Священник позвонил Скобцову, но главный городской милиционер говорить на эту тему отказался. Тогда отец Василий дозвонился до старого знакомца, начальника РУБОПа Андрея Макаровича Пасюка, и тот все прояснил.
– Это губернатор подмогу прислал.
– Зачем? – удивился священник. – У нас же в последнее время все в порядке!
– Не знаю, – лениво протянул Макарыч. – Наверное, запоздалая реакция...
Отец Василий похолодел. Он вдруг подумал, что косвенной причиной присылки подобной «братской помощи» могла оказаться и организованная им телепередача. «Вот так... из огня да в полымя...» – пробурчал он.
– Да вы не беспокойтесь, – рассмеялся из трубки главный рубоповец города. – Ребята все подготовленные, Чечню прошли, не чета нашим ментам. Они здесь вмиг порядок наладят!
Священник поморщился; что-то не хотелось ему такого «порядка».
Прошло еще несколько дней, и напряжение в городе, спавшее было после стихийного бедствия, начало вновь нарастать. Какие-то неизвестные разгрохали огромную витрину главного супермаркета в городе. Затем облили оранжевой краской памятник родившемуся в Усть-Кудеяре почти сто лет назад дважды Герою соцтруда академику Волобуеву. Затем какой-то умник разрисовал решетчатым узором с элементами колючей проволоки стену Усть-Кудеярского РОВД... В общем, поехало.
Заезжие милиционеры в долгу не остались. Во-первых, начали останавливать и обхлопывать по карманам уже и взрослых мужиков. Во-вторых, теперь подавляли всякое сопротивление оперативным действиям с утроенной жесткостью. А в-третьих, ввели никем не санкционированное, но абсолютно явное подобие комендантского часа, и теперь любое лицо мужского пола могло передвигаться по городу позже одиннадцати вечера разве что ползком, да и то по задворкам.
Как следствие такого ужесточения режима, местные мужики стали нервничать, моментально психологически объединились с подростками, благо чрезмерной разницы в уровне мышления между старшими и младшими не наблюдалось. А главное, количество разного рода инцидентов резко возросло.
Можно сказать, что семя провокации упало на подготовленную почву и дало обильные всходы насилия и гражданского непослушания, отчего присутствие иногороднего милицейского «подкрепления» действительно стало выглядеть необходимым.
А однажды, когда отец Василий зашел в бухгалтерию попить чайку и полистать баланс, к нему залетел запыхавшийся диакон Алексий.
– Эта! – не мог отдышаться он. – Эта! Ментов бьют!
– Где?! – подскочил священник.
– В Шанхае! Утром!
– Господи! Как ты меня напугал! – снова опустился на стул отец Василий. – Я уж думал, возле храма... Рассказывай.
Как следовало из путаного повествования всеведущего диакона, на ментов устроили самую настоящую засаду. И когда на трех подростков, демонстративно вышедших на улицу с деревянными дубинками в руках, налетел патруль, из подворотен вывалило еще порядка двадцати вьюношей с цепями и нунчаками.
Понятно, что закаленные в Чечне опытные бойцы отступать перед пацанвой не собирались, в результате чего около десятка нападавших угодили в районную больницу с переломами и сотрясением мозга. Но досталось и блюстителям: одному проломили основание черепа, отчего он скончался на месте, а второго, уже изрядно избитого, облили бензином, и если бы не вовремя подоспевшая подмога, на руках у следствия был бы еще один труп.
Священник слушал, затаив дыхание. Только этого ему не хватало! И так не пользующаяся авторитетом у пацанвы милиция имела реальный шанс получить самое жестокое за последнее время противостояние.
Он позвонил Скобцову, но тот вел планерку. Он позвонил Макарычу, но тот ушел на планерку к Скобцову. И тогда отец Василий понял, все его предчувствия сбываются, причем с самой худшей стороны. Потому что власть не отступит перед хулиганами. А значит, жди новых вспышек. Таков уж менталитет обеих сторон.
Так оно и случилось. Уже к вечеру, сразу после службы, диакон сообщил, что еще один патруль подвергся дерзкому нападению где-то в районе соцгородка. Напавших скрутили, но атмосфера накалилась еще сильнее.
Священник крякнул, затворил храм и побрел домой. Он знал, что со Скобцовым нужно поговорить, как-то убедить, что присылка помощи была излишней, попросить убрать... Но дозвониться к нему в последнее время было решительно невозможно. Хоть под дверями приемной дежурь...
Он попрощался со сторожем и вышел на узенькую улочку, ведущую через частный район, а там через мосток, мимо огромной автостоянки, Анзоровской шашлычной – и он дома. Но на мостке пришлось остановиться: внизу, на пологом спуске к Студенке, шла какая-то возня. Отец Василий перегнулся через перила и охнул. Около десятка довольно крепких вьношей месили кого-то ногами.
– А ну, прекратить! – гаркнул он и сиганул прямо через перила, но не удержал равновесия и покатился в липкую грязь. Кто-то кувыркнулся через него, затем отец Василий буквально в последний миг перехватил чей-то летящий прямо в лицо ботинок, а потом вскочил и принял стойку.
– Так! Что здесь происходит?! – рявкнул он и сразу понял, что.
В грязи извивался под ударами ног молоденький омоновец.
– Вы что, пацаны, охренели?! – возмутился священник и кинулся растаскивать юное хулиганье за воротники.
Трех или четырех он отшвырнул без проблем, но потом получил такой мощный удар по голове чем-то тяжелым, что в глазах поплыло. И тогда отец Василий понял: пацаны или не пацаны, а отбиваться надо всерьез!
Священник неплохо так уронил одного в грязь, от души припечатал следующего, поставил блок, а затем швырнул оземь третьего, и оставшиеся на ногах как-то сразу отступили и, видимо, только сейчас сообразили, с кем имеют дело.
– Вконец оборзели! – проворчал отец Василий и рывком поднял омоновца на ноги.
Но тот на ногах не стоял.
– Что, на зону захотелось? – спросил их священник. – Или просто мозгов не хватает?
– Это ментяра, – мрачно поставил его в известность один.
Остальные помаленьку поднимались на ноги, но повторить нападение не решались.
– Это человек, – вздохнул отец Василий.
– Они Чекмаря отметелили! – возмущенно произнес самый маленький. – И Вареника уже третий день держат! – поддержал его второй.
– Они службу несут, – не согласился с ними священник.
Пацаны язвительно заржали.
– Вы чего, батюшка, совсем? – выразительно покрутил у виска один. – Какую службу? Это же менты! Им лишь бы бабки сорвать и настоящим пацанам жизни не давать!
– Я вам еще устрою... – пробормотал повисший на плече у отца Василия омоновец. – Вконец пацанва оборзела! Щенки вонючие!
– Видал? – зло хмыкнул самый маленький, но, кажется, самый шустрый. – Ладно, пацаны, пошли!
Вьюноши подняли с земли одного из своих, отец Василий даже и не помнил, кто его припечатал, он сам или омоновец, и дружно пошли прочь.
– Как это они тебя подловили? – поинтересовался священник у начавшего открывать стремительно заплывающие глаза милиционера.
– Сзади какая-то гнида по башке заехала, – сплюнул кровью парень. – Ну, ничего! Мы им еще устроим... варха... варпа... варпфаламейскую ночь!
Отец Василий горько вздохнул и потащил недобитого мента назад, в сторону районной больницы.
Омоновца он сдал прямо в травмпункт и сразу же пошел искать Костю. Но, к его немалому удивлению, в кабинете никого не было. Словно Костя перестал задерживаться в больнице допоздна и глушить потихонечку чистейший медицинский спирт.
– Вы, батюшка, никак Константина Ивановича ищете? – догадалась толстая уборщица в грязном белом халате.
– Точно.
– Так он на операции. К нему снова пацанов с фильтра привезли.
– Откуда-откуда? – не понял священник.
– Я же сказала, с фильтра, – пояснила уборщица. – Вы его здесь не ждите, бесполезно. А если хотите его поймать, так лучше в первый корпус идите, там и найдете.
Отец Василий недоуменно хмыкнул и отправился к первому корпусу. Именно здесь проводились немногочисленные хирургические операции. «Никак Костя и впрямь за ум взялся? – порадовался за друга священник. – Может, и правда пить бросит? Снова операции начнет делать...» Если честно, он любил посидеть с Костей за рюмашкой, но и закрывать глаза на то, в какую пропасть катится его школьный друг, не хотел.
А у самого входа в первый корпус его внезапно оттерли от дверей.
– Посторонись! – прорычал санитар, и священник метнулся в сторону – изнутри выносили кого-то на складных больничных носилках.
– Петя! В область гони! – крикнул от дверей внезапно объявившийся главврач. – И сразу к Самсонову! Знаешь?!
– Конечно, Константин Иванович! – откликнулся Петя.
– Что у тебя за суета? – подошел к товарищу священник.
– А-а, Мишаня... привет. – Костя нервно затянулся сигаретным дымом. – Ты извини, мне сейчас некогда. Пока со всеми не разберусь, не вырвусь.
– А когда ты со всеми разберешься? – полюбопытствовал священник.
– Ой, не знаю! – покачал головой главврач и швырнул окурок в урну. – Тут менты такую кашу заварили! Конца-краю не видно! Ну, я побежал. Извини.
Главврач скрылся в полутемном по причине экономии электроэнергии коридоре, и священник печально вздохнул. «Завтра же добьюсь у Скобцова приема! – решил он. – Это не дело!»
Он пришел домой уставший, словно весь день работал грузчиком. Ольга молча поставила перед ним тарелку постных щей и присела напротив.
– Анзоровского пацана забрали, – тихо проронила она.
– Артура?! – охнул отец Василий. Он не представлял, за что можно забрать этого круглого отличника и тихоню.
– Да.
– Давно? – поинтересовался священник.
– Позавчера. Анзор говорит, ушел вечером на Волгу купаться да так и не вернулся.
– А его точно «забрали»? – недоверчиво покосился священник.
– Точно. Анзор ходил, узнавал. Сказали, наркотики нашли...
– Чего?! – сморщился поп. – Они ничего умнее не придумали? Зачем?