Но Бугров уже добрался до следующего, расположенного уже на четвертом этаже балкона, уцепился, повис на руках и, освободив вторую ногу, звучно въехал своему преследователю по кумполу тяжелым армейским ботинком. Бедолага охнул, выпустил бугровскую ногу из рук, потерял равновесие и полетел вниз.
Священник его поймал. Протянув руки вперед и немного присев, он расслабился и, когда в его руки со скоростью пушечного ядра влетело массивное туловище, принял удар на себя и в обнимку с незадачливым «каскадером» покатился по асфальту.
Когда он поднялся, перед глазами плавали разноцветные круги, а в ушах стоял мелодичный перезвон. Отец Василий покачнулся, прошел в разные стороны несколько шагов, с огромным трудом восстановил равновесие и поднял глаза вверх.
Прямо на него, сверху вниз, летел второй человек. Но на этот раз это был тот, кто надо – Виктор Сергеевич Бугров.
Повторно священник очнулся уже в больнице. Вокруг сновали толстые медсестры, сгиб локтя протирали чем-то прохладным, а прямо над ним уже нависал штатив для «системы». Отец Василий дождался, когда темнота окончательно отступит, и стрельнул глазами по сторонам. Это не была палата.
Он приподнял голову и понял, что это и не операционная. Его положили прямо в больничном коридоре.
«Или слишком торопятся, а значит, дело плохо, и могут даже до операционной не довезти, или...» Он не знал, что еще такое же страшное это могло означать. Мимо промчался молодой врач, за ним две медсестры, и священник приподнялся на локтях.
– Лежал бы, батюшка, – ворчливо сказали ему справа.
Отец Василий повернул голову и увидел ту самую уборщицу, или, как их называют в больнице, санитарку, что посоветовала ему некоторое время назад искать главврача районной больницы в первом корпусе.
– А где Бугров? – поинтересовался он.
– Какой Бугров? Это тот, что на вас, что ли, упал? – переспросила женщина.
Священник тряхнул головой. В этот миг ему показалось, что на него падали двое, но как это могло случиться, он не представлял.
– Кажется, да... – задумчиво обронил он.
– Так его, милка, сразу в психушку отвезли... Спасли вы его, ни царапинки, говорят...
– Хоть это у меня получилось, – облегченно вздохнул священник и откинулся на кровать.
Мимо провезли кого-то на каталке, а прямо перед его взором стоял целый ряд с больными, и больные эти были какие-то странные, синюшные, словно вурдалаки из импортного фильма ужасов. Отец Василий вдруг понял, что весь больничный коридор уставлен кроватями и на каждой лежит по больному.
– Это какой корпус? – поинтересовался он у санитарки.
– Первый, батюшка, первый... – вздохнула женщина. – Сколько здесь работаю, а никогда столько народу у нас не лежало.
Отец Василий принялся считать койки, досчитал до сорока двух, но что там происходит дальше, разглядеть не мог – не хватало обзора. Действительно, для первого корпуса народу было многовато. Некоторое время еще он зыркал глазами по сторонам, считал пробегающих мимо грудастых медсестричек и не заметил, как заснул.
Его разбудил Костя.
– Ну что, Мишаня, очухался? – весело склонился над ним главврач.
– Пока не знаю, – улыбнулся священник. – Вроде ничего не болит... вот только руки ноют.
– А-а! Не бери в голову! – отмахнулся врач. – Обычное растяжение, я смотрел. Главное, кости целы. Давай рефлексы проверим...
Некоторое время главврач следил за реакцией друга на перемещение авторучки перед лицом, затем оттянул пальцами его веки и внимательно присмотрелся, удовлетворенно кивнул и хлопнул священника по груди.
– Ну что, вставай...
Отец Василий оперся на локти, привстал и осторожно спустил ноги с кровати.
– Давай-давай, не бойся! – подбодрил его врач.
Священник вздохнул и решительно встал на ноги. Его немного покачивало, но в глазах не двоилось. Вот только руки на сгибе локтей действительно болели. Ощутимо так болели...
– Ну, вот и молодца! – крякнул от удовольствия Костя. – Пошли в машину, домой отвезу. Мне как раз на фильтр надо, так что по пути. Давай руку, помогу дойти...
Отец Василий оперся на дружескую руку врача и побрел вместе с ним к выходу сквозь многочисленные расставленные в коридоре койки.
– У тебя никак эпидемия началась? – шутливо спросил он.
– Да нет, – досадливо пояснил Костя. – Это с фильтра пацанва. Блин, и положить уже некуда, все камеры... тьфу ты! То есть все палаты забиты.
– Я что-то не пойму, а что это за фильтр? – поинтересовался священник. Он это слово уже раза четыре слышал.
– А-а! – отмахнулся главврач. – Лагерь фильтрационный для пацанвы из группировок.
– Зачем? – поразился священник. – Неужели самый настоящий?! Нет, подожди, я что-то не понял: действительно самый настоящий фильтр?
– Я не знаю, – пожал плечами Костя. – Но чеченцы его именно так называют.
– Какие такие чеченцы? – не понял священник. – Откуда у нас чеченцы?
– Да не эти чеченцы! Другие! – поморщился раздосадованный главврач. – В смысле, менты, которых на подмогу прислали. У них как раз командировка чеченская недавно закончилась, вот и прислали, так сказать, людей с опытом...
– С опытом чего? – похолодел священник и понял, что этот его вопрос, скорее всего, останется без ответа.
– Здесь ступеньки, осторожнее, – предупредил его Костя и помог спуститься с высокого больничного крыльца. – А вот и машина. Залезай!
Отец Василий забрался в ту самую «Скорую помощь», на которой они ездили в Шанхай искать заместителя Анатолия Шишмарева, а попали в подвал. «А детей-то фаридовских так и не нашли! – внезапно подумал он. – Иначе бы я знал...» Машина тронулась, бодро поскакала по асфальтовым кочкам через центр города.
«Фильтр, – бормотал про себя священник. – Ага. Фильтр». Судя по тому, что им с Костей было по пути, скорее всего, под нужды так называемого «фильтра» было приспособлено старое здание следственного изолятора на самой окраине города, брошенное на произвол судьбы. «А что, место удобное, – признал он. – И до города неблизко, и вообще на отшибе стоит. Правда, отопления там нет, но сейчас ведь лето... Можно и без отопления...» Только одно было непонятно, с чего это понадобилось заводить в городе столь специфическую структуру.
– Много еще возить будем? – недовольно поинтересовался у своего начальства водитель.
– Сколько надо, столько и будем, – отрезал главврач.
– Мне резину менять нужно, – пожаловался шофер. – Покрышки совсем лысые... И вообще, сколько можно в две смены работать?
– Не развалишься, – уже с раздражением откликнулся Константин Иванович.
Отец Василий сидел, вцепившись в кресло обеими руками, и понимал, как все меньше и меньше нравится ему то, что происходит в Усть-Кудеяре. И, наконец, он решился.
– Отвези-ка меня на этот фильтр, Костя, – выдохнул он.
– А кто тебя туда пустит? – раздраженно откликнулся главврач.
– Тебя же пускают.
– Теперь да, – глухо признал врач, но что стоит за этим «теперь», не пояснил.
– Все равно отвези, – бесстрастно произнес поп, вспомнив сорок две койки, которые он насчитал в коридоре первого корпуса районной больницы. – Я хочу на это посмотреть.
– Ладно, – пожал плечами Костя. – Поехали. Так ты что, даже домой не заедешь? Ольга, поди, волнуется.
– Поехали, – твердо повторил священник.
Отец Василий не ошибся. Фильтр действительно находился на территории бывшего следственного изолятора. Они подъехали к воротам, отец Василий вылез из машины и пошел вслед за Костей к двери, возле которой маячил одинокий постовой. Но его не пустили даже на порог.
– Разрешение, – холодно потребовал милиционер.
– Какое разрешение? – сделал невинные глаза священник.
– Отойдите, – еще более холодно потребовал постовой, и отец Василий понял, насколько серьезно его предупредили.
Он дождался, когда Костя исчезнет в дверях, и отошел в сторонку. За высоким бетонным забором, отделанным поверху еще и несколькими рядами колючей проволоки, раздавались какие-то голоса. Отец Василий прислушался.
– Мордой в землю! – отчетливо расслышал он приглушенную расстоянием и забором команду. – Мордой в землю, я сказал!
Что-то это ему напоминало...
– Ползком вперед марш! – раздалось из-за забора. – Не отставать!
Послышался тупой звук удара, мычание, еще один удар...
– Отойдите, – подошел к нему постовой. – Не положено.
– Я не на вашей территории, – возразил отец Василий.
Постовой достал из кармана мобильник, нажал кнопку и приложил к уху.
– Тут гражданский буянит, – и тут же сунул телефон в карман.
«Коротко и ясно, – успел подумать священник и тотчас увидел вылетающую из дверей бывшего следственного изолятора ватагу добрых молодцев с дубинками наперевес. – Кажется, я довыпендривался!» Он спешно ретировался к машине, но «добры молодцы» дружно последовали за ним.
– Эй, господа! – возразил он и едва успел отбить удар дубинкой в голову.
Это показалось ему странным. Отец Василий точно знал инструкцию по применению ПР – палки резиновой; удары по голове в качестве первостепенных там отнюдь не рекомендовались.
Он отбил еще несколько ударов, но блокировать всех просто не успевал, а применять свои вколоченные с кровью много лет назад навыки не хотел – неумно, да и ни к чему.
Нападавшие взяли и числом, и умением, они определенно знали, что делают. Священника подбили дубинками под колени, бросили на землю, профессионально и быстро завели руки за спину и поволокли прочь от машины, в свое темное бетонное, окутанное свежей колючей проволокой гнездовище. Испуганный личный водитель главврача Иван Михайлович затравленно смотрел вслед, но вмешиваться не рисковал. Впрочем, священник ничего этого уже не видел.
– Не понял... – протянул кто-то над ним. – А ну, подымите его.
«Говорок не волжский... – осознал священник. – Скорее, краснодарский или ростовский... наверное».