Строя планы на будущее, Векша совершенно забыл о произошедшем с ним недавно. И не помнил он уже о голоде, что ему пришлось пережить. И не помнил он уже о той глубокой обиде, что нанесли ему, лишив его заслуженной награды за спасенный город. Потому что все это уже было в прошлом, а потому не имело никакого значения для его будущего. Для Векши имело значение лишь только то, что его семья была жива: вот его дети торопятся следом за ним; вот его жена, исхудавшая со сморщившимся лицом, сгорбилась под тяжелой котомкой.
«Были бы кости, а мясо нарастет», — думал Векша.
Рядом с домом Векша оказался еще до наступления темноты. И увидев знакомые места, он побежал, спотыкаясь под тяжелым мешком.
К его изумлению, дом оказался цел. Разве по двору все было разбросано. Векша увидел обмолоченные снопы и солому. Сообразив, что посещавшие дом печенеги не поленились и обмолотили снопы, Векша первым делом торопливо заглянул в овин, куда он разгружал сжатые снопы. Здесь он с огорчением увидел, что его дурное предположение подтвердилось. Здесь оказалось почти пусто, только в углах валялось несколько целых снопов.
Затем Векша зашел в конюшню и увидел, что в яслях виднеются кучки зерна.
Лихорадочно сгребая их в одну кучу, Векша радостно подумал, что если хорошо пошарить, то несколько сотен горстей зерна можно будет набрать. Увиденное обрадовало Векшу, и, закончив осмотр пристроек, он, радостно напевая под нос, отправился к воротам, где с удовольствием обнаружил, что его соседи также вернулись в свои дома. Вместе с соседями он старательно закрыл деревенские ворота и вернулся в избу, где уже хозяйничала жена и дочери.
Пока он осматривал пристройки, жена уже затопила печь, а Ярина что-то толкла в ступке. Младшие дочки трудолюбиво, как муравьи, мели пол и расставляли найденные вещи по местам.
Векша радостно подумал, что на этот раз они не лягут спать голодными.
После ужина, который ему после многих дней голодания показался неслыханным пиршеством, Векша еще долго сидел перед печью и смотрел на огонь.
Векша думал о том, что хорошо дома, и какие дела ему необходимо будет сделать завтра. А еще он жалел Микулу — хороший был отрок, только сгинул, наверно, в лесу, иначе держался бы вблизи дома.
Глава 23
После свадьбы Святополк вернулся в Туров и там получил известие о том, что печенеги осадили Белгород, от своих разведчиков, и его дружина была в полной готовности выйти на печенегов. Однако она была слишком мала, для того чтобы воевать в одиночку с печенежским войском. Поэтому Святополк, зная, что Владимир ушел с дружиной в Новгород за войском против печенегов, послал гонца в Новгород и стал дожидаться ответа.
Ответ пришел не скоро. Только когда выпал первый снег, приехал гонец и передал письмо от Владимира. В письме Владимир сообщал, что войско он не успел собрать, так как вынужден вернуться для защиты Киева. Он находится на полпути к Киеву, попутно собирая дружины сыновей, которым приказал идти на помощь. И Святополк также должен со своей дружиной присоединиться к войску Владимира недалеко от Белгорода. Владимир намеревался напасть на осаждающую Белгород печенежскую орду сзади.
Получив письмо от Великого князя, Святополк собрал дружину на совет в горницу.
Бояре, уже знавшие о нашествии печенегов и о предстоящем походе на них, прибыли довольно скоро. И пока князя и воеводы Свенельда не было, разместились на лавках, стоящих вдоль стен горницы, на которых висели княжеские знамена, оружие и доспехи.
Ожидая князя, бояре тихо переругивались за места. Те, кто дольше служил в дружине, считали своим правом находиться ближе к князю, где они были на его глазах и князь мог услышать их мнение. Но на их места лезла нахальная молодежь, которой положено было тихо стоять около входа.
Когда в избу зашел Святополк, споры утихли. Нехорошо перед молодым князем показывать свою дурь.
Святополк сел в кресло посредине зала и начал тихо говорить. Тихо говорил умышленно, чтобы расслышать князя, дружинники должны были вслушиваться в каждое его слово, а потому они придадут этим словам должное значение. Чем громче слово, тем легче его вес.
О подобном приеме Святополк вычитал из греческих книг и посчитал его полезным.
Изложив план Владимира, он спросил бояр, что они думают по этому поводу.
По давно заведенному порядку на совете начинают говорить те, кто находится ближе к князю.
Поэтому первым степенно поднялся воевода Свенельд, жилистый, с выцветшими льдистыми глазами и суровыми чертами лица. Он глухо проговорил:
— Конечно, идти на помощь Владимиру надо, однако бросать без охраны наши города нельзя.
За ним вскочил Коста. Чернявый и юркий. Полы шубы разметались, как перья у всполошенной птицы.
— Нельзя покидать наши города! — затараторил он. — Венгры или чехи враз нападут.
Боярин Варяж веско возразил ему:
— Если мы не откликнемся на зов Владимира, то он рассердится на Святополка и после того, как закончит войну с печенегами, обязательно отомстит. Поэтому надо идти воевать.
Святополк с невозмутимым лицом терпеливо выслушивал мнение бояр. Каждый из бояр пытался убедить князя в правильности своего мнения, а потому вскоре они начали пререкаться и ссориться, в горячке хватаясь за бороды. Тут было недалеко и до драки, тем не менее Святополк пока не вмешивался в их разговор. Он размышлял.
Давний возмутитель спокойствия на границах польский король Болеслав теперь тесть Святополку и поэтому не будет тревожить его владения. Однако следует помнить, что недалеко венгры, которые не упустят возможности напасть на оставшиеся без призора города. Болеслав не поможет — у него свои проблемы, свои города и своя страна... Так что правы были те, кто говорил, что нельзя оставлять города без княжеской защиты.
Но правы были и те, кто советовал идти на помощь Владимиру. Владимир — Великий князь. Он дал пасынку в княжение эту землю, хотя мог и не давать. За эту милость Святополк обязан служить ему: платить дань и оказывать помощь своей дружиной. Поссорившись с отчимом, легко потерять подаренные волости. Как дал князь землю, так может и забрать обратно. Так что на вопрос, что выгоднее, оставить свои волости на некоторое время без присмотра или поссориться с отчимом, ответ был ясен.
Придя к этому выводу, Святополк поднял руку, и, дождавшись, пока бояре утихнут, проговорил, как сделал зарубку острым топором, веско и глубоко:
— Значит решено, — всей дружиной идем на помощь Владимиру.
После этого никто не осмелился возразить юному князю.
Глава 24
В поход дружина вышла на второй день рано утром.
Вперед вышел разведывательный дозор. Гнать коней было ни к чему, их силы следовало беречь для боя, и если повезет, то и для погони за отступающим противником. В конце колонны ехала пара десятков опухших грузом саней. Сейчас на них лежало продовольствие, вино и другие необходимые для войны припасы. Груз был не особенно велик, и потому лошади, вываливая пар из ноздрей, как мифические огнедышащие драконы, бежали резво.
Святополк ехал верхом на коне впереди отряда. Рядом с ним, влитый в седло, как ледяная статуя, ехал Свенельд. В заиндевевших доспехах, на огромном коне он был похож на хозяина Вальхаллы грозного бога войны Одина.
Дружинники, закутанные в шубы и меха, покачивались в седлах дремлющими черными воронами. Над отрядом слышалось лишь сонное поскрипывание снега да иногда зябкое лошадиное ржание.
Свенельд, оглядывая сонное войско, недовольно ворчал под нос:
— Собрались, как на свадьбу, — одних саней два десятка. Так, пожалуй, мы не доедем до Белгорода и за неделю.
Неторопливая езда навевала дремоту, и Святополк, зная, что старый вояка Свенельд любил вспоминать своего грозного предводителя Святослава, наводившего ужас на саму великую Византию, спросил для завязки разговора то, что и сам знал:
— А что Свенельд, мой дед Святослав разве обозы с собой в походы не брал?
Свенельд бросил на него недоуменный взгляд. Святополк невинно улыбался. Поняв, в чем дело, Свенельд, бывший ранее первым воеводой Святослава, охотно проворчал:
— Святослав спал на земле, питался сушеным мясом. Его дружина была, как молния, — сегодня здесь, а завтра наносит удар в другом месте. А быстрота была, потому что в его дружине не было обоза. Он думал только о победе, потому и был великий воин.
Свенельд презрительно плюнул в заснеженные кусты на обочине дороги.
— Не то что нынешняя рать...
Святополк вполголоса возразил:
— Но сейчас другие времена, Святослав и его дружина были варварами, молились деревянным идолам, а сейчас до нас дошла цивилизация, — мы христиане и молимся ликам на дощатых иконах. И наши дружинники не могут воевать без шатров, вина и горячей пищи. А без саней вообще обойтись невозможно, — когда возьмем добычу, то на чем ее везти? Ради чего мы воюем? У нас у всех свой интерес. Мне Владимир жаловал Туров. А я тебе волости. Придет другой князь, и пожалует ли еще он чего вам, или вообще отберет у вас добро для своих дружинников?
В голосе Святополка чувствовалась нескрываемая ирония, и Свенельд тихо засопел. Несколько минут он молчал, а потом заговорил:
— Князь, в том и дело, что мы должны держаться тебя, а ты нас.
Святополк тихо засмеялся:
— Ну, так как же нам быть — обойтись без обоза?
Свенельд усмехнулся:
— Точно, князь, без обоза никак не обойтись!
Зря беспокоился старый Свенельд, хоть и ехали медленно, а все равно подъехали к Белгороду в назначенное время. Встретившиеся гонцы от Владимира сообщили, что печенеги ушли от Белгорода, а войско Владимира должно скоро подойти. Поэтому Святополку с дружиной следовало подождать его в Белгороде.
Заманчиво было устроиться в Белгороде, — в городе избы, тепло. Однако Святополк в Белгород не пошел, так как сообразил, что если с города только что сняли осаду, то там голодно. А где голод, там и болезни. А с этим невидимым врагом лучше даже рядом не стоять.