Нормальному развитию Ставроникиты препятствовали постоянные споры с другими монастырями и кельями, прежде всего с Кутлумушевым, из-за границ и владений. Вносили свое разорение и пожары. Но трудолюбивые монахи не только возрождали строения из пепла, но и возводили новые. Так был реконструирован собор, расширена трапезная, но и построен знаменитый водопровод-акведук, а также новые часовни. Помогали пожертвования. В 1760 году Ставрониките был подарен находящийся в Бухаресте небольшой монастырь Святых апостолов.
Пострадал монастырь и во время национально-освободительной войны 1821 года. Монахи покидали Афон, спасаясь от турок и помогая восставшим в борьбе с захватчиками.
Монастырский собор Святого Николая является самым скромным из аналогичных афонских строений. Он был построен приблизительно в середине XVI века на месте более раннего собора Богородицы, а в следующем столетии еще и реконструирован; вот почему монастырь еще называют посвященным Богоматери. Собор имеет ценные фрески живописцев критской школы, в частности Феофана Критского и его сына Симеона. Неизменное внимание привлекает также деревянный иконостас храма.
Из прочих монастырских регалий выделяется интересная мозаичная икона святого Николая Мирликийского; этого иконописного Чудотворца еще называют Николаем Устричным по причине курьезного до забавности факта: устрица впилась в лоб святому, когда икона была найдена рыбаками в море. Устрицу позднее удалили, но икона с тех пор обрела дополнительное название – святого Николая Устричного. Это не уменьшило святости, но придало человечности канонизированной личности. В целом же обитель освящена в честь свт. Николая Чудотворца, после обретения в море чудотворной иконы.
Ставроникитский монастырь – первая афонская обитель, изменившая в последние годы образ жизни в сторону ее большей открытости; он насчитывает около 50 монахов, проживающих на территории монастыря и за его пределами.
Ксенофский монастырь
Ксенофский монастырь (Ксенофонт, Ксенофонтов) располагается на юго-западе горы Афон и является одним из уютно расположенных и красиво смотрящихся. Находится рядом со Свято-Пантелеимоновым монастырем, а потому в него нередко заходят русские паломники. Хотя в иерархии монастырей он занимает 16-е место и к нему приписано около 60 монахов, но это одна из старейших обителей (построил ее греческий монах Ксенофонт в 1010 г., это согласно историческим данным, а по преданию, время основания монастыря – 520 г.). После падения Константинополя обитель подверглась разрушению, однако позже была восстановлена.
Двор Ксенофонтова монастыря
После порабощения Византии турками история монастыря особо не отличается от того, что происходило в целом на Афоне. За пиратскими набегами следовали грабежи и разрушения, византийские императоры помогали восстановлению, всяческие благодеяния оказывали придунайские княжества. В XIX веке монастырские здания сильно пострадали во время пожара, сгорели и многие старинные документы. Новый собор в северной части монастырской территории считается самым крупным и величественным из греческих соборов на Афоне. Посетителей в нем охватывает невероятное ощущение простора, внимание привлекает мраморный иконостас. Фресок здесь нет, но имеются очень ценные мозаичные иконы святых Георгия (в монастыре учрежден особый праздник этого святого) и Димитрия, а также иконы «Моление» и Двенадцати апостолов. Кроме нового собора, имеется также и старый, который находится у входа в монастырь; здесь обращают на себя внимание фрески критской школы.
Кроме упомянутых мозаичных икон, старинными регалиями монастыря считаются чудотворная икона «Одигитрия» (Путеводительница), часть Животворящего Древа Креста Господня, ковчеги с мощами ряда святых, священные ризы и церковная утварь. По строгим противопожарным правилам содержится монастырская библиотека, по организации она в лучшую сторону выделяется среди аналогичных хранений на всем полуострове. Икона «Путеводительница», привлекающая уже одним своим названием массу паломников и странников, находится в соборном храме, на колонне в левой части. Поэт не мог не отозваться на нее своим вдохновением.
Божественные струны русской музы
Всегда сильней звучат вдали,
Там, где просторы матушки-земли
Откроет странствий сладкая обуза…
И музе этой, Господи, внемли.
Монастырю принадлежит также греческий Благовещенский скит, расположенный в часе ходьбы на зеленом склоне горы с прекрасным видом на залив. Правда, большинство келий в нем сейчас пустуют, а всего в них проживает 7–8 монахов. В 1901 году скиту оказал существенное пожертвование очень богатый русский монах Иоанникий. Он пообещал дать еще больше, но взамен потребовал, чтобы его имя было записано в храме вместе с именами основателей. На такую сделку отцы скита не пошли и построили храм на вклады от других пожертвователей, а также привлекая собственные силы.
Григориев монастырь
Между Симонопетром и Дионисием расположен Григориев монастырь (Григориат). Обитель основана в 1345 году и построена на своем нынешнем месте по инициативе отшельника прп. Григория – ученика прп. Григория Синаита. Но достоверных сведений об основателях не существует. Соглашаются на двух Григориев – Синайского и из «сирийцев». Недостоверная история, будто в насмешку, выдвигает еще одного Григория в качестве основателя. Впрочем, о первых двух веках жизни обители данные немногочисленны и отрывочны.
Григориев монастырь
Монастырь неоднократно опустошался пожарами и разорялся пиратами, но каждый раз возрождался на том же месте на высоте 20 м над уровнем моря на дикой скале, на юго-западной стороне Святого Афона. Это подтверждает путешественник XVIII века В. Барский. Молдавские господари и правители придунайских стран оказывали покровительство монастырю, в том числе и материальное, вплоть до XIX века. В истории восстановления обители выделяется монах Иоаким, носивший бороду, доходившую ему до колен, хотя до этого он был безбородым; не иначе как Божья отметина, так полагают истинно верующие. Этот монах честно собирал деньги у влахийских господарей на помощь Григориату. Во время национально-освободительной революции 1821 года монахи монастыря помогали восставшим деньгами, отдавали им предметы, имеющие немалую ценность.
Тогда это был самый малый из всех афонских монастырей, с высокой башней в три или четыре этажа, купольным собором, четырьмя часовнями, трапезной, складскими помещениями, кухней, архонтариком, больницей и монашескими кельями. После очередного пожара появились новые пристройки, и площадь монастыря увеличилась почти вдвое. До настоящего времени сохранилась живописная пристань, монахи профессионально занимаются рыболовством, и в трапезной не переводится рыба. Паломников неизменно ждет угощение из рыбных блюд, когда бы они ни пришли.
Собор посвящен памяти святого Николая и построен по образцу других афонских церквей. Фресками его расписали известные живописцы Гавриил и Григорий из Кастории, о чем свидетельствует надпись справа от входа. Особо ценным считается резной деревянный иконостас храма с богатым декором и большим числом сцен из Ветхого Завета.
Здесь же хранятся многие переносные иконы, наиболее значительными из которых являются одна икона святого Николая и две иконы Богородицы – «Млекопитательница» (примечательно, что Младенец Иисус на ней не благословляет, а повелевает) и «Всецарица». Последняя была посвящена монастырю в конце XV века Марией Палеолог, из знаменитой византийской династии, благоволившей к православному миру; реликвия чудесным образом осталась невредимой даже после многочисленных пожаров, это придает ей чудотворную силу и веру в нее.
Монастырь также располагает часовнями, находящимися как на собственной территории, так и за ее пределами. Многие из них расписаны фресками: выделяются в этом отношении часовни Всех Скорбящих на кладбище и Святого Модеста на монастырской пристани. Имеются также кафизмы и кельи. Выше и восточнее монастыря находится кафизма Богородицы, где в пещере якобы жил отшельником преподобный Григорий Синайский.
Монастырская библиотека после большого пожара ныне кажется бедной. Но она хорошо организована, с современными фондохранилищами и библиотечными мерами безопасности. Особо ценными считаются рукописные кодексы на пергаменте, относящиеся к IX–XII векам. Самое старое печатное произведение из хранимых в монастыре – это турецкое издание 1568 года.
Монастырь Эсфигмен
Относительно происхождения названия монастыря между исследователями имеются существенные разногласия. Согласно одному из мнений, название это дано в связи с местоположением между тремя холмами – Зоодохос-Пиги (Живоносный источник), Самария и Грибовица, и поэтому монастырь как бы зажат (что и отражает глагол sphingo) в рельефе. Другая точка зрения связывает топоним с именем некоего монаха, который основал или восстановил монастырь, «вервием тугим опоясавшись» (ezosmenos – опоясываться). А восстановительные работы потребовались после того, как обитель была разрушена упавшей скалой. И будто бы развалины этого первого монастыря находятся на расстоянии полукилометра от нынешнего. Но сведения эти неопределенны, и документально подтвержденное время основания обители – X–XI века.
Времена расцвета прерывались непрестанными разбирательствами по вопросам границ и земельных владений с соседним Ватопедским монастырем, а также несколькими пожарами. Местоположение у тихого морского залива делало монастырь легкой добычей пиратов. Постоянная угроза нападений морских разбойников привела к запустению монастыря, чем не преминули воспользоваться соседние собственники – сербы из Хиландара и болгары из Зографа; как говорится, люди Божии, а мысли неблаговидные и даже греховные. За этим следовали новые споры и выяснение отношений.
Монастырь Эсфигмен
Немалую помощь оказывали монастырю русские государи. Так, царь Алексей Михайлович дал эсфигменским монахам разрешение странствовать раз в пять лет по России и собирать пожертвования. В это же время заботу о монастыре оказывают и господари Молдовлахии.
В период национально-освободительной войны Эсфигменов монастырь, особенно тесно связанный с происходившими событиями, сильно пострадал от турок, которые совершали опустошительные набеги на Афон. Так, фрески трапезной сильно почернели от огня, которые разводили внутри турецкие солдаты. Однако и после этого обитель возродилась и вновь переживала подъем.
Соборный храм монастыря, посвященный Вознесению Господнему, построен и расписан в 1806 году. Восстановил его национальный мученик Григорий V, патриарх Константинопольский. Величественный собор венчают покрытые свинцовой крышей 8 куполов, центральный из которых отличается бо́льшими размерами. Монастырь имеет 10 часовен на своей территории и вне ее. Среди них одна русская – Антония Печерского, основателя русского монашества, который аскетствовал в монастыре в XI веке. Монастырь владеет 3 кафизмами, 2 кельями в Карее, одна из которых является представительством.
В 1965 году эсфигменские монахи отказались поминать Вселенского патриарха во время литургии и признавать решение Афонского Кинота, а над стенами Эсфигмена взвилось черное знамя с девизом: «Православие или смерть!» (Исполнительная власть на Святой горе осуществляется Священным собором – Кинотом, состоящим из 20 членов, каждый из которых представляет собой монастырь; во внутренней жизни обители самостоятельны и руководствуются своим уставом.) Тогда Константинопольский первоиерарх так и не был впущен в монастырь.
Периодически происходили стычки между эсфигменскими иноками и насельниками других монастырей Святой горы. В 2002 году Константинопольский патриарх Варфоломей объявил монахов мятежной обители схизматиками (раскольниками). Другие, как правило, опытные монахи, гораздо более сдержаны: мы не можем приговаривать человека, навешивать ему ярлык раньше Бога; мол, и о патриархе Варфоломее, и о зелотах молиться надо, добиваясь их спасения, кто бы они ни были. Периодически в конфликт вмешиваются греческие власти – прокуратура и полиция, но конца и края противостоянию пока не видно. Последнее обострение отношений относится к лету 2008 года, когда на Афон были даже введены полицейские подразделения Греции. Позиция эсфигменских зелотов вызывает сочувствие у некоторых представителей Русской Православной Церкви, как мирян, так и священнослужителей.
Зелоты до сих пор не поминают в молитвах патриарха Варфоломея, хотя Афон традиционно является канонической территорией Вселенского Патриархата. В их кельях можно слышать категоричные обвинения: «Варфоломей – масон, он благословил в Греции деятельность лож. Он подобострастно общается с папой римским и, как экуменист, нарушил все мыслимые и немыслимые каноны. Не случайно предшественника Варфоломея убило молнией». Одним словом, тяжелые обвинения.
Стоит согласиться с зелотами, что Афон испытывает на себе экспансию экуменизма, христиано-объединяющего движения. Хотя многие и видят в этом благое начало, в любом случае поднимающее значение религии в общественной жизни. Так, недалеко от афонских берегов, на соседнем полуострове, община буддистов построила недавно свой монастырь. Монахи признаются, что во время ночных молитв начинали вдруг слышать какие-то низкие гудящие звуки, удары, как будто в огромный барабан; сбивался ритм собственной молитвы, наваливалась невероятная сонливость. Видимо, в часы православных служб включалась какая-то ретранслирующая аппаратура. Понятно, что влияние «веротерпимых» буддистов было для афонцев неприемлемым. Потом, говорят, по монашеским молитвам, воздействие прекратилось.
Как и в гражданско-земной, так и монастырско-поднебесной жизни каждый выбирает себе свою «крышу», свою высоту… Кто-то объединяется, кто-то хочет подчеркнуть свою обособленность.
Черный флаг с белым крестом (зелоты – непримиримые)
Даже отшельники труднодоступных монастырей Афона не могут полностью уединиться от людского муравейника. И тогда наиболее одержимые и находчивые затворники ищут в горах новые пещеры, годами не выходят из келий, не видят людей, объявляют себя пустынниками, затворниками, отшельниками, молчальниками, столпниками (эти взбираются на башенку, скалу, столп и не сходят оттуда месяцами, невзирая ни на какую погоду). Правда, сейчас таких подвижников встретишь редко. Но подвижничество древних иноческих обителей Египта, Ливии, Сирии, Персии, Византии, Эллады продолжается.
Монах за чтением книги. Старое фото
Первых монахов, появившихся на полуострове еще в VII веке вслед за греческими колонистами, называли «гражданами неба». Здесь пытались найти уединение те, кто решил отречься от мирской суеты и затвориться для спасения души и соединения с Богом; ведь «монах» происходит от греческого слова «монос» – «один». Афон есть изгнание мира из пределов Святой Афонской горы, разрыв всяких мирских связей, даже родственных. Афонские иноки сначала поселялись в хижинах и пещерах. Постепенно сложилось уникальное монашеское объединение, которое развивалось, накапливало культурный опыт и создавало прочные традиции. Вообще монашество сильно братской взаимопомощью, особенно выразительно это проявляется в старости: на старцев здесь смотришь едва ли не с умилением – живут под присмотром более молодых, ухоженные, ладные, почти благостные, как будто уже готовые ко встрече с Богом…
В византийскую эпоху на полуострове стали возводиться монастыри, многие из которых выполняли также функции крепостей. Под их защитой строились монументальные храмы, трапезные, церковные приделы, монашеские скиты и кельи.
Кельями на Афоне издавна назывались отдельные дома с небольшими храмами, расположенные на монастырских землях. Эти просторные здания передаются монастырями трем и более монахам, которые в основном занимаются сельскими работами. Келейные уставы не особенно строги, каждый монах готовит себе пищу сам; в кельях даже разрешается употреблять в пищу мясо.
Жизнь монаха не проста:
Труд, молитвы и служенье
От поста и до поста,
От моленья до моленья.
келье тише и ясней,
И, наверно, ближе к Богу.
Неспроста в горниле дней
Эта выбрана дорога…
Каливы представляли собой маленькие хижины, в которых в уединении жил один или два отшельника; они меньших размеров, чем кельи, но также со встроенным храмом, правда, без земельного надела. Основное занятие монахов – ремесла и художественные промыслы. Каливы, расположенные близ монастырей, к которым они принадлежат, с проживанием одного монаха, получающего еду в монастыре за денежную плату, называются кафизмы. Кельи и каливы объединены в монашеские общины – скиты. Среди них известны русские скиты Старый Руссик и Ксилургу (Богородицы); это те же монастыри, но находящиеся на землях других обителей и от них зависимые. Кельями русские монахи могут пользоваться пожизненно, передавая их своим ученикам. Внешне скиты очень похожи на монастыри – с большими строениями, с главным храмом в центре; управляет ими настоятель с пожизненными полномочиями. Проживающие в них монахи занимаются ремеслом и рукоделием.
В уединенных местах, таких как юго-западная часть острова, расположены исихастирии – отшельнические пещеры для тех, кто желает вести аскетический образ жизни в ненарушаемом и возвышенном одиночестве.
Самый древний русский скит на Афоне
Сравнительно малоизвестный скит Богородицы (Ксилургу) в переводе с греческого означает «приют древоделов». Место уже примечательно тем, что это самый древний русский скит на Афоне, возникший еще до официального принятия христианства на Руси. Первые жители поставили, как обычно, деревянную церковь. Пришедшее в негодность строение и дало повод грекам насмешливо назвать строителей «древоделами». Ну да, наследники мраморно-языческих божков, вероятно, свысока смотрели на творения рук деревянных дел мастеров. Но какова была сила духа и веры, что подчинила своему влиянию и «древнемудрых» греков!
От первых иноков осталось мало следов. Долгое время скит был заселен болгарскими монахами, построившими здесь в 1820 году главный храм, ныне сильно обветшавший. А вот недавно в лесу, покрывающем живописнейшую долину, обнаружено целых четыре террасы, аккуратно облицованных камнем. Таким же камнем обложено ложе ручья, стекающего к морю. Склон искусно террасирован. Для подачи воды проложены тоннели и водопровод из свинцовых труб. По берегу ручья идет мощеная дорога. Еще предстоит выяснить, кто и когда столь умело облагородил дикий ландшафт. Но в любом случае все кажется совершенно цельным, будто извечно вписанным в природу. Человеческое присутствие в природной среде не крикливо, а смиренно, не навязчиво, не на виду, а словно встроено в сам пейзаж.
Материальная зависимость малых обителей от «материнских» становится почти номинальной. Очень многие иноки сейчас выбирают спасение вне монастырей, которые более подвержены влиянию мира. И опытные паломники тоже предпочитают останавливаться в скитах и кельях, поближе к старцам и к строгой монашеской жизни.
Существует в этих краях еще особый люд – каливиты-сиромахи – вольный, скорее даже бродячий класс афонского населения. У немногих есть свои пристанища, большей же частью они постоянно переходят с места на место, питаются тем, что люди подадут.
В отдаленных горных ущельях можно встретить и крошечные хибарки, а на скалах возле моря, как орлиные гнезда, лепятся обжитые пещеры. Труднодоступные хижины располагаются главным образом в южной части полуострова. Это пустыни, или аскетерии, в которых издавна жили те монахи, кто, стремясь к суровой аскезе, отречению от всего земного, не хотели общаться даже со своими собратьями. Аскетерии отделены друг от друга скалами и ущельями, а соединяются только узкими тропами, лестницами и цепями. На длинных веревках отшельники из своих «ласточкиных гнезд» обычно спускали корзины, в которые проплывающие рыбаки или проходящие путники клали припасы. Происходить это могло, скажем, на месте современного прибрежного скита Карулия (собственность Великой Лавры). Слово это как раз и определяет процедуру подъема в монашеское пещерное гнездо продуктовой посылки. Проживающие здесь отцы установили катушку («карули») с цепью, которая и облегчала связь с отвесными скалами.
Монахи на послушании
Все на Афоне подчинено служению Богу, а обустройство земного ландшафта – второстепенно, оно подразумевается, если способствует основной цели. Для афонских подвижников (а больше аскетов-пустынников) привычно сжигание собственной уютной хижины, как только они привыкнут к комфорту; примеры такого поведения не единичны: обжившись в удобном месте, монах тут же начинает подумывать о смене места жительства. Для него не должно быть благоустроенной среды, коль он думает больше о духе, чем о теле…
И сегодня на Афоне можно встретить пустынников, не признающих ни монастырские, ни тем более мирские уставы, живущих так, как завещали первые великие афонские старцы. Таких одержимых аскетов здесь зовут библейским словом «зелоты», или непримиримые. Над их жилищами обычно висит черный флаг с белым крестом. Это своеобразный знак протеста против «обмирщения» афонской жизни. Благодаря ежедневным духовным практикам у многих из них развиваются не вполне обычные способности. И паломники жаждут войти в контакт с ними, правда, с редкими из них мудрейшие делятся тайными знаниями.
Именно зелоты стали причиной раздирающих Афон уже не одно десятилетие противоречий. Поводом стала встреча в 1965 году Константинопольского патриарха Афиногора с папой римским Павлом VI, в которой непримиримые из монастыря Эсфигмен увидели проявление экуменизма и отступление от православной веры. (Экуменическое движение выступает за объединение всех христианских церквей, поддерживается большинством протестантских и православных церквей.)
Согласно церковному преданию, монастырь Эсфигмен основан в V веке греческим императором Феодосием Младшим и сестрой его царевной Пульхерией; освящен в честь Вознесения Господня. Согласно той же традиции, монастырь был разрушен в результате падения на него скалы, сорвавшейся с горы. Развалины этого первого монастыря находятся в полукилометре от нынешнего.