат?
Мередит кивнула.
— Я сейчас пишу книгу, так что да, они что-то значат. Но… разве значение карты не меняется, если она перевернута? Как эта?
— Такое положение указывает на задержку, — сказала Лаура. — Энергия тратится на другое, в то время как дело остается незавершенным.
«Например, отъезд из Парижа в Ренн-ле-Бен, — отметила про себя Мередит. — Или выяснение личных обстоятельств вместо профессиональных вопросов».
— Увы, — жалобно улыбнулась она, — это тоже сходится. Вы не видите в ней предостережения: не отвлекаться на другие дела?
— Возможно, — согласилась Лаура. — хотя не всякая задержка во зло. Возможно, сейчас вам следует заниматься именно этим.
Мередит чувствовала, что Лаура дожидается, когда она покончит с этой картой и можно будет предложить тащить следующую.
— Следующая представляет окружение, в котором происходят или будут происходить события в ближайшем будущем. Положите эту карту над шестой.
Мередит вытянула седьмую карту и положила на стол.
На ней была высокая серая башня под низким нависающим небом. Раздвоенная молния словно рассекала картину надвое. Мередит вздрогнула, мгновенно проникшись антипатией к этой карте. И сколько бы она ни твердила себе, что все это чушь, она предпочла бы не вытаскивать ее.
— La Tour, Башня, — прочитала она. — Карта не из лучших?
— Карты сами по себе не хороши и не плохи, — машинально ответила Лаура, но лицо ее говорило иное. — Все зависит от ее места в гадании и связи с другими картами. — Помолчав, она добавила: — При всем том Башня обычно толкуется как знак драматических перемен. Она может обозначать разрушение, хаос. — Короткий взгляд на Мередит и снова на карты. — В позитивном смысле это карта освобождения — когда здание наших иллюзий, ограничений, пределов рушится, давая нам свободу начать все сначала. Вспышка вдохновения, если угодно. Она не обязательно негативна.
— Конечно, понимаю, — несколько нетерпеливо вмешалась Мередит, — но вот здесь, теперь? Как вы ее интерпретируете в этом окружении?
Лаура встретила ее взгляд.
— Конфликт, — сказала она. — Так мне видится.
— Между?.. — Мередит откинулась назад.
— Это можете знать только вы. Возможно, речь идет о том, на что вы сейчас намекали: конфликт между профессиональными и личными интересами. А может быть, разрыв между тем, чего ждут от вас люди, и тем, что вы можете дать, приведет к какому-либо непониманию.
Мередит молчала, стараясь загнать пробивающуюся из подсознания мысль обратно в тот дальний угол, где она ее таила.
«Если я узнаю о своем прошлом такое, что все изменит?»
— Вы думаете, карты могут указывать на нечто определенное? — тихо спросила Лаура.
— Я… — начала отвечать Мередит, но тут же запнулась. — Нет, — заговорила она снова с твердостью, которой в себе не ощущала. — Вы сами сказали, тут много вариантов.
Следующая карта, представлявшая ее саму, оказалась восьмеркой Чаш.
— Шуточки, — буркнула она себе под нос, поспешно вытягивая следующую. — Восьмерка Мечей.
Она расслышала, как резко вздохнула Лаура.
Опять октава.
— Все восьмерки — как это понимать?
Лаура отозвалась не сразу.
— Это по меньшей мере необычно, — проговорила она после паузы.
Мередит рассматривала расклад. Октава связывала карты Старших арканов, восьмерки повторялись. И еще — ноты на платье Справедливости и зеленые глаза Силы.
— Разумеется, вероятность выпадения любой карты одинакова, — говорила Лаура, но Мередит была уверена: она высказывает то, что должна высказать, но чего не думает. — Любая комбинация карт, в том числе все четыре с любым номером или картинкой, могут выпасть наравне с любой другой комбинацией.
— И часто такое случалось раньше? — язвительно спросила Мередит. — Серьезно? Чтоб вот так выпали все четыре одинаковых? — Она окинула взглядом стол. — Да еще Башня — карта номер восемь. Не многовато ли восьмерок?
Лаура неохотно мотнула головой.
— Я такого не припомню.
Мередит ткнула пальцем в карту.
— Как толкуется восьмерка Мечей?
— Вмешательство. Кто-то — или что-то — помешает вам.
— Как Маг?
— Возможно, хотя… — Лаура помолчала, тщательно подбирая слова. — Здесь видятся параллельные истории. С одной стороны, явное свидетельство успешного завершения крупного предприятия, в работе или в личной жизни, а вероятно, и в том и в другом. — Она подняла взгляд. — Так?
Мередит сдвинула брови.
— Продолжайте.
— Параллельно с этим — намек на путешествие или перемену обстоятельств…
— Скажем, и это подходит, но…
— Я чувствую здесь что-то еще, — перебила Лаура. — Не вполне ясно, но я чувствую — тут что-то есть. Эта последняя карта… вам предстоит что-то открыть, раскопать.
Мередит прищурилась. С самого начала и до этой минуты она уверяла себя, что все это пустое, безобидная забава. И ничего не значит. Так почему же у нее так перевернулось сердце?
— Помните, Мередит, — настойчиво проговорила Лаура, — искусство гадания состоит просто в раскладе и истолковании карт — оно не определяет, чему быть и чему не быть. Оно исследует вероятности, открывает подсознательные желания и мотивы, и может — не всегда — определить общее направление поступков.
— Понимаю.
Просто безобидная забава.
Вот только настойчивость Лауры, напряженная сосредоточенность ее лица придавали всему смертельную серьезность.
— Чтение Таро должно увеличивать свободу воли, а не сковывать ее, — говорила Лаура, — по той простой причине, что гадание рассказывает нам о нас самих и о том, что стоит перед нами. Вы свободны выбирать, делать наилучший выбор, решать, какой дорогой идти.
Мередит кивнула:
— Я поняла.
Ей вдруг больше всего захотелось покончить с этим. Вытащить последнюю карту, выслушать объяснение Лауры и уйти.
— Покуда вы об этом не забываете…
В голосе Лауры прозвучало самое настоящее предостережение. Теперь ей захотелось вскочить со стула сию же секунду.
— Последняя карта, десятая, заканчивает расклад. Она кладется справа наверху.