18. Δημητρακόπουλος Σ. ῾Ο ἅγιος Νεκτάριος Πενταπόλεως: ῾Η πρώτη ἅγια Μορφὴ τῶν καιρῶν μας. ᾿Αθήνα, 2000 (рус. пер.: Димитракопулос С. Нектарий Пентапольский – святой наших дней / Пер. с новогреч.: Ю. C. Терентьев. Саратов, 2012);
19. Ζήση Θ., πρωτοπρ. ῾Ο ῞Αγιος Νεκτάριος ὡς διδάσκαλος. Θεσ., 2000; Μακαρ. Σιμωνοπετρ. Νέος Συναξ. Τ. 3;
20. Γιαννούλης Ἐ., πρωτοπρ. Ὁ Ἅγιος Νεκτάριος Αἰγίνης καὶ ὁ Γέρων Φιλόθεος Ζερβάκος, Ὀρθόδοξος Κυψέλη, 2020
21. Ανδρουλιδάκη-Πετράκη Ρ., Πετράκης Ε. Ο ´Αγιος Νεκτάριος ως εκκλησιαστικό διοικητικό στέλεχος: Γραμματέας και Πατριαρχικός Επίτροπος Πατριαρχείου Αλεξανδρείας, Μητροπολίτης Πενταπόλεως, Διευθυντής Ριζαρείου, Ιδρυτής Ιεράς Μονής Αγίας Τριάδος Αιγίνης. Ηράκλειο, 2011.
22. Σερέτης Ά., Γιατί με λένε Νεκτάριο. ᾿Αθῆναι, 2017
23. Θαυμαστά σημεῖα τοῦ Ἁγίου Νεκταρίου, Ἱερά Μονή Ἁγίας Τριάδος Ἁγίου Νεκταρίου Αἰγίνης τ. 1-3
24. Ψουρούκα Ε., Η Επιστολογραφία του Αγίου Νεκταρίου Πενταπόλεως, Θεσσαλονίκη 2015
Часть перваяЖитие
«До самого конца ни на секунду не оставляли меня клевета, оскорбления, презрение. И, в конце концов, всё это полюбил. И клевету полюбил и оскорбления, и бесчестье. Тебе это удивительно? Не удивляйся, пожалуйста: я научился смотреть на это, как на гвозди креста моего. Таким был путь моего воскресенья. Да будут благословенны эти гвозди. Они научили меня любить»
Дитя/Силиврия
Рождение и детские годы
Святитель Христов и великий вселенский чудотворец Нектарий Эгинский, в миру Анастасий Кефалас, родился в праздник Покрова Пресвятой Богородицы, 1 октября 1846 года, в многодетной, среднего достатка православной греческой семье в старинном городке Силиврия[1], недалеко от Константинополя. Он был шестым, предпоследним ребёнком в семье из семи детей. 15 января 1847 года трёхмесячный младенец был крещён с именем Анастасий, которое носил брат-близнец его отца, Димоса (Димосфена). Анастасией звали и бабушку будущего святителя по маме.
Отцу будущего святителя, Димосу Кефаласу, в 1846 году был сорок один год. Он был моряком и часто уходил в плавание, а когда не было работы в море, в поте лица смиренно занимался мелкой торговлей, крестьянскими трудами и, стремясь прокормить свою большую семью, брался за любую работу, какую мог найти. А вот брат-близнец его, Анастасий Кефалас, в честь которого и назвали будущего святителя, получил образование в Константинополе и трудился учителем в Силиврии.
Добрым христианским воспитанием святитель Нектарий обязан своим благочестивым родителям, прежде всего, своей маме. Сам святитель Нектарий в посвящении к одной из книг называет свою маму «Балу». Некоторые из биографов cвятителя Нектария говорят, что его мать звали Василика, другие утверждают, что её звали Мария.
Мать святителя была из рода Триандафилиду. Она была уроженкой Силиврии, родилась и выросла в образованной семье. Её брат Александр Триандафилидис – ещё один дядя cвятителя Нектария, руководил одно время школой при подворье Иерусалимского Патриархата в Константинополе. То есть, оба дяди Анастасия были педагогами и работали в сфере христианского образования, что не могло не оказать влияния на мальчика и его выбор.
Согласно семейному преданию, род Кефаласов в первой половине XIX века, спасаясь от турецких гонений на греков, переселился в Силиврию из Эпира[2]. Благочестивые родители cвятителя Нектария родили, кроме него, ещё шестерых детей: трёх сыновей – Димитрия, Григория (глухонемого от рождения), Харалампия, и трёх дочерей – Смарагду, Севастию и Мариору.
Малая родина будущего Святителя, городок Силиврия, где Анастасий Кефалас провёл первые тринадцать лет жизни, была в те годы православным, тихим, чисто греческим городком со множеством храмов и святынь, настоящим православным оазисом в чужом окружении. В городе была тогда даже собственная духовная семинария и школа для девочек, то есть духовная и культурная обстановка для взросления была очень благоприятной. Малая родина в избытке наделила будущего святителя нравом благим, благоговением, смирением, трудолюбием и прочими христианскими добродетелями. Всё это пригодилось ему в невероятных испытаниях, которыми, как мы увидим дальше, была преисполнена его земная жизнь.
Домик родителей cвятителя Нектария в Силиврии был построен около 1840 года. В 1976 году этот дом, к сожалению, был снесён, по состоянию на 2024 год ведутся переговоры о его полном восстановлении.
Как мама и бабушка cвятителя Нектария помогали ему полюбить Бога
Великий Апостол Павел, обращаясь к своему ученику Тимофею, приводил на память его нелицемерную веру, «которая прежде обитала в бабке твоей Лоиде и матери твоей Евнике; уверен, что она и в тебе» (2 Тим. 1, 5). Так вот и вера матери и бабушки cвятителя Нектария, вера живая и нелицемерная обитала в их сыне и внуке, будущем ревнителе апостольского служения.
Вскормленный молоком и воспитанный примером материнского благочестия, юный Анастасий, с самых младых ногтей рос благоразумным, кротким, смиренным, целомудренным мальчиком, другом всякой христианской добродетели. Родственники вспоминали, что ещё малышом Анастасий, возвращаясь из церкви, влезал дома на стул или табуретку и, будто с высоты архиерейской кафедры, повторял своим родителям, братьям и сёстрам проповедь, услышанную в одном из приходских храмов Силиврии.
Много лет спустя святитель Нектарий вспоминал, как в детстве его мама и бабушка каждый вечер плотно задёргивали шторы в детской, поправляли фитиль у неусыпаемой лампадки перед иконами, доливали в неё масло и, стоя на коленях, читали Повечерие: «Благослови, душе моя, Господа, и вся внутренняя моя имя святое Его…» (Пс. 102: 1–2).
После Повечерия мама и бабушка своими словами, со слезами на глазах, молились Пресвятой Владычице Богородице, Великой Госпоже Небес, Которая претерпела столь много страданий во время Своей земной жизни.
– Всесвятая Дева, Госпожа и Владычица, – молилась мама, – помоги моему мужу и деткам, дай им здоровья, ни о чём другом просить Тебя не смею…
А бабушка Анастасия, просила так:
– Особо прошу Тебя, Пречистая Владычица, о моём любимом внуке – Анастасии. Он, ненаглядный голубчик мой, так хочет стать образованным человеком – всё Евангелие читает, Псалтирь. Не оторвёшь его от Священного Писания. Но как он выучится, когда мы живём в такой бедности, что не до учёбы, лишь бы на пропитание хватило?..
Юный Анастасий очень-преочень любил свою бабушку. По утрам мальчик с нетерпением напрягал слух, ожидая, когда бабушка в своей комнатке проснётся, опустит ноги с кровати, вздохнёт, сделает несколько шагов до двери, откроет её и можно будет со всех ног броситься в её тёплые объятия под всегда бедной, выцветшей одеждой. У неё было изрезанное морщинами лицо, из-под платка выбивались пряди редких седых волос, однако глаза её сияли каким-то невыразимым, чудесным светом.
Юный Анастасий прижимался щекой к бабушкиной шее и, будучи не в силах оторваться от любви и нежности, просил:
– Бабуся, давай, пожалуйста, почитаем вместе пятидесятый псалом.
– Конечно, почитаем, – с готовностью откликалась бабушка, ни разу не ответив внуку «нет» в ответ на его просьбу о совместной молитве.
Вдвоём они начинали медленно, по слогам, читать «Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей…», но как только доходили до слов «Научу беззаконныя путем Твоим и нечестивые к Тебе обратятся…» (Пс. 50:15), Анастасий, повинуясь какой-то таинственной силе, протягивал маленькую детскую ладошку к бабушкиному рту, заграждал его и просил:
– Бабусенька, я отсюда сам дочитаю, я всё помню, – и дочитывал псалом до конца, как бы испрашивая помощи Божией в дальнейшем учении и давая обет впоследствии учить других.
В семь лет Анастасий тратил мелкие деньги, которые ему дарили, на бумагу и детскими ручками сшивал её в тетради. На вопросы родных что он делает, отвечал, что хочет сделать книгу и записывать туда “божественные словеса”. А когда Анастасий приходил в храм и внимал Священному Писанию, то запоминал услышанное настолько точно, что мог без труда пересказать дома. Устраивал он и домашний “амвон”, на который восходил собственной персоной, подражая проповеднику. Это, как и многое другое, явно указывало на склонности будущего святителя и божественное призвание учить людей.
Пришло время идти в школу. Анастасий уже был знаком со Священной библейской историей, знал наизусть очень много псалмов. Кроме того, живой пример образованных дяди по отцу и дяди по матери, Анастасия Кефаласа и Александра Триандафилидиса, с детских лет привил юному Анастасию любовь к знанию. Первичное образование в объёме начальной и неполной средней школы он получил в родном городе, но, поскольку семья была многодетной и небогатой, продолжение образования казалось делом несбыточным. Однако, сила Божия в немощи совершается (ср.2 Кор.12, 9) и впоследствии благодать и необоримая воля Божия не дали пропасть благому стремлению Анастасия, приведя его, хотя уже и далеко не юным, к вожделенным для него знаниям.
Святитель Нектарий на всю жизнь сохранил детскую любовь к своей малой родине и её святыням. Став ректором духовной семинарии Ризарион, он постоянно молился перед келейной иконой Пресвятой Богородицы Силиврийской, которую написали для него на Афоне его духовные братья из кельи Данилеев. А когда святитель возродил Свято-Троицкую обитель на острове Эгина, её первые инокини получили в постриге имена святых, особо почитаемых в Силиврии и окрестностях: Хрисанфи, Ксения, Феодосия, Кириакия, Евфимия, Агафоника.
Безбилетный пассажир
В 1859 году Анастасию Кефаласу исполнилось тринадцать лет. Продолжать образование в Силиврии было негде, а он очень хотел учиться дальше. И вот, мечтая о дальнейшем образовании, мальчик задумал отправиться в Константинополь и родители поддержали его в этом желании.
Из Силиврии в Константинополь ходили регулярные пароходные рейсы. Однако, в тот период семья переживала материальный кризис. Бедность семьи Кефаласов была настолько велика, что даже денег на билет Анастасию у родителей не было. Поэтому Анастасий с бабушкой пришёл в порт, подошел к кораблю, который готовился отплыть в Константинополь, улучил момент и прошмыгнул на борт.
Однако, не тут-то было: матросы заметили безбилетника и с позором высадили его обратно на пристань! Что же это было за горькое зрелище: плачущий тринадцатилетний паренек, сжимавший руку бабушки, в вязаной шапочке и потрёпанной бедной одежде, все пожитки которого помещались в маленькой котомке, одиноко стоящий на пристани в грустном ожидании того, что судно, на которое он всей душой стремится, вот-вот поднимет якоря и отчалит!..
– Ну и куда же ты собрался, безбилетный пассажир? – насмешливо крикнул ему с мостика капитан.
– Мне очень надо в Константинополь, – ответил Анастасий.
– В Константинополе своих лоботрясов хватает, – резко ответил капитан, не глядя на мальчика. – Зачем им ещё и ты?
Анастасий смиренно промолчал. Он печально и робко стоял на краю пирса, возле корабля, глядя, как моряки готовятся к отплытию, убирают трап и пытаются завести судовую машину, которая почему-то не заводилась.
«Господи мой и Боже! – молча и горячо молился Анастасий. – Помоги мне! Неужели ты оставишь меня здесь и я навсегда так и останусь неучёным человеком? Помоги мне! Я хочу изучать Священное Писание, хочу понимать смысл Евангелия и Ветхого Завета! Неужели, Господи, Ты выбросишь все мои мечты в эти бездушные волны и дашь им навсегда утонуть? Прошу Тебя, помоги мне!»
Корабельный двигатель никак не заводился, глох, издавал непонятные звуки. Матросы бегали и суетились, капитан грубо ругался на них и нервно ходил по палубе. В какой-то момент он встретился взглядом с Анастасием, который уже не прятал слёз и умоляюще шептал: «Возьмите меня! Возьмите меня, пожалуйста!»
Тут что-то произошло с сердцем капитана, и он махнул мальчику рукой: «Так уж и быть, запрыгивай». Опять спустили трап, Анастасий поцеловал бабушку, за секунду поднялся на борт и – о, чудо! – в то же самое мгновение двигатель завёлся и пароход двинулся в сторону вожделенного Константинополя.
Анастасий молча стоял на палубе, прощаясь с родным городом и сжимая нательный крестик с частицей Честного и Животворящего Креста, который дала ему в благословение стоявшая на пирсе и долго, пока сквозь слёзы не стала невидимой, крестившая уплывавшего в неизвестность внука, бабушка[3].