.
Пропагандисты атеизма были также обеспокоены и количеством, и качеством атеистических кадров. «Старый атеист» Люциан Климович (1907–1989), специалист по исламу, начинавший свою работу еще в Союзе воинствующих безбожников 1920‐х гг., отметил, что противоречивая позиция партии в отношении религии и атеизма после войны породила путаницу в сознании как партийных кадров, так и верующих. «И пропагандисты, и рядовые слушатели часто неправильно понимают отношения между государством и церковью, пытаются сейчас церковь считать чуть ли не государственной организацией, – отметил он. – Этот вопрос обязательно требует всестороннего освещения»495. Новое поколение атеистических кадров следует «вооружить» знанием Библии и Корана, поскольку эти книги «приходится критиковать, а не всегда можно достать»496. Между тем среди советских верующих существуют «настроения», что религия и коммунистическая идеология «прекрасно уживаются, что можно входить в коммунизм с религией. Мы говорим, что это вредно, так будьте любезны объяснить в чем вред, почему вредно… Мы ответа убедительного пока не дали, только общие слова и фразы»497.
Дискуссии внутри Госполитиздата показывают: идеологи осознали, что у них недостаточно средств для реализации партийных указаний. Поэтому, чтобы выполнить партийный наказ, сотрудникам редакции Госполитиздата пришлось заняться непривычными для них делами: изучать доклады партийных органов, КГБ, Совета по делам Русской православной церкви и Совета по делам религиозных культов о ситуации с религией в СССР; искать новых авторов, особенно бывших верующих, порвавших с религией, чьи рассказы могли бы особенно эффективно способствовать атеистическому воспитанию; посещать книжные магазины, чтобы выяснить, какие книги атеистического содержания пользуются спросом и почему; и даже ходить в церковь и слушать проповеди, чтобы научиться более доходчиво говорить с людьми и освободить их от влияния духовенства. Короче говоря, амбициозные планы антирелигиозной кампании заставили идеологическую элиту осознать, что для проведения атеистической работы ей недостает ресурсов, учреждений и кадров. Практически демонтировав атеистический аппарат при Сталине, партия теперь должна была создавать его заново.
Идеологи также осознали: чтобы донести до людей идеи атеизма, необходимо привлечь научную и творческую интеллигенцию к созданию привлекательной атеистической пропаганды – книг, пьес, фильмов, тематических программ на радио и телевидении. Но прежде всего они осознавали потребность в атеистических кадрах и в учреждениях, которые должны были координировать их работу. Когда при Хрущеве религиозный вопрос был поставлен заново, численность пропагандистов, имевших знания или опыт в сфере антирелигиозной работы, была незначительной. Поставив задачу не только регулировать и репрессировать религию, но и понимать ее, партия обратилась к небольшому кругу экспертов в этой сфере, работавших в различных структурах Академии общественных наук при ЦК КПСС, Академии наук и на недавно созданных в ведущих вузах страны кафедрах научного атеизма. Она также обратилась к «старым атеистам», бывшим членам распущенного Союза воинствующих безбожников. Наконец, она обратилась к «отступникам», которые публично порвали с религией и объявили о переходе к атеизму. Самыми известными из них были Евграф Дулуман, бывший студент Московской духовной академии и преподаватель Саратовской духовной семинарии, и Александр Осипов, бывший профессор Ленинградской богословской академии. Оба сделали личный религиозный кризис достоянием общественности, опубликовав статьи о своем разрыве с религией в «Комсомольской правде»498.
Стремясь сделать массы советских людей атеистами, партия могла обратиться за помощью к трем типам специалистов по религии: воинствующим атеистам, академическим и преподавательским кадрам и вероотступникам, особенно бывшим служителям религиозных культов. Но у каждой из этих категорий были свои недостатки. Хотя поколение старых атеистов – сформировавшихся, как Климович, в годы воинствующих антирелигиозных кампаний раннего советского периода, – основательно владело марксистской теорией и было искренне предано своей миссии, их воинственность и догматизм не соответствовали постсталинскому идеологическому климату. Академические ученые и вузовские преподаватели, в свою очередь, обладали знаниями о религии, но не испытывали особого желания нести атеизм в массы. Наконец, отступники могли убедительно рассказывать массам о религии как царстве тьмы, вскрывая противоречия в богословии и разоблачая внутреннюю жизнь церкви, но они были слишком далеки от советского народа, особенно от молодого поколения. Партии была нужна армия «новых атеистов», которые были бы хорошо образованны, полны энтузиазма и способны вызвать доверие у советских людей. Вместо этого в распоряжении партии была когорта кадров, которые обладали небольшим опытом атеистической работы, которым недоставало даже элементарных знаний о религии и которые зачастую занялись атеистической работой по чистой случайности и потому не обладали ни знаниями, ни убежденностью, ни энтузиазмом.
Атеизм – в массы
После того как в годы войны Союз воинствующих безбожников был распущен, главная роль в атеистической работе перешла к обществу «Знание», созданному в 1947 г. Как и большинство советских учреждений, общество «Знание» представляло собой централизованную организацию. Всесоюзное общество «Знание», руководство которого находилось в Москве, координировало работу республиканских, краевых, областных и районных организаций. Среди его членов были академики, представители научной и творческой интеллигенции, специалисты – доктора, агрономы, инженеры, учителя – и пропагандисты, сочетавшие деятельность в обществе «Знание» с партийной или комсомольской работой. Во времена Хрущева показатели активности общества и численность его членов резко возрастали. Так, если за 1948 г. – первый полный календарный год своей работы – общество «Знание» провело 83 000 лекций, то к 1957 г. количество лекций возросло до 3 217 000, а к 1962 г. – до 12 757 000499.
С наступлением эпохи строительства коммунизма требования, предъявляемые обществу «Знание» – «академии миллионов», стали особенно высоки500. На фоне набиравшей силу антирелигиозной кампании в докладе о деятельности общества «Знание», предназначавшемся для внутреннего пользования, разъяснялось, что успех коммунистического строительства зависит от идейной убежденности и моральных качеств людей. Это требовало преодоления пережитков капитализма в сознании людей, причем одним из наиболее существенных пережитков считалась религия501. Идеология Коммунистической партии, как отмечалось в докладе, основана на науке и всегда была несовместима с религией, которая играет роль «духовной сивухи», отравляющей сознание людей. Если коммунистическая идеология требует от человека активности в этой жизни, то религия проповедует смирение с судьбой, пассивное ожидание царствия небесного в загробном мире. Религия угрожает советскому проекту не только тем, что представляет собой вредную традицию, но и тем, что, по мнению авторов доклада, религиозная вера часто ведет к нарушениям трудовой и государственной дисциплины, причиняет ущерб сельскому хозяйству и оставляет человека духовно опустошенным502.
Ил. 7. Заседание библиотечной секции Московского дома научного атеизма. Москва, 21 ноября 1963 г. ЦГА Москвы. Арх. № 1-48741
Прежде главным объектом атеистической работы был верующий; теперь общество «Знание» инструктировало своих пропагандистов шире воздействовать на массы трудящихся, идти в каждую заводскую бригаду, отдел, общежитие, домоуправление и во дворы503. Как разъясняло руководство, пропаганда научно-атеистического знания требуется каждому: одним она поможет противостоять влиянию религиозной идеологии, другим – стать знающими антирелигиозными агитаторами504. Каждая лекция должна была отличаться атеистической заостренностью, и при чтении лекций на любые темы – от естественно-научных до международных – рекомендовалось делать четкие атеистические выводы.
Чтобы добиться воздействия на массы, общество «Знание» применяло новые формы и методы атеистической работы: учреждало атеистические клубы, атеистические вечерние школы, атеистические музейные выставки, уголки атеиста в библиотеках и даже атеистические театры и танцевальные коллективы. Оно также фокусировало внимание на подготовке кадров, организуя курсы и учебные семинары в вузах, партийных школах и «народных университетах» в провинции и проводя конференции и семинары в центральных учреждениях общества «Знание», таких как Московский планетарий и Дом научного атеизма (см. ил. 7)505. Атеистическая работа стала более разнообразной, когда атеисты, чтобы достичь своей аудитории, обратились к новым педагогическим приемам – использованию визуальных материалов, организации дискуссий и игр. Например, в одном атеистическом клубе было организовано мероприятие под названием «Наука и суеверие», сочетавшее дидактику со сценическим представлением и включавшее в себя вечер вопросов и ответов с участием представителей местной интеллигенции (директора школы, учителей, врачей и журналистов), пьесу Сергея Михалкова «Темнота» в постановке любительского театра и просмотр фильма «У порога сознания»506.
На собраниях общества «Знание» обсуждались в основном примеры успешной атеистической работы, такие как деятельность вышеупомянутого клуба. Будучи регламентированными по форме, эти собрания выполняли двойную функцию: распространять эффективные стратегии работы и отмечать достигнутый прогресс. Так, на семинаре в 1960 г. лектор общества «Знание» и преподаватель Московского института культуры по фамилии Шевченко рассказал историю о ситуации в Ивантеевке, маленьком подмосковном городе, как о примере атеистической работы. В то время как «некоторые наши товарищи» полагают, что «корни религии подорваны, религия – отмирающий пережиток, все грамотные, ходят только в кино и на танцы, да на лекцию „Есть ли жизнь на Марсе“», говорил Шевченко, религия все еще остается существенной частью жизни советского общества