Для меня, географа, то зримый пласт времени. Крепости с земляным валом (или кала) не немые свидетели прошлого, они – вехи на пути Великого переселения и могут поведать о многом.
Как специалист по освоению новых территорий (моя диссертация посвящена этой теме) утверждаю: со строительства кала началось заселение необжитых земель Степи. Двадцать пять веков смотрят те древние постройки на мир.
Как зерна, брошенные в почву, они «прорастали» заставами, селениями, городами, дорогами, каналами, переправами. Словом, всем тем, что ныне называют инфраструктурой. Или – вспомогательным хозяйством.
В степи, где нет строительных ресурсов, земляные сооружения были единственной возможностью для людей выжить и защитить себя. Их достоинства трудно переоценить: строятся быстро, служат надежно, стоят вечно. Они – начало начал, самое главное в освоении новой территории.
От крепости к крепости потянулись конные тропинки в нехоженой степи. Со временем тропы становились дорогами. Иные и поныне служат людям. Конечно, что говорить, не сразу прорезали степь дороги и оросительные каналы. Не сразу между поселениями была налажена почта (ямы). Не сразу степь стала Великой. В трудах, в поисках верных решений проходили десятилетия и века…
Так на стыке степи и гор появились первые очаги новой культуры, превратившиеся в цветущее Семиречье. Это – нынешний Казахстан, здешняя земля щедра на археологические находки. Они, как звезды в небе, указывают пути освоения территории, которая и стала Дешт-и-Кипчаком.
Древние поселения возникали в степи не по мановению волшебной палочки. Их строили люди, которые знали, как строить и что строить. На Алтае начиналась та школа жизни{194}.
Природа давала уроки выживания, и наблюдательные гунны были прилежными учениками. Природные условия диктовали им правила существования, а экзамен принимала сама жизнь. И они выдержали испытание с блеском.
Без преувеличения, в лице гуннов человечество приобрело бесценный опыт выживания в экстремальных условиях. То было не просто выживание, а освоение новой территории и как итог создание новой цивилизации!
Нет, не кочевники создали ее. Люди, имеющие громадный опыт покорения и обживания необозримых пространств.
Глина, речная галька, песок превращались под их руками в прочные стены домов и крепостей. По крупицам собирались сведения об окружающем мире, перерастающие в знание.
Поселение древних тюрков. Фрагмент. Наскальный рисунок. Боярская Писаница. Хакасия.
Большие рубленые дома, неподалеку постройки, похожие на юрты, а около жилищ котлы. Рядом домашние животные и стадо, которое гонит пастух. Изобилием и миром дышит картина, оставленная древним художником более двух тысячелетий назад
Знание… Его истинность непреходяща, оно сродни рождению мира. Слово наполнено очень глубоким смыслом. Знание и дух отличали алтайских первопроходцев, знание и дух дали жизнь тюркской культуре. Она появилась на свет из лона крепостей (кала), новая культура, покорившая мир Евразии. Знание и дух придавали ей силу. В той культуре – вся душа тюрка.
Душа неуемная, порой излишне застенчивая, чаще буйная и даже безрассудная, но всегда мечтательная и очень ранимая. В одно измерение она не укладывается. Нет, не случайно у тюрков было шесть измерений души. Для каждого существовало название. Например, тын, своего рода жизненность, означала душу, которая есть и в животном, и в растении, и в человеке. А тюля (экстракт, эссенция) имелась только у человека.
Душу в человеке можно «вычерпать» и «наполнить». Здесь целая философия жизни и смерти. Вот почему мне по сердцу поэтическое определение тюрков как людей, чьи души наполнены Небом.
Городище Баян-Ундэр хуннской эпохи. Село Дырестуй. Бурятия. Фото Аркадия Зарубина
Окружающий мир был их храмом, накрытым куполом Вечного Синего Неба. Подножием храма лежала степь – только там купол виден по-настоящему. Виден, когда с молитвой душа наполняется Небом и рождается чувство защищенности. Редкое по силе чувство… А солнечные лучи, словно крылья креста пробивающиеся среди туч, заставляют замереть сердце.
Крест, венчающий купол, завершает архитектуру небесного храма.
Божественное явление – нерукотворное! Вот откуда символы тюркской культуры. Вот в каком Храме взрастала она. Ее создавали люди с душой, наполненной Небом. Гунны принесли в Европу весть о Боге Небесном. Они – творцы мировой истории.
Этих людей и повстречал наш Григорий в «змеином рве».
Как он попал туда? Что сохранило чужеземцу и изгнаннику жизнь? Возможно, письмо царю гуннов от царя Армении Тиридата. Скорее же всего, фамильный перстень Аршакидов. Не исключено, что была другая реликвия, доказывающая его родство с царем гуннов.
Так или иначе, через очень высокую дверь вошел Григорий в царство Степи. Происхождение давало право на вход.
Я представил себе впечатления человека, впервые ступившего на земли гуннов. По себе знаю, степной мир ошеломляет. Успевший немало повидать на своем веку, ошеломленный Григорий впитывал яркие впечатления.
Предметы быта древних тюрков. Находки из курганов знатных хунну. Монголия. Рубеж н. э.
Гуннский котел. Венгрия
Дозорная застава – первое, что встретил он на пути. Кругом необитаемая земля, и вдруг – люди. Полная неожиданность. Вдали за заставой виднелось что-то, похожее на гигантский холм. «Кала», – услышал он.
Мощные стены с караульными башнями вырастали из ровной земли, словно паря в воздухе. Он прошел не один дозор, прежде чем попал в город. Глаз отмечал просторные улицы, непривычную крестовую планировку, роскошный дворец, окруженный цветущим парком, скромные хижины и землянки.
Крепостные стены – надежная защита – дарили ощущение покоя. Будто над ними распластал крылья ангел-хранитель, его присутствие чувствовалось во всем. Уверенность в своей безопасности накладывала особый отпечаток на лица горожан, на их поведение.
Именно уверенность в себе отличала этих людей. Сверху вниз взирали они на мир, свободно разъезжая по городу на конях. В Каппадокии, где вырос Григорий, лошадей разводили для выгодной торговли. А здесь всадники на каждом шагу. Даже дети верхом. Все. Поистине, народ-всадник. Невиданное расточительство? Неслыханная роскошь?
Нет, понял он. Здесь царят другие правила, другая жизнь…
Преображение Григория
В 225 году гуннское войско помогло одержать победу царю Армении. Теперь на помощь потомку того царя пришло духовное воинство: не оружием, верой в Бога Небесного побеждало оно. Эту веру познал Григорий, проведя четырнадцать лет в «яме со змеями». И принял ее! Здесь обрел знание и дух, которые превратили его вПросветителя армян
К такому выводу опальный изгнанник пришел не сразу. Понадобились годы, чтобы понять законы Степи, по которым жили и правитель, и подданные. Не крепостные стены, не их твердыня делали уверенными в себе народ всадников. На иную защиту полагались они.
Единое Благодетельное Всезнающее Правосудное Божественное Небо – Тенгри! Вера в Его заступничество была непоколебима. Равносторонний крест – символ Тенгри – выделялся на щитах, знаменах, одежде всадников, оберегая их и в бою, и дома. Вера в Бога Небесного диктовала правила жизни народу. Другие правила другой жизни. Они были не такие, как в мире, откуда пришел Григорий…
Когда он понял это? Когда отказался от предубеждений против «варваров»? Когда связал их духовный мир со своими богословскими представлениями? Когда вспомнил Апокалипсис! «Я взглянул, и Вот конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец, и вышел он как победоносный, и чтобы победить» [Откр. 6 1 – 2].
Чтобы победить!
Ганс Колларт. Всадники Апокалипсиса. Фрагмент. Гравюра. XVI в.
Всадник-крест. Прорисовка. Памятник Кавказской Албании
Эти слова из уст Иоанна Богослова, конечно, знал Григорий, не мог не знать. Воспитанный в традициях раннего христианства, он с детства помнил строки о всаднике – строки надежды. И Вот всадники перед ним! Наяву. Люди из другого мира.
Глубоко верующий человек, он не мог не задуматься. Не тогда ли Григорий мысленно соединил гуннский крест с вестью о Мессии? Чтобы победить!
Четырнадцать лет провел Григорий в «яме со змеями». Он выучил язык гуннов, узнал обычаи, полюбил их еду, постепенно чужеземец становился своим. Принадлежность к царскому роду давала ему свободу передвижения и общения, позволяя увидеть все новые и новые грани степного мира. И Вот наконец, наступил миг, когда он вслед за своим наставником повторил:
О Небо – всевеликий мой отец!
О мать моя – великая Земля!
Я сын ваш…
К Вечному Синему Небу – Тенгри, к Отцу обращались тюрки в молитвах: «Отец, Бог пищи духовной» (Ата чин аш ижеси). Эти слова, понял Григорий, исполнены глубокого смысла. Тогда и открылась ему истинная Степь – храм под куполом Вечного Синего Неба. А горы помогли увидеть этот храм во всем величии.
…Тюрки обожествляли горы, выделяя священную вершину – центр мира, где была обитель Бога, где «душа всех существ пребывает». Там, в вечном спокойствии издревле искали они тайну мироздания, потому что горы Алтая – древняя Родина тюрков.
С гор они увидели родину для будущих поколений – Степь.
Конечно, не всякая гора попадала в поле зрения. Мы никогда не узнаем, почему она становилась священной. Но каждый тюрк обязан был помнить вершины, которым поклонялись предки: Кайласа, Хан-Тенгри, Уч-Сумер, Борус… С детства усваивали они непростую истину: их родина – Степь, но колыбель – Алтай.
Особо почиталась гора Кайласа на Тибете, место паломничества для тысяч людей. Сюда, по преданию, спускался Тенгри-хан, она – украшение мира, великая радость. Считалось, человек, увидевший ее, будет счастлив всю оставшуюся жизнь. Собственно, гора – храм, здесь молились, начиная молитв