Тут же лязгнула и поползла вверх металлическая решетка, и на арену вышел облаченный в доспехи Владимир, вооруженный тяжелым копьем. Решетка тут же с грохотом упала, отрезав путь к отступлению. С другой стороны на поле брани точно так же выпустили огромного льва. Перед началом схватки его распалили ударами бичей и раскаленными стержнями. Царь зверей пребывал в ярости и готов был разорвать кого угодно. Выпущенного для затравки барана он одним движением челюстей перекусил пополам. Публика ахнула, а Василий, посмеиваясь, склонился к сидевшей подле трона Анне и, заглядывая под вуаль, издевательски произнес:
– Твой номер со львом не прошел, сестрица. Как видишь, клыки и когти у него в полном порядке. Так что твоему варвару сегодня явно не поздоровится.
И без того бледная принцесса после таких откровений задрожала, как осиновый листок, и не смогла в ответ вымолвить ни слова. Она лишь неотрывно следила за началом поединка.
А на арене события приняли серьезный оборот. Лев увидел новую жертву и, грозно рыча, направился к ней. На этот раз царь зверей не спешил. Человеку никуда не уйти. Лев понимал, что их свели на потеху публики. Да и противник не так безобиден, как только что умерщвленный баран. Копье в руках человека представляет серьезную опасность.
Приблизившись к Владимиру на расстояние одного прыжка, лев стал медленно кружить вокруг жертвы, выбирая удобный момент для нападения. Василий снова обратился к принцессе:
– Его еще можно спасти, если ты прямо сейчас дашь согласие.
Анна застыла, словно изваяние из белого мрамора, и не удостоила императора ни жестом, ни взглядом. Она действительно не слышала слов брата – настолько была захвачена противоборством зверя и человека.
Не менее напряженно следил за перемещениями льва и Владимир. Столь крупных под Киевом не водилось. С этим шутки плохи. Если прозевать начало атаки, то ничто уже не поможет. Поэтому Великий князь зорко бдил каждое движение зверя и, когда тот прыгнул, ловко увернулся, всадив копье в левый бок. Но ужас! Древко предательски хрустнуло и сломалось, а наконечник лишь слегка оцарапал шкуру зверя. Владимир остался один на один со львом. В такой ситуации Великий князь был обречен. Однако он не дрогнул, не отступил, а пошел прямо на льва. Публика взвыла. Василий самодовольно расхохотался:
– А вот мой трюк с копьем удался на славу!
Его злой смех вывел Анну из оцепенения.
– Ты обманул меня! – гневно воскликнула она.
– А разве ты не пыталась проделать со мной то же самое? Просто я оказался дальновиднее, и теперь жизнь варвара полностью зависит от твоей воли.
Анна с отчаянием взглянула на безоружного Владимира, идущего на смерть. С ее уст уже готово было сорваться согласие, но вдруг взвившееся в воздух копье остановило ее на полуслове. Это Острожко выхватил оружие из рук увлекшегося поединком стражника и метнул его Владимиру. А тот вовсе не от отчаяния бросился на льва с голыми руками. Он хорошо изучил их повадки и знал, что убегать бесполезно. Львы уважают только силу и отвагу. Человек всегда представлял нешуточную угрозу для царя зверей. Поэтому лев мог счесть более благоразумным не ввязываться в бой, а отступить перед натиском человека. А когда между ними воткнулось копье, Великий князь рванулся вперед, стремясь как можно скорее завладеть оружием. Однако лев оказался проворнее. Грациозным прыжком он первым достиг копья и издевательски наступил на него могучей лапой. Попробуй возьми! Владимир теперь уже от отчаяния, чтобы ускорить развязку, пошел на льва.
Анна повернулась к брату с мольбой в глазах, но произнести опять ничего не успела – легкий подземный толчок слегка тряхнул Ипподром. Это был предвестник знаменитого землетрясения 987 года. Многие люди в азарте даже не заметили толчка или не обратили на него внимания, приняв за те сотрясения, которые вызывает сама толпа.
Но лев, в отличие от людей, сразу учуял грозное предупреждение стихии и, поджав хвост, бросился наутек. Он метался по арене в поисках выхода и везде натыкался на железные прутья. Владимир победно воздел руки к небу.
Зрители ничего не могли понять, но неистовствовали, приписывая все мужеству варвара.
Острожко, которого схватили стражники, радостно улыбался.
Лишь Василий был мрачнее тучи и спешно покинул Ипподром, не вымолвив ни слова.
Забава девятнадцатая. Землетрясение
Император сдержал слово. Вскоре после схватки со львом Владимира прямо в боевых доспехах допустили к Анне. Та ожидала его в укромном уголке огромной роскошной палаты, но Великий князь быстро узрел ее и радостно воскликнул:
– Теперь ты моя! Теперь тебя никто у меня не отнимет!
Принцесса грустно улыбнулась.
– Ты сам откажешься от меня.
– Ни за что на свете! Ни за какие сокровища!
– А за друзей?
– При чем тут друзья? – не понял Владимир.
– Они все схвачены и, как только ты прикоснешься ко мне, будут тотчас же казнены.
– Но император обещал мне…
– О друзьях уговора не было, – перебила варвара принцесса.
Она только что разговаривала с Василием и никак не могла успокоиться.
– Кто это сказал? – взъярился Великий князь.
– Император.
– Что они натворили? – дрогнувшим голосом спросил Владимир.
– Вооружившись до зубов, пытались проникнуть на Ипподром, чтобы спасти тебя.
– Ну и что?
– За такие действия их обвинят в бунте и после страшных пыток предадут смерти.
Владимир застонал, словно пытали его, но быстро взял себя в руки и тихо спросил:
– Как их спасти?
– Очень просто. Ты забираешь друзей и убираешься восвояси.
– А ты?
– А я должна буду выполнить волю императора.
– Какую волю?
– Какая разница! – с досадой ответила Анна.
– Мне нужно знать, – допытывался варвар.
– Я должна выйти замуж за одного кагана.
Великий князь яростно заскрипел зубами. Ему и в голову не пришло, что он и есть тот самый каган.
– Гад! – выругался Владимир, непонятно кого подразумевая: то ли кагана, то ли императора.
– Тише! Тут даже стены имеют уши, – непроизвольно вырвалось у принцессы, но она тут же себя поправила: – Хотя сейчас можно говорить что угодно. Это не имеет никакого значения: мы все равно вынуждены подчиниться императору.
Великий князь с удивлением посмотрел на нее.
– А почему ты?
– Что я? – не поняла принцесса.
– Почему ты подчиняешься императору? Я-то не могу предать друзей даже ради тебя. Но зачем ты идешь на такие жертвы? Ведь ты почти никого не знаешь из тех людей, кого спасаешь, и никогда больше не увидишь ни их, ни меня.
Анна пожала плечами.
– Не знаю, но я не могу поступить иначе. Так велит мне моя вера.
Владимир пылко обнял ее.
– Как жаль, что мы расстаемся.
Принцесса чуть не расплакалась и с трудом выдавила:
– Пора. Твои друзья все еще томятся в темнице…
Они направились к выходу, но мощный подземный толчок остановил их…
Добрыню и его соратников землетрясение застало за жарким спором. Их бросили в наполненную крысами темницу. Волчий Хвост оказался вместе со всеми. Он сам попросил об этом греков, чтобы не вызвать подозрений. Не было только Острожко, но и того вскоре впихнули к остальным. Увидев своих, он притворно воскликнул:
– Ах, вот вы где! Наконец-то я вас нашел. А то прямо с ног сбился. Весь Царьград исколесил. А вы, оказывается, тут прохлаждаетесь.
Шутка вызвала у многих нервные смешки. Лишь Добрыня сурово рек:
– Ладно, хватит зубоскалить. Рассказывай, как там князь.
– Да со львом никак расстаться не может. Тот его заморскими винами потчует да байками развлекает.
Воевода отвесил остряку увесистую оплеуху.
– Я тебя серьезно спрашиваю! Сейчас не время шутки шутить.
– Да жив он, жив, – с обидой в голосе ответил Острожко. – Я ему вовремя копье метнул. Вот он льва и одолел. Тот от нашего князя, как от чумы, улепетывал. Триумфа, жаль, не увидел: пошел вас выручать.
– Ну и болтун, – раздосадованно махнул рукой Добрыня, а Волчий Хвост ловко перевел разговор в нужное ему русло:
– Все из-за бабы! Теперь и он там страдает, и нам несладко.
Остальные пленники дружно поддержали:
– И на какой хрен она ему нужна?
– Своих, что ли, мало!
– Стоило ли переться в Царьград?!
– Еще как стоило! – вдруг встрял в спор Громыхало. – За такую красоту и живота не жалко.
– Ты это о бабе? – не понял Волчий Хвост.
– Да при чем здесь баба? Я – о Царьграде.
– Эх, нам бы в Киев хоть что-то похожее! – поддержал товарища Острожко.
Почему-то у всех предстал перед очами храм Святой Софии. Воины, как дети, тут же забыли о невзгодах и размечтались об обновленном граде на берегу Днепра. Даже Волчьему Хвосту пришлось поддакивать.
Землетрясение вернуло их на землю. С потолка посыпались небольшие камни. Стены закачались. Узники бросились к выходу, но железная дверь оказалась закрытой. Отчетливо послышался топот ног спасающихся бегством стражников.
– Откройте! – пронзительно крикнул по-гречески Острожко.
Куда там! Стражников уж и след простыл. А от новых толчков ходуном заходила под ногами земля и зашатались мощные стены. Славяне сгрудились в середине поруба[8] и приготовились к смерти. Казалось, каменный свод вот-вот рухнет на них и раздавит, как букашек.
Вдруг из-за невообразимого грохота послышался знакомый голос.
– Владимир! – встрепенулся Острожко.
И тут уже отчетливо прозвучал бас Великого князя:
– Други! Где вы?!
Воины изо всех сил забарабанили в железную дверь:
– Княже! Мы здесь!
Тот услышал и бросился к ним.
– Сейчас я вас вызволю…
Он попытался открыть дверь, но обнаружил в полумраке огромный замок.
– А где ключи?
– Их унесли стражники! – в испуге воскликнул Волчий Хвост. – Мы пропали!
– Цыц! – прикрикнул на него Добрыня и уже спокойно сказал Владимиру: – Ключи должны быть где-то здесь. Зачем стражникам лишний груз.