«Неужели со мной может происходить такое? – поражалась Элизабет. – Разве я на такое способна? Никогда не замечала за собой склонности к садизму. Или это на меня так действует этот остров?»
Мысли бессвязно мелькали и уносились куда-то, уступая место нежности и теплу, жару и желанию, которое не так-то легко было насытить. Как коротким дождем знойную пустыню…
Разгоряченные и уставшие от испытанного наслаждения, молодые люди вышли на палубу освежиться. Рука Алексея лежала на талии Бетси. Та в свою очередь прильнула к его потной обнаженной груди. Ей было хорошо и спокойно. Не хотелось думать ни о чем постороннем. Только о том, что ЕСТЬ между нею и этим замечательным парнем. И что еще БУДЕТ.
Археологи на берегу, оказывается, тоже бодрствовали. По крайней мере некоторые из них. У слабо мерцавшего костра девушка заметила Гора, на плече которого сладко покоилась головка Яны Градовой. Вторая близняшка пристроилась рядом с Александром Мягковым, перебиравшим струны гитары. Олег Добров задумчиво шевелил в костре длинной веткой, отчего над пламенем взлетали вверх огненные шмели. Тут же, шагах в пяти, уже вне круга, освещаемого огнем, на камне пристроилась и Папа. Она что-то сосредоточенно царапала в своем блокноте, умостив его на колене. Время от времени Арина Панкратовна бросала взгляды то в сторону костра, то в направлении яхты.
Элизабет готова была поспорить, что Пастухова, словно сова, видит их, стоящих на палубе. Хотя этого, конечно же, не могло быть. Огни на яхте не зажжены. И все-таки девушка спряталась за спину пограничника. На всякий случай. Чтобы не дать многомудрой Папе повода для торжества в связи с очередным сбывшимся ее предвидением. Пока все складывалось так, как и спланировала мастер спорта по шахматам международной категории.
Чистым, бархатистым голосом гидроархеолог негромко запел:
Нет прошлого и будущего нет,
А в настоящем только ловишь ветер.
И ни к чему теперь писать сонет,
Гадая, для чего живешь на свете.
Над нами тьма, а что за тьмой встает?
Насколько близок тот предел недальний,
Где беспощадный свет в глаза нам бьет,
Где ждет нас миг короткий и прощальный.
Проклятый ветер! Перестань кружить!
Не надо счастья – только бы дожить,
Всего лишь миг прощенья и покоя!
Кого прошу? Надежда чудака!..
Мой голос тих и неверна рука –
Сжимаю пальцы – ветер под рукою…
А над Змеиным, словно призванные звуками песни, вновь дули ветра.
И опять Бетси почудилось в их дуновении что-то знакомое. Она прислушалась. Так и есть. Но этого просто не может быть!
Шум ветра складывался в громкую мелодичную фразу. Невозможно! Как? Кто?
Девушка потеребила Алексея за руку.
– Ты слышишь?
– Да! Хорошо поет Саша. Молодец, – с искренним уважением ответил Мережко.
– Да нет же! – нетерпеливо топнула ногой Бетси. – Послушай. Этот ветер! Он тоже что-то хочет сказать!
Молодой человек прислушался, но, разумеется, ничего не разобрал.
– Ну ветер и ветер. Он всегда здесь так шумит ближе к ночи.
Всегда? Но почему же никто не обращает на него внимания? Или все оглохли?
«А, – промелькнула быстрая мысль-догадка. – Возможно, они просто не знают древнегреческого?»
Ведь вот же на звучном языке Гомера и Эсхила уже вполне отчетливо звучит:
– Уходите! Уходите прочь с острова! Опасность!
И никто никуда не торопится. Зачем? Разве же это серьезно? Так, пустяки, обыкновенный шепот разгулявшегося ветра.
Глава тринадцатаяДОЗОРНЫЕ
День с утра заладился пасмурный. С материка набежали тучи, закрыв большую часть неба. Только вдалеке, у горизонта, синел овальный прорыв, сквозь который в море лились золотые солнечные лучи.
Непогоды ради Папа расщедрилась и произвела подъем на час позже обычного. Археологи то ли с недосыпу, то ли по причине хмурого утра сонными мухами ползали по раскопу, не торопясь начать работу.
Парни лениво ковыряли каменистый грунт кирками, и только грозное предупреждение мадам Пастуховой, что вот еще три минуты такого труда и рукоять кирки разобьется о чью-нибудь спину, возымело действие. Ритм киркования ускорился, сопровождаемый тихой, но крепкой бранью новоявленных «рабов».
Бетси проснулась довольно поздно. Как ни странно, если учесть бурно проведенную ночь, чувствовала она себя отдохнувшей и свежей. К завтраку на берегу мисс МакДугал выйти не пожелала, и Валентин, взявший на себя заботу о раненой, исполнил обязанности стюарда.
Взглянув на непроницаемое лицо капитана, баронесса невольно покраснела. Как это она могла забыть вчера о его присутствии на борту. Интересно, что он слышал? И что при этом подумал? Элизабет вспомнила о своем перевоплощении в львицу. Да. Рычание новоявленной Сехмет вполне могло произвести неизгладимое впечатление на того, кто находился поблизости.
– Ну как, Лизок, твоя нога? – встретила ее на берегу Арина Панкратовна.
– Спасибо, все в норме.
– А чего ж тогда хромаешь? – подозрительно прищурила глаз ученая дама. – Не заставляй меня нервничать. Или натрудила где?
Пастухова легонько пихнула Бетси в бок и противно захихикала.
«Точно она вчера нас видела, когда мы стояли на палубе».
– Знаешь, – доверительно сообщила доцент, склонившись к уху коллеги, – мой план, кажись, действует. Можешь не переживать. Двое твоих vozdyhatelej нейтрализованы. На завтрак оба не явились. Вон твой журналисток только нос показать изволил…
Из «мужской» палатки и правда выполз на четвереньках Гор. Встав во весь рост, Енски-младший сладко потянулся. На лице его блуждала мечтательно-самодовольная улыбка. Завидев обеих археологинь, он по-шутовски низко раскланялся с ними. Затем послал Бетси выразительный взор, исполненный скорби и презрения, и отправился к морю умываться, громко напевая при этом на итальянском языке песенку герцога из оперы «Риголетто»: «L'Donna e mobile».
Со свежим полотенцем наперевес к нему тут же поспешила Яна Градова. По ее бледному лицу и темным кругам под глазами нетрудно было догадаться, что эта ночь для девушки тоже прошла беспокойно. Подлетев к плещущемуся в воде юноше, Яна с разбегу повисла у него на шее и впилась ему прямо в губы долгим поцелуем. Сделано это было явно в расчете на зрителей. Бетси только улыбнулась столь прямолинейной и непосредственной декларации своих прав на мужчину. В другое время это ее, возможно, и задело бы. Но не сегодня утром.
– И у Саньки тоже все о'кей, – удовлетворенно муркнула Папа.
Они прошли на раскоп. Там пока не было ничего любопытного.
Несколько веков, прошедшие со времени начала освоения острова русскими, не прошли для этого археологического объекта бесследно. Строительство, ведшееся на Змеином, коренным образом изменило облик древней Левке. Доступными для раскопок остались лишь некоторые участки, находящиеся вблизи морских обрывов. Остальная территория давно застроена всевозможными зданиями и техническими сооружениями. Прямо на том месте, где некогда красовался храм Ахилла, еще в XIX веке был воздвигнут маяк. Северовосточная, низменная часть острова, покрыта бетонными плитами и асфальтом.
На откуп ученым отданы лишь береговая линия да морскос дно вокруг острова Змеиный. Да и то со скрипом.
Исследования береговой линии показали, что в этом месте находится мощный культурный слой на расстоянии до десяти метров вдоль берега и около полутора метров вглубь. Самые распространенные находки, достающиеся археологам, это скопления самой разнообразной керамики. Ну, еще может встретиться пара монет. И никакого намека на золото, драгоценную утварь, многочисленные мраморные алтари, о которых упоминали античные авторы, писавшие о храме Ахилла на острове Левке.
Неудивительно потому, что открытие змеиноостровской крипты внесло определенную панику в ряды ученой дружины. Настолько оно было сенсационным.
И своевременным – потому как военным уже просто надоело, что прямо под самым их носом снуют туда-сюда гражданские лица. Командование округа уже готовило представление на имя министра обороны с просьбой свернуть археологические раскопки на важном стратегическом объекте. Но…
Так что есть на небе боги, покровительствующие археологам!
Бетси и Папа внимательно изучили керамическую мелочь, собравшуюся в лотке. Осколки черно– и краснофигурной керамики, фрагменты керамид с невысоким бортиком, покрытых красным блестящим лаком. На некоторых из них можно было рассмотреть знаки в виде линий, кружочков, буквы А и X. Век IV-III до Рождества Христова.
Негусто! Если не считать найденной Гором амфоры, то похвастаться нечем.
Пора было заняться криптой.
Оставив за себя старшим Александра Мягкова, которому из-за непогоды и травмы Элизабет нечем было заняться, Арина Панкратовна в сопровождении коллеги из Великобритании отправилась исследовать свою Трою.
Баронесса прихватила с собой ноутбук с ручным сканером и еще кое-какие хитрые штучки из своего снаряжения.
За ними снова попытался увязаться Гор, предложивший помощь «несчастной калеке, которой трудно будет скакать по скалам». Мисс МакДугал было задумалась, но Папа решительно отстранила журналиста, заявив, что сама она, слава Богу, на здоровье не жалуется. И силенкой Всевышний тоже не обделил. Так что в случае необходимости увечная сможет опереться на ее хрупкое женское плечо.
– Ну что тебе, сынок, неймется? Глянь, сколько вокруг работы. Возьми в руки кирку, помаши чуток. Здоровее будешь. Да и твоя дама может заскучать без своего рыцаря! А мы уж сами, бабским коллективом управимся.
Когда они отошли на некоторое расстояние, Бетси сказала Пастуховой, что Гор вполне мог бы им пригодиться в качестве фотографа. Она видела его работы. Это первоклассная, высокопрофессиональная съемка.
– Успеется, – резонно отрезала Папа. – Давай сперва сами осмотримся. Там и так места мало, чтобы устраивать толчею.
Спускаться по круто стоящей лестнице