Он пытался бороться, возражал, уговаривал, увещевал, хотя уже знал, что проиграл.
– Я не могу проститься с тобой, – наконец, сказал мне. – Не могу оставить тебя! Ты – моя. С первого взгляда, с первого вздоха. Я живу только…
– Нет же! Твоя нареченная еще не родилась. Боги любят тебя, и Аришша тоже… Тоже любила тебя. Но ее больше нет. Меня же – той самой Лайне Вайрис, что ты знал в Академии, – тоже нет. Есть только принцесса Лайнизза Кромунд, чья дочь обещана тебе Богами.
Жестоко, но…
– Ты еще молод. И я воспитаю ее правильно.
Боги! Я уговариваю его жениться на собственной еще не рождённой дочери!
Дарьян Каперунг ушел, так и не попрощавшись. Развернулся и улетел в голубое небо, все еще не понимая, что его можно назвать счастливым. Аришша любила его больше жизни. Но еще будет и другая… Та самая, кто вернет ему счастье, оставалось лишь подождать пару десятилетий. Для драконов, чья жизнь дважды длиннее человеческой… Ну что же, это тоже срок!
– Не печалься, – сказала Иддилин, нашедшая меня на стене, когда я вновь смотрела вдаль, ожидая вестей с Севера. – С ними все хорошо! Роган жив. Этар…
– Он тоже жив, – улыбнувшись, прикоснулась к тому самому амулету, что когда-то подарил мне на стенах Хольберга. – Но я его не слышу! Островное Государство лежит за Великой Пустошью, а Мазгул не любит магов. Мазгул никого не любит…
Ее шаманы ставили заковыристые заклинания, искривлявшие магические потоки, пронизывающие проявленный мир. Поэтому мы и сидели в Заребе, отрезанные от Кемира, не в состоянии связаться ни с помощью ментальной магии, ни с помощью амулетов с теми, кто нам дорог. Я не находила себе места…
– Королева кочевников тоже полюбит, когда придет ее время, – продолжила Иддилин. – Мазгул горяча и молода. Будем надеяться, что будущий муж ее обуздает…
Слова Иддилин зародили странную мысль, но чем дольше я над ней думала, тем интереснее она казалась. Расспросила тем же вечером Росса Каперунга о нравах кочевников и о том, что он знал о Мазгул от своих соглядатаев. После поражения в Кемире молодая королева немного поумерила свой пыл и на север больше не смотрела. Вместо этого пробовала на крепость границы Островного Королевства.
Я понимала, что пройдет время, и королева вновь пойдет на нас войной, но Росс Каперунг заверил, что в ближайший год нам это не грозит. Кочевники еще не отошли от сокрушительного поражения, к тому же пронесся слух, что советники настаивают на ее замужестве. Сердце королевы было свободным, так что… Как только будет собран урожай и подвластные ее Империи племена отдадут приличную дань, начнутся Большие Игры. Их победитель, сильнейший среди сильных, станет ее мужем.
– Победитель Больших Игр… – задумчиво произнесла я. – Кто же в них участвует?
– Любой, в ком течет степная кровь. Достаточно сумасшедший для того, чтобы рискнуть жизнью ради трона и руки молодой королевы. Взнос – мера золота и жизнь. Проигравший лишается и того, и другого. Выигрыш – если он достаточно умен и сумеет приструнить королеву – ему достанется Великая Степь.
Боги, Боги Кемира! Боги Аров, Дракон Прародитель, взиравший на меня с фресок в обеденном зале!..
Я чувствовала их присутствия, они смотрели на меня и ждали, когда я пойму. Пойму, что надо сделать, чтобы отвести очередную угрозу не только от Кемира, но и от земель драконов.
– Я знаю одного сумасшедшего, – сказала Россу Каперунгу, не сдерживая улыбку. – Он получит руку Мазгул и приструнит эту… слишком уж активную девицу! Великая Степь станет нашим верным союзником.
Король заинтересованно склонил голову.
– Происхождение не подлежит сомнению – его мать из племени ингархов. Его боевые навыки не вызывают нарекания. С благословением наших богов он вполне может…
Проблеск ясновидения – дар, который я получила от своей второй ипостаси. Я видела настолько четко, словно это происходило перед моими глазами: Осгорн победит в Больших Играх. Ему достанется Мазгул, и через год… Через год он будет сидеть на троне в Хамазе, а Великая Степь станет нашим спокойным, верным соседом.
Король молчал. Слушал меня, смотрел на фрески своих богов, словно прося у них совета.
– Стоит выпить за мудрость будущей королевы Кемира! – наконец, произнес он, поднимая бокал из горного хрусталя, в котором плескалось темно-рубиновое вино из гранатов.
Выпили. Иддилин не пила, и я не сдержала улыбки, увидев, как она поглаживает свой еще незаметный животик. Королевские лекари пророчили ей двойню, и, оправившись от удивления, она погрузилась в мечты о будущем материнстве. После обеда Росс Каперунг предложил мне прогуляться по саду.
– Твое сердце неспокойно, сестра моя, – сказал мне. – Что тревожит тебя?
– Здесь, в королевском дворце Каперунгов, я пользуюсь вашей щедростью, тогда как все, кто мне дорог, – в Кемире.
– Твое время придет, – произнес король, отводя рукой шипастый розовый куст, тянущий свои ветви на дорожку.
Росс Каперунг был довольно молод, но бремя власти делало его лицо излишне суровым.
– Я скоро улечу на Север, – сказала королю.
– Знаю. Дай мне знак, когда будешь готова. С тобой отправится боевой отряд, лучшие из лучших… И еще те, кто добровольно захочет поддержать Кемир в правом деле. Поверь мне, таких наберется предостаточно.
– Хорошо. Вернее, я благодарна.
Помолчали.
– Ваш брат… – нерешительно начала я. – Дарьян…
– Он отправился в долгий путь. Дожидаться ту, которая предназначена ему Богами. У него впереди долгие годы одиночества, но он утешится.
Я взглянула на солнце, висящее над великолепным садом. То, что я должна была решить в Островном Королевстве, было решено. Меня ждала моя страна, моя родина, мое сердце, разгуливающее вдалеке от меня.
– Завтра, – сказала королю драконов. – Завтра на рассвете я буду готова лететь в Кемир.
Глава 22
Разрозненные, разбитые войска Тиринга отступали, разбегались по Кемиру, сдавались на милость победителям. Да и не было у короля войск – почти все, как только вспыхнул огонь «Ангихора», переметнулись под знамена Кромундов. Правда, архиепископ Альдебар объявил меня обманщицей, призвав народ Кемира подняться на Священную Войну против лже-принцессы, внеся немалую смуту… Но Южная Провинция, так же как и Северная, оказались полностью за нами. Новый епископ Хольберга Ландар, крайне популярный в народе, осмелился выступить против Альдебара, а когда к нам еще и примкнул Орден Сестер Единоверы, то…
Маги тоже были на моей стороне. Мощнейшая сила Юга – архимаг Тангрих призвал магическую братию вставать под знамена Кромундов. Дед вел горцев, ар-лордам осталась верна большая часть регулярной армии. К тому же мы объявили амнистию всем, поэтому численность нашей армии росла изо дня в день.
Я металась по стране, окруженная верными драконами, закаленными в битвах против кочевников. Мы сражались… Правда, частенько войска Тиринга разбегались, заметив в небе черную тучу крылатых ящеров. Иногда разгорались битвы. Правда, в самую гущу боя меня не пускали, и мне оставалось лишь поддерживать свой народ, напутствовать словом, лечить магией, не боясь запачкать руки в крови.
Кровь… Крови пролилось много, но дело шло к скорой победе.
Задержавшись на Юге, затем отправившись на Запад, я все еще не видела Этара Хааса, который вместе с братом участвовал в кровавом сражении за Гридар, выбил войска Тиринга из столицы, затем захватывал один город за другим, очищая Центральную провинцию. Роган Хаас к тому времени разделил войска, повел свои на Восток, лишая Тиринга союзников и возможности отступления.
Тиски сжимались.
Мы встретились возле крепости Тальис, что на севере Центральной провинции. За высокими городскими стенами держали оборону последние отряды, верные королю-узурпатору. Армия под предводительством Этара Хааса готовилась к штурму. Дед, очистивший свою Провинцию, привел на помощь горцев. Шло еще и подкрепление с Востока – Роган Хаас победоносно шествовал по Кемиру навстречу брату. А вот подкрепление с Юга в виде двух сотен драконов стало для них неожиданностью…
Страшная сила, которую я привела за собой…
Помню, как мы опустились на краю огромного поля, где стоял лагерь, над которым реяли знамена Кромундов. Палатки, убегающие в закат, сотни костры… Зима в Кемире набирала силы, но я не замечала пронзительного холода. Сильнее запахнувшись в теплый плащ, шла, кивала, раскланиваясь, отвечая на приветствия, думая лишь о том, как мы встретимся и что я ему скажу.
Как же я по нему скучала! Этар Хаас с дедом и верными генералами дожидались меня возле большой палатки в центре лагеря. Заметила. Замерла, остановилась. Вглядывалась в родное, усталое, с залегшими тенями под глазами лицо. Первым очнулся дед. Не сдерживая улыбку, подошел ко мне, обнял, заговорил. Спросил о чем-то, и я даже ответила. Наконец, меня провели в палатку, из которой тянуло теплом и едой. Внутрь прошли лишь самые близкие – главнокомандующие армий Кромундов, Тобиас Сигреда и два моих телохранителя.
В какой-то момент Этар очутился рядом. Плечом оттеснил молодого дракона, выдержал оценивающий взгляд отца. Нахмурился на неизвестного ему дракона, столь пристально его разглядывающего. Ну да, он же не знал! А вот я… Я успела сказать Тобиасу Сигреде, что мое сердце давно и навсегда отдано этому высокому, темноволосому, не людского и не драконьего племени…
– Почему ты здесь? – спросил меня шепотом. – Ты ведь должна быть в Заребе!
– Сбежала, – ответила ему миролюбиво. – Неужели не рад меня видеть?
– Рад, – просто сказал мне. – Еще как рад! Но разве…
Демоны прошлого терзали его, не давая покоя, я видела это по его лицу. Он весь измучился. На себя не похож.
– Дракон улетел, – улыбнулась в ответ. Зачем тянуть, когда этот мучительный вопрос висел между нами уйму времени? – Навсегда. Он больше не вернется.
Вернется, но лет так через… Но это ведь так нескоро!
– Но…
– В битве в Долине Излисса я одержала победу. Помнишь, что ты однажды сказал мне? – Плевать, что генералы замерли, даже не дышали, прислушиваясь к нашему разговору. – Что если бы ты был на моем месте, то был бы… Давно был за тобой замужем.