738. Введение вышеуказанных правил дало возможность совету получать информацию о верующих, с которыми следовало в дальнейшем «развернуть конкретную воспитательную работу»739.
Чтобы наглядно показать экономическое воздействие реформы на церковь, Куроедов разъяснял, что если до реформы деньги за проведение обряда уплачивались непосредственно священнику и это создавало материальную заинтересованность в проведении максимально возможного числа обрядов, то реформы должны будут «парализовать материальные стимулы к увеличению обрядности». Он отметил, что до реформы каждый из четырех священников Смоленской церкви в Ленинграде получал от одиннадцати тысяч до тринадцати тысяч рублей ежемесячно, добавив, что в эту сумму не входили недекларируемые доходы и что она примерно в десять раз выше среднего заработка советского гражданина, но теперь церковь платит духовенству зарплату в размере от ста до пятисот рублей в крупных городах и от восьмидесяти до двухсот рублей в сельской местности. Куроедов также привел обзор откликов духовенства на реформы и доложил, что если большинство относится к новому положению дел «лояльно», то «более дальновидные» понимают, что реформы ослабили церковь. Он доложил, что митрополит Краснодарский направил патриарху письмо, где было сказано: «Переход духовенства на оклады подорвет инициативу духовенства в исполнении духовных обязанностей, что будет большим подспорьем в атеистической пропаганде, которая проводится по всем направлениям. Все это быстрыми шагами поведет церковь к упадку, и я не вижу мер, которые могли бы предотвратить это». Более того, докладывали, что один ленинградский священник сказал: «Теперь мне нет никакой надобности стараться совершать как можно более треб и надрывать свое здоровье. Если мы раньше были заинтересованы в проведении ежедневных служб, то теперь чем меньше этих служб будет, тем нам легче». Другой священник заявил: «Если бы я мог предвидеть, что буду получать зарплату 150–200 рублей в месяц, из которых на руки 100–130, я бы никогда не пошел по этому пути. Став священником, я совершил большую глупость и теперь думаю, как ее исправить»740.
Однако вскоре Совет по делам Русской православной церкви убедился, что даже такие ограничения не стали непреодолимым препятствием для соблюдения обрядов. В 1962 г. совет собирался, чтобы обсудить причины стойкости религиозных обрядов и поставить вопрос, почему административные меры не привели к заметному снижению жизнеспособности религии741. Отмечая неэффективность как церковных реформ, так и антирелигиозных мер, Совет по делам Русской православной церкви предположил: причиной того, что религиозные обряды не исчезли под давлением административных ограничений, является отсутствие привлекательной социалистической альтернативы этим обрядам.
Почти повсеместно религиозным обрядам не противопоставляются яркие, эмоционально насыщенные гражданские обряды. Регистрация рождений и браков в большинстве случаев проходит буднично, формально, в неприспособленных помещениях, что не отражает ни важности, ни торжественности этих событий. Не случайно некоторые граждане после регистрации актов брака и рождения в ЗАГСах совершают еще и торжественные религиозные обряды, не являясь по существу верующими людьми. До сих пор у нас еще не создано композиторами, писателями, художниками музыкальных произведений, песен, картин, сценариев, связанных с советскими гражданскими обрядами742.
Чтобы решить эти вопросы, Совет рекомендовал, чтобы местные партийные органы «систематически занимались вопросами исполнения актов гражданского состояния, организацией и внедрением советских обрядов, проводя эту работу с учетом национальных особенностей, местных обычаев и традиций». Более конкретно, совет рекомендовал местным органам внедрять ленинградскую модель и создавать обрядовые комиссии – куда должны входить представители партии, комсомола, местных советов, профсоюзов, общественных организаций и учреждений культуры, – чтобы помогать ЗАГСам улучшать процедуру регистрации актов гражданского состояния743. В январе 1963 г. Совет по делам Русской православной церкви собрал расширенное заседание уполномоченных совета, представителей партии, Министерства культуры СССР, всесоюзного общества «Знание» и Министерства юстиции РСФСР (в ведении которого находились отделы ЗАГС), чтобы обсудить «работу по отвлечению населения от исполнения религиозных обрядов путем внедрения советских обрядов»744.
Следует уточнить: утверждения Совета по делам Русской православной церкви о том, что религия сохраняется, поскольку «религиозным обрядам не противопоставляются красивые советские обряды», были удобны, поскольку переносили тяжесть ответственности за пределы компетенции самого совета745. Но эти утверждения подчеркивают более общий вывод – что атеистический аппарат в конечном итоге не справился с задачами идеологического обращения. Это и заставляло заниматься проектом внедрения социалистических обрядов с особенным рвением, и к концу хрущевской эпохи вопрос о социалистической обрядности занял заметное место в партийной повестке – с учетом того, что всего лишь несколько лет назад партийное руководство пренебрежительно отмахнулось от предложения Кубриковой ввести социалистические обряды, это говорит о заметных переменах, происходивших в самом советском идеологическом аппарате.
От государства к церкви: сакрализация жизни советского общества
В истории борьбы Коммунистической партии с религией наступил момент, когда партия начала по-другому воспринимать и религию, и атеизм. Это произошло в конце 1963 г., когда на заседании идеологической комиссии ЦК КПСС был поставлен вопрос о том, почему религия остается частью жизни советского общества, а атеизм безуспешно пытается отыскать путь в душу советского человека. Несмотря на явную обеспокоенность перспективами атеистической работы, партийное руководство по-прежнему оптимистично верило, что при наличии политической воли и необходимых ресурсов можно будет исправить ошибки прошлого и атеистический проект наконец-то будет успешно реализован. Центральную роль в этих планах должны были сыграть социалистические обряды. Различные инициативы по «отвлечению» населения от религиозных обрядов и созданию социалистической обрядности обсуждались еще с конца 1950‐х гг., но только теперь, когда политический истеблишмент начал осознавать, сколь высоки ставки в конкурентной борьбе с церковью, проект по внедрению новых обрядов получил политическую поддержку и ресурсы, позволившие развернуть полномасштабную работу.
В ноябре 1963 г., когда идеологическая комиссия обсуждала внедрение социалистических обрядов, ее председатель, Ильичев, предложил представителям разных регионов доложить о достигнутых результатах. Секретарь Ленинградского горкома партии Юрий Лавриков рассказал, что в 1959 г. около 25% свадеб и 30% рождений сопровождались религиозными обрядами, а число похорон по религиозному обряду было «очень высоким». Когда ленинградские партийные работники попытались понять, что стоит за этими числами, они обнаружили, что статистические показатели столь высоки из‐за людей, «которые отправляют религиозные обряды, но, как правило, в бога не веруют». С «этой категорией людей», по мнению партийных работников, «можно работать только одним образом: противопоставить религиозным обрядам наш советский ритуал»746. Поскольку в Ленинграде социалистические обряды уже активно внедрялись (в 1959 г. был открыт первый Дворец бракосочетаний, в 1962 г. – второй, а также уже велось переоборудование исторического особняка в центре Ленинграда под Дворец торжественной регистрации рождений «Малютка»), Лавриков доложил, что социалистические обряды изменили ситуацию с соблюдением религиозных обрядов в городе, поскольку после открытия Дворцов бракосочетаний доля церковных венчаний упала с 25 до 0,24%, так что, «по существу, церковный обряд венчания был сведен на нет»747.
Эти статистические данные произвели впечатление на идеологическую элиту. Участники встречи признали, что социалистический свадебный обряд – это несомненный успех и советские ритуалы действительно смогут стать мощным идейным оружием. Аудитория забросала Лаврикова вопросами: сколько Дворцов бракосочетания уже открыто и смогут ли они удовлетворить спрос населения? А как выглядит обряд регистрации рождения? Что специалисты, проводящие ритуал, говорят родителям? Что они вручают родителям в честь появления ребенка на свет? И сколько все это стоит? В ответ Лавриков заверил, что у социалистического обряда регистрации рождения также большое будущее. Чтобы проиллюстрировать ключевые моменты ритуала, Лавриков описал свидетельства о рождении, выдававшиеся в ходе церемонии, а также специальные медали для новорожденных, где на аверсе изображен памятник Ленину на броневике у Финляндского вокзала, а на реверсе начертано «Родившемуся в Ленинграде» и оставлено свободное место для имени ребенка748. Лавриков также затронул вопрос о денежных затратах, сообщив аудитории, что церемония регистрации новорожденного стоит один рубль шесть копеек, причем в стоимость входит медаль и поздравительная открытка. Ильичев поинтересовался, покрывает ли эти расходы государство или платить должны родители; Лавриков ответил, что платят родители, и «с большим удовольствием оплачивают, кстати говоря». Ответ Ильичева – «Это правильно. А почему нет? Конечно» – вызвал «оживление в зале». Но Лавриков указал: «Если так сравнивать с церковными обрядами, мы прикидывали: церковный обряд крещения ребенка стоит от трех до пяти рублей, это без свечи и прочих атрибутов, по существу это обходится иногда до 10 рублей, то есть, по существу, целиком выкачивали довольно значительные суммы только на совершение обряда крещения». В сравнении с этим социалистический обряд регистрации новорожденного был «посильным, недорогим, и очень важным для атеистического воспитания трудящихся»