К концу 1930‐х гг., когда Сталин отказался от воинствующей антирелигиозной пропаганды, постепенно сошли на нет даже эпизодические попытки энтузиастов ввести социалистические обряды. По мере становления культуры сталинизма аутентичным воплощением советской идентичности стали считаться массовые празднества, тогда как ритуалы частной жизни изображались как прибежище религиозной отсталости и мещанской сентиментальности. Это отношение передает антирелигиозный плакат 1939 г., пространство которого разделено пополам между миром религии (слева, погруженное во мрак) и миром социализма (справа, залитое светом). Слева изображен низкорослый священник, указывающий на прейскурант с надписью «Свадьбы, крестины, похороны», справа – молодая пара (теперь уже одетая не в военную форму, а по городской моде) с благодушной снисходительностью смотрит на священника, а на заднем плане молодежь танцует перед клубом. Подпись к плакату гласит: «У церковного порога ждешь, поп, напрасно – без икон и бога мы живем прекрасно!» (см. ил. 11)713. Конечно, за пропагандистским фасадом жизнь многих советских людей оставалась связанной с религией, тогда как с социалистическими обрядами в более широком смысле слова люди чаще сталкивались на плакатах, чем в своей повседневной жизни.
Ил. 11. М. Черемных. У церковного порога / Ждешь, поп, напрасно – / Без икон и бога / Мы живем прекрасно. Плакат. М.; Л.: Искусство, 1939. Государственный музей истории религии, Санкт-Петербург
После войны профиль работы ЗАГСов стал меняться. Постановление Совета народных комиссаров РСФСР от 8 января 1946 г. «О мероприятиях по упорядочению регистрации актов гражданского состояния» обязывало органы ЗАГС превратить регистрацию актов гражданского состояния в торжественную церемонию, сделав помещения отделов ЗАГС более благоустроенными и улучшив подготовку их работников. В какой-то мере эти реформы отражали стремление партии исцелить травмы военного времени, укрепив советскую семью, основы которой были поколеблены, поскольку в ходе войны мужья и жены погибали, дети оставались сиротами, а новые супружеские союзы возникали без расторжения прежних714. Превращая ЗАГСы из чисто административных в «воспитательные» органы, партия пыталась упрочить связь каждой советской семьи с большой семьей народов СССР715. Но, несмотря на такие намерения, заметных изменений в работе ЗАГСов не произошло, и только в 1956 г., когда органы ЗАГС были переданы из юрисдикции Министерства внутренних дел в ведение исполкомов местных советов, реформа начала реально осуществляться. В продолжение инициатив 1946 г. отделы ЗАГС были выведены из структуры районных отделов милиции, а к уровню образования и профессиональной подготовки сотрудников ЗАГСов стали предъявляться более высокие требования. ЗАГСы также старались добиться «торжественности» гражданских церемоний; для начала были предусмотрены определенные часы для регистрации радостных событий – рождения детей и заключения брака, чтобы отделить их от регистрации не столь радостных событий – развода и смерти (см. ил. 12)716. Затем, когда в конце 1950‐х гг. началась хрущевская антирелигиозная кампания, ЗАГСы стали в гораздо большей степени связаны с идеологическими работниками, особенно когда были вовлечены в дело разработки и внедрения социалистической обрядности. За сорок лет после революции профиль работы и задачи органов ЗАГС существенно изменились: если в первые годы советской власти партия использовала ЗАГСы как орудие секуляризации, то в хрущевскую эпоху ЗАГСы превратились в орудие сакрализации жизни советского общества.
Ил. 12. Сотрудники ЗАГСа Киевского района поздравляют молодоженов – Леонида и Надежду Антошиных. Москва, январь 1956 г. Фото А. Агапова. ЦГА Москвы. Арх. № 1-19838
«Брак – серьезное дело»: новая советская свадьба
В хрущевскую эпоху важную роль в возрождении дискуссии об обрядности играл комсомол, как и в ранний советский период, когда он был на передовой линии борьбы за новый социалистический быт. Неудивительно, что внимание комсомола фокусировалось на тех обрядах, которые знаменуют собой центральные события в жизни молодых людей: вступление во взрослую жизнь, свадьбу, рождение ребенка717. На XIII съезде ВЛКСМ (15–18 апреля 1958 г.) Шелепин – комсомольский секретарь и активный участник хрущевской «команды», мобилизованной на антирелигиозную кампанию, – говорил о необходимости создания социалистических обрядов, которыми должны сопровождаться важнейшие вехи в жизни советской молодежи:
Народ тысячелетиями создавал свадебный обряд. А сейчас уж очень все упрощено. Надо завести нам свои хорошие свадебные обряды. Свадьба должна навсегда оставаться в памяти у молодых. Может, стоит, чтобы молодожены давали торжественное обязательство честно нести супружеские обязанности. Может, стоит носить обручальные кольца, ибо в этом нет ничего религиозного, а это память и знак для других: человек женат. И брачные свидетельства должны быть красивыми, памятными… Может, стоит, чтобы в клубах и других помещениях, пригодных для проведения свадебных торжеств, было бы соответствующее убранство, посуда.
Известно, что в 16 лет юноши и девушки получают паспорт. Следует ввести в традицию торжественное вручение паспортов, чтобы к молодежи приходили в этот день коммунисты, кадровые рабочие, напутствовали ее в жизнь… Надо отмечать и такие значительные события в жизни молодежи, как окончание школы, получение специальности, рождение ребенка, призыв в армию718.
В ходе комсомольских дебатов о новой обрядности, развернувшихся после съезда, было затронуто множество идеологических тропов, циркулировавших в советской общественной жизни того времени: брак, семья и нравственность; материальное благосостояние и рост уровня жизни; оживление интереса к фольклорным и этническим традициям; и, конечно, борьба с религией719.
Действительно, проект новой обрядности был связан с важнейшими демографическими, социальными и культурными переменами, произошедшими в советском обществе в результате быстрой урбанизации, роста жилищного строительства и воздействия десталинизации на политическую культуру720. Поскольку молодые люди становились более независимыми и переезжали в отдельное жилье, комсомол привлекал внимание к моральным ценностям брака и семьи, публикуя доклады на такие темы, как «О проблеме регулирования брачно-семейных отношений (Брак – серьезное дело)»721. Начало семейной жизни в форме торжественной церемонии, утверждалось в докладе, подчеркивает значение, которое партия придает браку как общественному институту. Участие комсомольской организации в проекте создания социалистических обрядов отвечало и проявившемуся недавно интересу партии к вопросам благосостояния и потребления. В своем выступлении на съезде комсомола Шелепин привлек внимание не только к необходимости создавать идеологически выверенные социалистические обряды, но и к более прозаическим вещам, например к облагораживанию мест проведения обрядов и доступности необходимых товаров. Советская молодежь, доказывал Шелепин, имеет право отмечать свои личные радости, и в ее стремлении к материальным удобствам и к традициям нет ничего идеологически неверного. Шелепин даже писал по этому вопросу Клименту Ворошилову, председателю Президиума Верховного Совета, предлагая ввести для молодоженов трехдневный оплачиваемый отпуск722.
Вскоре после окончания съезда ВЛКСМ ленинградская комсомольская организация стала проводить работу с городскими отделами ЗАГС, добиваясь создания первого советского Дворца бракосочетаний, который открыл свои двери 1 декабря 1959 г. Вскоре еще два новых Дворца бракосочетаний были открыты в Москве (первый – в конце 1960 г., второй – в 1962 г.), а в течение следующих трех десятилетий по всему СССР появились десятки новых Дворцов бракосочетаний723. Комсомол, партия и учреждения культуры вводили новые традиции и разрабатывали образцы сценариев новой советской свадьбы, принимая во внимание даже такие факторы, как местный этнический и культурный контекст, а также то, происходит ли бракосочетание в селе, провинциальном городке или большом городе724.
Социалистические обряды начали освещать в прессе, причем иногда их изображали как орудие борьбы с религией, а иногда возвращались к вопросу, поставленному еще в первые годы советской власти, – о том, нужны ли вообще обряды советскому народу. Летом 1959 г. газета «Смена», орган ленинградской комсомольской организации, опубликовала серию статей, где социалистические обряды изображались как способ воспитывать коммунистическую мораль и «нанести удар религии»725. Почти одновременно, 3 октября 1959 г., газета «Известия» поместила статью, озаглавленную «Нужны ли советские обряды?», которая положила начало дискуссии, продолжавшейся на страницах нескольких номеров газеты726. К концу 1950‐х гг., когда антирелигиозная кампания шла полным ходом, дискуссию вели уже не о том, должны ли быть обряды в советском обществе, а о том, как лучше сделать, чтобы обряды служили и идеологическим целям партии, и духовным потребностям общества: кто будет их создавать? Как они будут внедряться в жизнь? Должен ли этот процесс быть спонтанным или направляться «сверху»? Какие ценности должны воплощать новые обряды? И что необходимо сделать, чтобы они стали неотъемлемой частью жизни советского общества?