– Но, мэм… – робко возражал тот. – Сегодня утром все бутылки были на месте…
– А потом одна испарилась!
– Я не виноват, мэм! Честное слово, я не сводил с них глаз!
– А они все равно разбежались!
– Простите, мэм… – Мальчик принялся шмыгать носом, отчего миссис Тилли сразу смягчилась.
– Ладно, проходимец, занеси ящик на кухню и беги домой. – Она потрепала его по макушке. Мальчик мигом оживился, подхватил ящик и скрылся за дверью.
Миссис Тилли постояла немного в дверях, ворча себе под нос:
– Ну что за суматоха! Еще эта Петти. А мне готовь званый ужин одной… – Она покачала головой, поохала и отправилась за мальчиком.
– Интересно, что это значит? – задумчиво протянула Эмили.
– Что кто-то в замке очень любит выпить? – подсказал Эйдан.
– Может быть, мистер Голдвин?
– Американец?
– Я слышала, он пристрастился к французским винам…
– Такие пристрастия никогда не доводят до добра. Считаете, он мог украсть бутылку?
– Не знаю, – Эмили поежилась. На улице становилось холоднее. Первый осенний морозец забирался за воротник пальто и «лизал» щеки шершавым языком, точно верный пес. Ночь карабкалась по верхушкам елей, цеплялась за шпили замка. В небе мигали звезды.
С кухни потянуло ароматом запеченного гуся. Судьбоносный ужин неотвратимо приближался.
– Давайте вернемся в замок, вы совсем замерзли, мисс. – Эйдан обнял ее за плечи, пытаясь согреть и защитить от холодного ветра, который распалялся сильнее, подхватывая с земли листву и подбрасывая к небу.
Они двинулись вдоль стены, минуя кухню, чтобы лишний раз не беспокоить и без того взволнованную миссис Тилли. Чего доброго, еще предложит им согреться чаем и не успеет с приготовлениями. Эмили понимала, как много значат такие вечера. Мама и бабушка всегда проводили на кухне целый день, чтобы праздничный стол был по-настоящему особенным не только для их маленькой семьи. Закончив варить, выпекать и жарить, они все вместе отправлялись по домам, разнося еду тем, кому меньше повезло в жизни. Бабушка всегда говорила, что праздники нужны для того, чтобы вспомнить о ближних.
Подумав об этом, Эмили печально улыбнулась. Как бы ей хотелось сейчас оказаться в кругу семьи! И чтобы… Она взглянула на своего спутника. Чтобы Эйдан был рядом. Стоило ей подумать об этом, как небо расчертила белая полоса – падающая звезда.
– Вы успели загадать желание, мисс? – Эйдан тоже заметил ее.
– Пожалуй, – Эмили усмехнулась в воротник его пальто, прижимаясь сильнее. – А вы?
Он зажмурился на несколько мгновений.
– Готово.
– Надеюсь, оно сбудется.
– А как же иначе.
Они добрались до главного входа, где их поджидал услужливый мистер Клоксон. Эмили поражалась его способности оказываться в нужном месте в нужное время. Вот и сейчас дворецкий помог ей снять плащ и, не сказав ни слова, испарился.
Просторный холл сверкал чистотой и торжественностью. Повсюду вились гирлянды, которых, казалось, стало в два раза больше, сияли свечи, сновали лакеи в отутюженных ливреях и накрахмаленных белых перчатках. Ароматы из кухни заполнили весь первый этаж.
– Мне нужно поговорить с дворецким, – шепот Эйдана коснулся уха.
– У вас появилась какая-то зацепка? – Эмили ужасно хотелось подняться наверх и вытянуть ноги перед камином в своей уютной гостевой комнате.
– Нет, я только попрошу его о небольшой услуге.
Волосы Эйдана забавно топорщились во все стороны, когда он снял шляпу.
– Вот как, – Эмили протерла чуть запотевшие очки рукавом. – Удачи вам с этим.
– Кажется, он стал чуть добрее ко мне, вы не находите?
– Возможно, – усмехнулась Эмили. – Но не слишком.
– Что ж, вы правы. Но это сущий пустяк, – он улыбнулся, и эта улыбка словно затмила собой сотни мерцающий свечей.
– Я должна переодеться к ужину, так что…
– Встретимся у дверей через час?
– У дверей через час, – Эмили улыбнулась в ответ.
Наконец запершись в спальне, она принялась мерить ее шагами, пытаясь привести в порядок мысли и чувства. В камине игриво плясал огонь.
«Интересно, кто его развел? – подумала Эмили. – Бедняжку Петти отправили домой по вине мерзавца Мора».
Как бы там ни было, тепло, наполняющее комнату, пришлось очень кстати. Эмили отогрела руки и рухнула в кресло возле окна. По правде сказать, переодеваться ей совсем не хотелось, да и выбор платьев был невелик. Их семья не была стеснена в средствах, однако Эмили никогда не питала слабости к изысканным нарядам, предпочитая нечто комфортное и практичное, настолько, насколько это было возможно, если речь шла о платьях. Порой Эмили завидовала мужчинам и их священному праву носить удобные брюки.
За окном собиралась мгла. Ветер унялся, оставив после себя непроницаемый туман. За белой пеленой не было видно даже деревни, только редкие огоньки прорезали завесу, напоминая о размеренной жизни за стенами Гарден Холла.
Казалось, за эти два дня Эмили успела прожить целую жизнь. Она любила свою службу в библиотеке, неспешный ритм в самом сердце шумного Лондона, бесконечные полки, хранящие тысячи историй из разных эпох, вежливых и тихих посетителей. Но все это не шло ни в какое сравнение с настоящими приключениями, и теперь Эмили убедилась в этом. Детективные романы не могли заменить азарт расследования и ту страсть, с какой ты ныряешь в пучину опасности, сталкиваясь с реальными людьми, а не вымышленными персонажами. Хотя кое в чем детективы не лгали. Эйдан словно сошел со страниц книги. Спокойный, отважный, с чистым сердцем, холодным рассудком и, что греха таить, весьма недурен собой.
Эмили вспомнила их поцелуй под омелой и невольно коснулась губ. Это был первый настоящий поцелуй в ее жизни. Она не представляла, что он окажется настолько прекрасным. Сидя за книгами в библиотеке, Эмили порой мечтала о том дне, когда встретит героя своего романа. В ее грезах они непременно уезжали в закат на лошадях, а после целовались на берегу моря. Реальность же хоть и оказалась куда мрачнее – темный коридор был настолько далек от прекрасного пляжа, насколько представлялось возможным, – но сам поцелуй, равно как и воспоминания о нем, заставляли сердце биться чаще, а кровь приливать к щекам. Эмили хотела бы, чтобы тот сладкий миг под омелой длился по меньшей мере вечность. Может быть, Эйдан Стокетт и не был тем героем, которого рисовало ее воображение, но он был героем, в котором она нуждалась.
Эмили живо представила, как забавно дергаются его брови, когда он смеется, как он почесывает подбородок, когда размышляет о чем-то. Внутри разлилось тепло, словно от чашки горячего пунша. Даже если этот вечер перевернет ее жизнь, по крайней мере, рядом будет Эйдан. Он ни за что не позволит обидеть ее.
В соседней спальне хлопнула дверь. Эмили услышала его шаги и сопение. Улыбнувшись собственным мыслям, она наконец выбралась из уютного кресла и направилась к шкафу. Чутье подсказывало, что сегодня стоит выбрать самый лучший наряд.
За столом, вернее на столе, творилось нечто невообразимое. Будто сам дух Рождества спустился с небес и оделил этот стол своей щедростью. В самом центре торжественно возлежал на золоченом блюде печеный гусь в яблоках. По соседству с ним рядком выстроились соусники. Всевозможные пироги сверкали румяными корочками. В глубокой фарфоровой миске блестел масляными боками отварной картофель, рядом источала ароматный пар говядина «Веллингтон». Печеные овощи, по меньшей мере три вида сыров, ломтики солонины и даже маленькие огурчики, вне всяких сомнений, солившиеся в вишневых бочках. Миссис Тилли, хоть и осталась без помощницы, сумела накрыть поистине королевский стол.
Повсюду таинственно мерцали свечи, создавая золотистый полумрак. Нарядные лакеи выстроились в линию у стены. Чрезвычайно довольный и гордый проделанной работой мистер Клоксон возглавлял шеренгу, чинно сложив руки за спиной.
Гости рассаживались, бросая восхищенные взгляды на великолепный стол. Графиня Эшборо, несомненно, надела свой самый изысканный наряд – струящееся изумрудное платье невероятно шло ей, и казалось, графиня сбросила с плеч десяток-другой лет. Ее кавалеры, мистер Стаут и виконт Патнем, больше не смотрели друг на друга волками, напротив, они весело переговаривались, занимая места с двух сторон от графини. Даже Мор и Голдвин, похоже, зарыли топор войны.
Во главе стола, как и положено, восседал хозяин Гарден Холла – загадочный лорд Уинтерборн. Само его присутствие придавало этому ужину особой торжественности и в то же время довлело над гостями, заставляя переговариваться вполголоса и чинно расправлять плечи, стоило лорду бросить на одного из них заинтересованный взгляд. Как только все расселись – Эмили заняла место подле Эйдана, – лорд махнул рукой, и шеренга лакеев потянулась к столу, чтобы подать еду и напитки.
Все это походило на грандиозный спектакль, Рождественскую пьесу, главным действующим лицом в которой оставался таинственный отравитель, скрывающийся от зрителей за кулисами. Отчего-то Эмили не покидало чувство, что он вот-вот выскочит на «сцену», достав из-за спины нож. Эйдан разделял ее опасения, едва заметно ерзая на стуле и искоса поглядывая на каждого из гостей. Кто из этих почтенных господ скрывал под маской свое истинное лицо?
Вскоре великолепный ужин и вино смягчили напряженную атмосферу и развязали языки. Голоса зазвучали громче и увереннее, привычная светская беседа потекла плавно и вольно, как освободившийся ото льда ручей.
– Как здоровье вашего тестя, мистер Стайн? – поинтересовалась графиня Эшборо.
– О, уже лучше, спасибо! – Ленни спешно проглотил картофель, который так увлеченно жевал, не участвуя в разговоре. – Доктор говорит, что в скором времени отец очнется и пойдет на поправку.
– Отличная новость! Настоящее чудо! – подхватил мистер Голдвин, салютуя бокалом вина.
От внимания Эмили не укрылось, как Мор скривил губы, но промолчал, то ли не желая нарушать хрупкий мир, наконец н