кулаком голову и принялся мыслить.
С непривычки выходило туго, но кое-что было очевидно. Конечно, его товарищей заколдовали. И, конечно, заколдовали чёртовы менестрели, которые как бы случайно встретились на большой дороге. Иначе с чего бы Лефтенант, Мориурти и все остальные бормотали, как заведённые: «А я тринадцатый такой…»? Кто и зачем подослал менестрелей, разберёмся потом. Сейчас важно расколдовать соратников. А как?
«А вот как», – сказал вдруг невидимый собеседник. Это был внутренний голос, чёртиком выскочивший из глубин подсознания и вклинившийся в мыслительный процесс. Фёдор даже вздрогнул от радости. Именно внутренний голос подсказал намедни в лесу, как справиться с монстром, хотя, казалось, всё уже пропало…
Сын эфира слушал со вниманием, обострённым смертельной опасностью. «Слушай, а если не получится?» – спросил он, когда собеседник по пунктам изложил инструкцию к действию. «Чего это вдруг?» – удивился внутренний голос. «Ну, мало ли…». Внутренний голос помолчал. «А тебе есть что терять?» – наконец ответил он вопросом на вопрос – исчерпывающе и сухо. Как неродной, честное слово, мог бы и поласковее… Но, в общем, замечено верно: терять нечего.
Чувствуя холодок в груди, Фёдор легко поднялся на ноги. Подтянул трусы. Сосредоточился.
– Граждане упыри! Минуту внимания! – громко объявил он.
Прервав совещание, нечисть обернулась на звуки голоса. Фёдор набрал полную грудь воздуха и гаркнул магические слова:
– Лежать! Бояться!!
Эффект оказался потрясающим. Не зря внутренний голос сказал, что в седой древности это короткое, но совершенно убойное заклинание, придумано великим шаманом Энкавэдэ. Монгол, наверное… Услышав страшные слова, вурдалаки враз обессилели. Словно сбитые кегли, они бесчувственно попадали на пол с костяным стуком. Слегка дрожащей рукой Фёдор вытер пот со лба. Полдела сделано. Теперь предстояло провести ритуал прочистки мозгов.
Подойдя к Лефтенанту, застывшему в неряшливой позе, боец привёл тело в порядок: выровнял ноги и вытянул скрюченные руки вдоль туловища. В результате манипуляций полковник лежал по стойке «смирно», и лишь широко открытые пустые буркалы непримиримо смотрели на врага. Пришлось их закрыть, от греха подальше. После этого Фёдор присел на корточки, три раза погладил упыря по голове в направлении с севера на юг и четыре раза – с востока на запад. Итого семь – сакральное число. Тело полковника вздрогнуло и расслабилось. Тогда Фёдор наклонился и негромко произнёс на ухо вторую часть заклинания:
– Вставай, проклятьем заклеймённый!..
И случилось чудо.
Лефтенант вновь открыл глаза. Но теперь взгляд стал живым, осмысленным, человеческим. Схлынула синева, кожа обрела естественный оттенок. Руки и ноги вернулись в нормальное состояние. Полковник со стоном сел и удивлённо уставился на собственную наготу.
– Что со мной было? – спросил он еле слышно.
– Потом объясню, – сказал Фёдор, поднимаясь и переходя к следующему. – Одевайтесь пока.
С Мориурти, Сидоровым, Забубённым и Корнеем обошлось без проблем. Люди и леший довольно быстро вернулись в привычные кондиции. Заклинание работало безотказно. А вот с Варфоломеем выпало повозиться. Обездвиженный проповедник-упырь никак не желал превращаться в человека. Он подвывал, ругался по фене и пробовал кусаться. Пришлось дополнить поглаживание головы жёстким подзатыльником, а заклинание прочитать трижды. Лишь после этого Варфоломей нехотя принял человеческий облик.
Оставалась Валя-Кира. Валя…
Со стеснённым сердцем Фёдор встал на колени возле девушки. Хотя какая девушка! Натуральная Баба Яга, да ещё нагишом, просто эротический фильм ужасов… Даже не верилось, что можно расколдовать… «Смелее! – сказал внутренний голос. – Чего тянешь? Забыл процедуру? Напоминаю: три раза гладишь по голове с севера на юг…» Но Фёдор вдруг понял, что отработанный метод в этом случае не подействует. «Мы пойдём другим путём», – сказал он. «То есть?» Фёдор объяснил. «С ума сошёл! – заорал внутренний голос. – Она же из тебя душу высосет! Погибнешь во цвете лет!» «А мне без неё всё одно не жизнь», – просто сказал Фёдор.
С этими словами он наклонился к старухе и поцеловал в губы. «Геронтофил хренов», – простонал голос. Тут случилось неожиданное. Костлявые руки Бабы Яги ожили и мёртвой хваткой вцепились в сына эфира. Фёдор понял, что всей его силы не хватит, чтобы разорвать объятие – может быть, смертоносное. Немигающие глаза старухи, оказавшиеся в опасной близости, гипнотизировали, расслабляли, обезволивали.
Внутренний голос визжал и ругался последними словами. Судя по этим словам, всё пропало. Фёдор зажмурился, представляя прекрасное лицо и пышные белокурые волосы баронессы Мильдиабль. «Отзынь, – строго сказал он внутреннему собеседнику. – Гибну за любовь. Не поминайте лихом». И, теряя сознание, снова приник к сморщенным старческим губам…
Но что это? Вместо холодной дряблой наготы он вдруг всей кожей почувствовал под собой молодое, горячее, упругое тело. Приподнявшись на руках, ошеломлённый сын эфира обнаружил, что его метод подействовал, и чудо произошло. Это снова была Валя! В огромных голубых глазах девушки стояли слезы, нежные руки обнимали Фёдора, длинные стройные ноги прижимались к его ногам… Не верящий своему счастью Фёдор понял, что сейчас сойдёт с ума.
Но в этот миг на его плечо легла рука командира.
– Не время, Феденька, – сдержанно сообщил полуодетый Лефтенант.
– Сейчас не до этого, баронесса, – проворчал Мориурти, протягивая Вале одеяло.
– А чего! Дело молодое, – вступился Корней.
– И ход мыслей, в общем, правильный, – серьёзным голосом поддержал Сидоров, натягивая футболку.
Пантелеймон Забубённый ничего не сказал. Он гыгыкнул.
И только Варфоломей не издал ни звука. Тяжёлым взглядом он молча смотрел, как пунцовая, замотанная в одеяло Валя-Кира убегает к себе в комнату, как ошалевший от пережитого потрясения Фёдор не может попасть ногой в штанину… Массивные кулаки проповедника сжались с такой силой, что, окажись в них камни, выжали бы воду.
– … Конечно, мы многого не знаем. Однако некоторые факты совершенно очевидны. Давайте назовём их, и обсудим ситуацию в целом.
Прервавшись, Мориурти окинул взглядом аудиторию. За завтраком собрались и теперь внимали все, включая супругов Забубённых – помятые, невыспавшиеся, хмурые. Лишь Валя была свежа и прекрасна, как обычно. В распахнутое окно столовой ломилось яркое утреннее солнце. За окном, рассевшись на ветках яблони, щебетали птицы, которым людские проблемы были по барабану. Всё вокруг дышало миром и покоем, и оттого прошедший ночной кошмар казался коллективным дурным сном.
– Не вызывает сомнения, что менестрели с большой дороги были специально подосланы, – продолжал Мориурти. – Судя по всему, в строчках идиотских баллад таилось мощное заклятие. Настолько мощное, что в час «икс» оно не только подвигло всех нас, за исключением Фёдора, на определённые действия, но и частично изменило структуру тел и цвет кожи, наделило несвойственными функциями и умениями. Коллега Варфоломей, помнится, летал…
Проповедник мрачно кивнул большой нечёсаной головой.
– В сущности, – размышлял вслух профессор, как бы невзначай наливая стопку (Лефтенант сделал страшное лицо, но не подействовало), – нас подвергли нейролингвистическому программированию. Если угодно, зомбировали. Как иначе объяснить, что, пытаясь растерзать нашего друга и коллегу Фёдора, мы, словно заведённые, повторяли одно и то же: «А я тринадцатый такой…». В общем, исполнители заклятия и его механизм очевидны. Неясно, кто и с какой целью подослал менестрелей и велел нас заколдовать.
– Заказал, то есть, – встрял Корней.
– Можно и так сказать…
Слово взял террорист Сидоров.
– Хотел бы поделиться некоторыми соображениями, коллеги, – начал он несколько торжественно, словно выступал на симпозиуме, и лишь отсутствие кафедры и микрофона смазывало ощущение. – Как и профессор, я не готов назвать имя хозяина менестрелей, который одновременно и автор заказа. Кстати, я склонен предполагать, что он же является и хозяином зоны… Но могу предположить, зачем ему понадобилась эта акция.
– Интересно было бы узнать, – пробормотал Лефтенант.
– Версию о том, что это было покушение на экспедицию в целом, можно отбросить, – продолжал Сидоров. – Нас ведь не пытались уничтожить. Нас просто превратили в нечисть, с одной-единственной целью…
– Это с какой? – подозрительно спросил Варфоломей.
– А вот этого парня угробить, – просто сказал террорист, указывая на Фёдора.
– Вот спасибо, ёксель-моксель, – только и смог вымолвить тот.
Установилась тяжёлая пауза. Все взгляды устремились на загрустившего бойца. Валя-Кира инстинктивно подалась вперёд, словно хотела закрыть Фёдора высокой грудью. Корней на всякий случай отодвинулся.
– Коллега Сидоров прав, – неожиданно сказал профессор. – Я и сам пришёл к такому же выводу.
– Аргументируйте, – потребовал Лефтенант.
– Легко! Сначала Фёдора – именно Фёдора! – пытаются отравить. Затем его навещает монстр. Далее, товарищей по экспедиции превращают в упырей. Заметьте: при этом они вовсе не стремятся в село, чтобы поживиться беззащитными спящими пейзанами. Они сбиваются в стаю и нападают на Фёдора. А ведь мы уже установили, что все наши действия были запрограммированы. Грубо говоря, мы были на жёстком поводке и действовали так, как хотел невидимый колдун. А он, совершенно очевидно, всеми способами пытается вывести Фёдора из строя. И если все попытки сорвались, то это говорит лишь об одном…
Профессор подошёл к безмолвному сыну эфира, потрепал по плечу и ласково сказал:
– Тебе, сынок, черти ворожат!
– Это, в смысле, везёт? – уточнил леший.
– А я бы не стал говорить о везении, – возразил Сидоров. – Всякое везение имеет границы. Это же теория вероятности, коллега! В нашем случае границы какие-то безразмерные. С упырями справился. Двух монстров одолел. Деревьев-убийц обманул. Отравления избежал…