Войско Ярослава шло на редкость быстро. И так как оно шло по другой стороне Днепра, то возникла опасность, что оба войска пройдут мимо, не заметив друг друга. Но если последствия этого ничем не грозили Ярославу, то для Святополка возник риск, что Ярослав может беспрепятственно дойти до стен Киева. И у Святополка существовало большое сомнение в том, что киевляне, подстрекаемые Предславой, пожелают защищать свой город от Ярослава. И если они пустят Ярослава в город, то Святополк может считать борьбу за власть проигранной. Поэтому разумнее было не давать киевлянам лишних соблазнов.
Имея в виду эти соображения, когда войско Ярослава начало приближаться к Любечу, Микула предупредил князя Святополка, чтобы тот поторапливался. Святополк ускорил движение своего войска, и вскоре два войска встали на разных берегах Днепра друг против друга.
Оба князя со своими воеводами, думая о том, как начать битву, выехали на берег Днепра, чтобы рассмотреть лагерь врага. Правда, постарались друг с другом не встретиться.
Сначала Ярослав выехал на берег в сопровождении воевод. Осмотрев другой берег и увидев значительное войско, он засомневался:
— Не справиться нам с ними. Может, отправиться прямо к Киеву?
Будый категорически возразил:
— К Киеву идти нельзя. Святополк пойдет за нами и взять Киев с ходу нам не даст. Не даст он нам и переправиться на киевский берег. А значит, мы застрянем друг против друга. Но он будет сидеть в городе, рядом с запасами, а мы на голом берегу. Причем с тылу у нас будут печенеги. К тому же скоро наступит зима, и мы начнем испытывать нехватку запасов. И если захотим уйти, все равно не сможем — Святополк вцепится в нас, как волк в загривок лосю. Так что битву надо давать здесь и нигде иначе.
Ярослав осуждающе спросил:
— Но как? Мы на другой берег не сможем переправиться — Святополк нас легко побьет при переправе.
— Разумеется, — подтвердил Будый и посоветовал: — Надо проявить терпение — пусть Святополк сам переправляется.
Решив на этом, Ярослав уехал в свой стан.
Настал черед Святополка. Стоя на берегу Днепра и рассматривая стоянку Ярослава, Святополк также отметил, что войск у Ярослава много, хотя и меньше, чем у него. Констатировав это, он спросил воевод:
— Что делать будем?
И сам дал ответ:
— Надо переправляться на другую сторону и напасть на лагерь Ярослава.
Свенельд категорически возразил:
— Нельзя этого делать. Мы переправимся, а печенеги — у них нет лодок А вступать в сражение без их помощи совсем невозможно. К тому же нас побьют, когда мы начнем переправу.
— Так что же делать? — нетерпеливо спросил Святополк.
— Ждать. Пусть Ярослав либо сам переправляется, либо уходит, — ответил Свенельд.
— Но если он уйдет, то... — начал говорить с сомнением Святополк. Для него было понятно, что уход Ярослава грозил перерастанием спора из-за киевского стола в затяжной конфликт. И тогда и на следующий год надо будет готовиться к войне, и на следующий. И со временем неизбежно наступит момент, когда кто-то в этом споре окажется слабее. И дай Бог, чтобы это был Ярослав!
Однако Свенельд был другого мнения. Он заявил:
— Это будет твоя победа. Ярослав не сможет долго держать варягов у себя, да и новгородцы захотят вернуться к своим делам. Так что к зиме его войско разбредется. А там можно будет договариваться. Либо в следующем году собрать еще более сильное войско и пойти на Новгород. За этот год мы как раз договоримся с киевлянами.
Святополк вздохнул:
— Ну что же, тогда устраивайте лагерь.
Поворачивая коня от берега, он предупредил Варяжа:
— Только пусть печенеги станут за озером чтобы не дрались с киевлянами.
Глава 41
Прошло три месяца. Ночной мороз начал сковывать озера, но на Днепре быстрая, почерневшая от холода вода пока только у берега покрывалась белой коростой. Не решаясь начать битву, обе стороны развлекались пирами.
Ярослав на пиру сидел грустный, каждый день приближал его к моменту, когда он должен либо перейти Днепр, как Цезарь Рубикон, либо уйти назад в Новгород. Выбор был нелегок: переход Днепра был сопряжен с верной опасностью погубить при переправе войско; а уход грозил потерей надежд на власть. Народ любит героев, даже если они злодеи, и не любит благоразумных.
Он слушал, как рядом бурчал захмелевший Будый, разговаривавший сам с собой:
— Пора что-то предпринимать. Мы уже три месяца стоим друг против друга, только и делаем, что пируем и пьем. Но время идет против нас — когда ляжет снег и Днепр застынет, нам невыгодно будет сражаться — к Святополку все время подходят подкрепления, к тому же у него под боком Киев, а нам припасы приходится возить за тридевять земель. Пока по рекам сплавляем, но через неделю это будет невозможно.
В этот момент к князю подсел боярин Блуд. За убийство Бориса он получил свое золото, однако это была еще не вся награда, и потому промедление с решающей битвой его разочаровывало.
— Что задумался, князь, что головушку грустно повесил? — ласково пропел боярин прямо на ухо Ярославу.
Ярослав, отодвигаясь от дурно пахнущего боярина, тем не менее сознался:
— Не знаю, переходить Днепр боязно, во время переправы побьет войско Святополк. А уходить — значит терять все, что было сделано.
Боярин, для которого отход Ярослава в Новгород также означал крушение всех его надежд, с осуждением покачал головой:
— Уходить нельзя — зря, что ли, умер Владимир и его сыновья? Зря, что ли, потрачены деньги?
Ярослав осадил его:
— Ты, боярин, об этом меньше болтай. А то так и голову легко потерять.
Боярин расплылся дураком:
— Так я что? Я ничего. Совет думал дать, какой толк еще от старого дурака? Саблю и ту с трудом поднимаю.
— Ты, боярин, не наговаривай на себя — ума у тебя палата, — проговорил Ярослав, чувствуя, что Блуд опять придумал что-то коварное. — Давай говори, что придумал!
Боярин заскромничал:
— Ничего нового я не придумал, старую собаку новым шуткам не научишь, но думаю, что старые шутки тут как раз и сгодятся.
Ярослав нетерпеливо потребовал:
— Не темни, боярин, выкладывай, что придумал.
Боярин опять наклонился к уху князя:
— Есть у меня один знакомый боярин в дружине Святополка. Святополк очень сильно ему доверяет, советуется с ним...
— Ну и что? — спросил Ярослав, догадываясь, куда клонит Блуд.
— Есть у него небольшая слабость, — продолжал Блуд, — любит он золото...
— Мы все любим золото. Ничего удивительного, —- сказал Ярослав.
Хитрый боярин невозмутимо продолжил:
— Чтобы победить, нам надо перейти на другую сторону Днепра...
— А то? — усмехнулся князь.
— Но надо это сделать незаметно...
— Если бы это было возможно, мы давно бы были на другой стороне, — возразил князь.
— Так вот, с помощью моего знакомого сделать это возможно, — с торжеством выложил Блуд. — Надо только его попросить, чтобы он нам дал знать, когда у Святополка начнется очередной пир. Пока они будут пить вино, мы переправим своих людей на другой берег и нападем на стан Святополка.
— Глупости это, — недовольно проговорил Ярослав, разочарованный предложенной примитивной уловкой. — Все было бы хорошо, да только на берегу стоят сторожа, и когда они увидят нашу переправу, то сразу поднимут тревогу.
Блуд хохотнул:
— Так в том-то и соль, что мы попросим моего знакомого убрать от реки сторожей.
Ярослав с изумлением взглянул на боярина Блуда:
— Что, это в самом деле возможно?
Блуд перестал улыбаться:
— Князь, разве я раньше шутил над тобой или обманывал? Разве сейчас время для глупых шуток?
— Нет, — согласился Ярослав. — Но надежен ли твой человек?
— Все зависит только от количества золота, — с усмешкой напомнил старинную мудрость боярин.
Ярослав оглянулся на Будого, который пьяно клевал носом стол.
— С этим делом надо поторапливаться, — выговорил князь.
Блуд сморщил нос в угодливой улыбке и пообещал:
— До конца этой недели все будет сделано. Только не ставь никого в известность о нашем замысле. Если мы покупаем бояр Святополка, то и Святополк мог купить наших бояр.
После этого Блуд так же незаметно исчез, как и появился. Ярослав лишь удивился ловкости старого злодея.
— Старый змей — и ползает незаметно, и жалит смертельно.
Блуд сдержал свое обещание. На следующий вечер он уговорил воеводу Будого выехать на берег Днепра, якобы чтобы посмотреть на войско Святополка.
Пока они стояли на берегу, с другой стороны выехала кучка вражеских воевод и бояр.
Среди них был Коста. Увидев на другой стороне пьяных новгородцев, он начал задираться и орать через реку:
— Что вы пришли с вашим хромым князем? Ах вы, плотники! Вот скоро мы заставим вас строить нам хоромы!
Воевода Будый, не стерпев оскорблений, вступил в перепалку, из которой вытащить его Блуду удалось с трудом.
Будый ярился и ругался всю дорогу, пока они ехали в лагерь. Так, не остывший, он и явился к Ярославу и потребовал:
— Надо наказать Святополковых воевод! Я вызову их на поединок!
Глядя на не таящего сардоническую улыбку боярина Блуда, Ярослав со скепсисом проронил:
— Как же, выйдут они с тобой на поединок. А согласятся, что ты будешь делать, если на поединок выйдет Свенельд или Добрыня? Они вобьют тебя в землю по плечи. А говорят, у них появился молодой богатырь Рахдай, так тот одним махом десятку воинов голову сшибает. Нет! Опозоришься сам и меня опозоришь. Это ни к чему. Лучше послушаем боярина Блуда.
Блуд спрятал улыбку и многозначительно промолвил:
— Пока мы болтали попусту, мне подали нужный знак. Сегодня ночью надо переправлять наших воинов на тот берег.
Будый оторопел:
— Но если мы начнем переправляться на ту сторону, нас побьют во время переправы.
Блуд засмеялся:
— Но если переправиться малыми силами, то этого не заметят.
— Малыми силами? возмутился Будый. — Окстись, боярин, малые силы войско Ярополка прихлопнет как муху.