– Конечно, нет, – просияла Яна. – Буду только за. И Ольга с удовольствием к нам присоединится.
«Поездка обещает быть интересной, – решил Гор и, проследив, как поднимается металлическая фляжка в руке капитана, добавил: – Если не сказать больше».
– Прямо по курсу земля! – сообщил через полчаса капитан.
Члены экспедиции столпились на носу яхты. Бетси направила бинокль на долгожданную сушу. При первом же беглом взгляде на Змеиный припомнились слова античного автора Руфия Феста Авиена: «Левке седая горами, где вогнутая скала образует пещеры обширным изгибом, где скалы разверзаются источенными массами и висят искривленным сводом».
Как сильно и точно сказано!
Остров монолитной скалой словно вырастал из моря. Обрывистые серо-желтые берега были как будто сложены из монолитных блоков, покрытых сверху бурой глиной. В Южной бухте, куда направлялось их судно, скалы достигали около семидесяти футов в высоту.
– Ой, смотрите! – закричала одна из близняшек. – Папа уже на боевом посту!
Элизабет повернула своего «цейса» чуть влево, куда показывала Оля (или Яна). На галечном берегу серо-зеленым пятном выделялась внушительная фигура, стоявшая в позе Наполеона, то есть со скрещенными на груди руками.
– Папа? – удивилась мисс МакДугал. – Чей папа?
Глава восьмаяКрипта
Начальник археологической экспедиции на Змеином кандидат исторических наук, доцент Пастухова Арина Панкратовна, или, как ее чаще называли за глаза ПАПА, имела преколоритнейшую внешность. Гренадерского роста – метр девяносто три – она весила почти полтора центнера. Внушительных размеров живот переходил в огромный бюст, над которым свисали четыре подбородка. Лицо Арины Панкратовны, казалось, навсегда застыло в одном и том же кисло-надменной мине, которую едва ли могло убрать даже вмешательство хирурга-косметолога. Маленькие черные глазки цепко посматривали из-за толстых стекол очков в роговой, давно вышедшей из моды оправе.
Одета была Папа в полевую военную форму пятнистого цвета, голову ее венчал пробковый колониальный шлем, из-под которого выбивались черные кудряшки волос с посеченными концами.
– Да я с вас угораю! – сиплым, прокуренным басом гаркнула она на молодежь, едва та высадилась на сушу. – Вы дольше не могли добираться?
– Ой, Арина Панкратовна, миленькая, – заканючила Яна (или Оля), – не сердитесь, пожалуйста! Мы не хотели.
Пастухова тут же смягчилась – сестрички Градовы были ее дипломницами, и она им покровительствовала. Придирчиво оглядев остальных студентов и коротко кивнув гидроархеологам, дама остановила свой взор на иностранцах.
– А это, как я понимаю, представители спонсоров?
Гор ее явно не заинтересовал – выражение лица Папы после брошенного ею на журналиста беглого взгляда стало еще кислее. Хотя куда уж больше? Мисс МакДугал она рассматривала дольше. Все-таки коллега и с мировым именем. Наконец, почтенная начальница попыталась выдавить любезную улыбку и протянула баронессе руку.
– Будем знакомы! Доцент Пастухова!
Ее рукопожатие было по-мужски крепким, а руки липкими от пота.
– Небось, не слыхали о моем прошлогоднем открытии? – спросила она чуть погодя, когда выяснилось, что госпожа Элизабет МакДугал понимает и говорит по-русски.
Девушка покачала головой.
– Это сенсация, подлинный переворот в науке, – безапелляционно заявила Папа и совершенно без перехода рявкнула на зазевавшегося студента, чуть не наступившего ей на ногу. – Так, сынок, зенки-то раскрой! Не выспался, что ли? Или с девочками перекувыркался?
– Хлопцы и девчата! – пафосно обратилась она к молодежи. – Вы тут пока разгружайтесь, ставьте лагерь, а мы с госпожой МакДугал совершим небольшой предварительный наскок на прошлогодний раскоп. А вы, юноша, куда, собственно, направились?
Последняя фраза была адресована Гору, который, увидев, что Бетси намеревается куда-то отлучиться, тоже засобирался следом.
– Нет, родной, вы уж оставайтесь на месте. А то я с вас прямо угораю. Вон слабые девчонки работать будут, а вы этаким себе легким козликом по горам станете бегать?! Нетушки! Дудки!
Она угрожающе потрясла перед носом остолбеневшего Гора коротким пухлым пальцем с неровно обрезанным ногтем.
– Самовольничать у себя в экспедиции никому не позволю! Понятно, сынок? Я тут царь, бог и воинский начальник! А будешь брыкаться, не посмотрю, что ты иностранец и представитель спонсора. Улетишь с острова в двадцать четыре часа к чертовой бабушке! Уразумел?
Бетси перевела парню эту гневную тираду. Тот хмыкнул, но подчинился. Вытянувшись по стойке смирно, отдал разбушевавшейся мадам честь и подался на яхту за вещами.
– Хороший, хороший мальчик! – по-свойски хлопнула его пониже спины Пастухова на прощание.
Гор от неожиданности подпрыгнул и дико посмотрел на начальницу.
– Давай, давай, топай, чего стал? – прикрикнула на него Папа. – Не заставляй меня нервничать.
По извилистой тропинке Пастухова и Элизабет начали подниматься наверх. Настроение грозной дамы чуть улучшилось. Она как-то сразу забыла о «госпоже МакДугал», приняв во внимание разницу между ними в возрасте и удаленность от континента с его дипломатическим этикетом.
– Ты, детка, замужем?
– Нет, – растерянно ответила Бетси.
– И правильно. Все мужики козлы, по личному опыту знаю. Сама трижды замужем была.
Баронесса с сомнением посмотрела на нее, но вежливо промолчала.
– Что смотришь-то? Не веришь? Али я не фигуристая баба?
Пастухова стала в горделивую позу и поколыхала бюстом-горой.
– Я и сейчас-то ничего, а видела бы ты меня раньше… Все парни у моих ног лежали.
Вдруг она с диким визгом подпрыгнула и чуть не свалилась со скалы вниз. Потом схватила огромный булыжник и с размаху швырнула во что-то. Раздался короткий пронзительный писк.
– Крыса! – пояснила Папа. – Терпеть не могу этих тварей!
Пыхтя, она преодолела подъем и подала руку Бетси, помогая той взобраться на гору.
Баронесса осмотрелась по сторонам. Неподалеку гордо высился маяк, вокруг которого расположилось несколько сооружений из кирпича.
– Вояки! – махнула рукой Арина Панкратовна. – Надо будет потом нанести им визит вежливости. Представиться и все такое. А теперь я покажу тебе кое-что интересное. Учти, это жутко секретный объект.
Пока они шли, Пастухова поведала об истории сенсационного открытия. Время от времени для пущей ясности она переходила на ломанный английский, впрочем, главное Бетси поняла и так. Не понадобился и разговорник, заранее открытый на разделе «Переговоры с противником».
…Это случилось в прошлом году. В самый последний день, когда все вещи археологами уже были собраны, упакованы и погружены в вертолет, Папа решила пройтись напоследок, попрощаться с островом. Бог весть, когда придется сюда вернуться. Денег у ученых нет. Раскопки практически не финансируются. Да и хозяева острова – пограничники ворчат, что гражданские лица им мешают нормально нести службу.
Идет это она, идет. Идет – и размышляет о том, что сезон не принес ничего принципиально нового, что могло бы существенно дополнить представления о Левке и бывшем на нем когда-то святилище Ахилла. Как вдруг прямо навстречу ей бежит один из местных офицеров, мичман Фролов, возбужденно размахивая руками и что-то крича.
Подбегает. Чуть отдышавшись, рассказывает.
Вечером здешний командир послал его разыскать своих поросят. Животные, обитающие на острове, ведут полудикий образ жизни, свободно разгуливая по горам. Свиньи превращаются в отличных скалолазов, хоть соревнования по альпинизму между ними устраивай. Козы тоже особой, гималайской породы, с густой и длинной шерстью.
Командирские поросята вообще отличаются норовистым характером. Складывается впечатление, что их вовсе не собираются пускать на мясо и держат в качестве домашних любимцев. Они умудряются забираться в самые немыслимые места, откуда Фролову приходится их доставлять на ночевку в сарайчик.
Вот и в этот раз Васька с Анфиской нашли какую-то расщелину и, забившись в нее, принялись рыть почву своими пятачками и копытцами. Фролов попытался выманить их лаской, предлагая морковку, но поросята и ухом не вели. Пришлось спускаться к ним самому. Подойдя поближе, мичман увидел, что свинки раскопали что-то большое и круглое. Почему-то с первого же взгляда пограничник подумал, что это был люк.
Отогнав-таки Анфиску с Васькой домой, Фролов сообщил о находке начальству. Прихватив с собой лом и пару матросов покрепче, мичман вернулся назад. Люк с трудом отковырнули, настолько он врос в грунт. Вдобавок ко всему он оказался не люком, а плоским камнем, правда полированным, хотя и с одной – внутренней – стороны. Под ним обнаружилась пустота. Опустив туда фонарь «летучую мышь», пограничники обнаружили Нечто, заставившее Фролова сразу же отправиться на розыски Пастуховой.
– Ты что-нибудь слыхала о Херсонесской крипте? – скептически обратилась Арина Панкратовна к Бетси. По-английски, но в целом понятно.
– Читала немного, – задумалась та. – Кажется, статьи профессора Сорочана.
– Молодец, – удивилась начальственная дама. – А у меня вот руки до английских источников не доходят. Кандминимум то по иностранному языку я, конечно, сдала. Но освоить «инглиш» по-настоящему, чтоб не для галочки, так и не сумела. Хоть и шпрехаю, но сама видишь как!
– И при чем здесь крипта? – прервала ее исповедь Элизабет.
– А вот сейчас увидишь.
Ученые дамы подошли к глубокой кратерообразной выемке в земле. Спустившись в нее, они оказались у огромного, круглой формы камня диаметром в пять или шесть футов.
– Ну-ка, пособи, – кряхтя, уцепилась за край Пастухова. – Одной не сдюжить, хоть силенкой господь и не обидел.
Сказано было по-русски, но разговорник не потребовался. Вдвоем они кое-как сдвинули камень с места. В земле образовалось темное пятно. Оттуда повеяло гнилью и сыростью.
– Мы там еще в прошлом году лестницу приспособили. Так что спускайся за мной, не бойся. Хоть место и впрямь, скажу тебе, жутковатое.