Святые печенюшки — страница 19 из 25

алаженный с американцем, то ли опасаясь встревать в спор в присутствии лорда.

– Следите, чтобы ваш тесть хорошо питался, когда придется в себя, – посоветовал виконт Патнем.

– И много гулял на свежем воздухе, – поддакнул мистер Стаут.

– Непременно, – согласился Ленни.


– Графиня, – неожиданно подал голос молчавший до этого лорд, – скажите же нам, кого из кавалеров вы решили оставить при себе? Уверен, всем любопытно узнать это.


Оживившаяся было беседа сменилась неловким молчанием. Ленни, уставившись на лорда, чуть не пронес мимо рта вилку с наколотым на нее куском мяса. Мистер Голдвин, распаленный вином, отчаянно закивал в знак согласия. Мор, выражение лица которого мигом сменилось со скучающего на насмешливое, даже отставил свой бокал и приготовился слушать.


Графиня отчаянно покраснела. Ее шея и руки пошли пятнами, а лицо залилось краской до самых корней волос. Кавалеры, так бесцеремонно упомянутые лордом, переглянулись, и в этих взглядах на краткий миг сверкнула прежняя враждебность.

Незримый дух соперничества между ними никуда не испарился.


Лорд откровенно наслаждался реакцией гостей, пришедших в столь сильное замешательство. Графиня, наконец справившись со смущением, подобралась и ответила, смело глядя ему в глаза:

– Я предпочла бы вернуться в свой замок. – Виконт Патнем и мистер Стайн, как по команде, вытянули шеи, ожидая вердикта. – Одна.


Кто-то, Эмили не успела разглядеть кто, сдавленно ахнул.

– Но как же так?! – схватился за сердце виконт Патнем.

– Но мои чувства к вам настоящие! – возмутился мистер Стаут.

– Значит, у меня еще есть шанс, – игриво подмигнул графине мистер Голдвин.

– Боюсь, шансов нет ни у кого, – заметил Мор. – Графиня успела оценить все прелести вдовьей жизни.

– Да как вы смеете?.. – начал было виконт Патнем, но лорд прервал его новым каверзным вопросом:

– Ну а вы, мистер Мор, рады скорейшему выздоровлению мистера Кроу?


Мор замер, словно ошпаренный кипятком, а после усмехнулся:

– Разумеется, милорд, но, боюсь, не так сильно, как мистер Голдвин.

– И что же, по-вашему, это значит?! – громыхнул тот. Вино выплеснулось из его бокала на белоснежную скатерть.


На время забытые споры и склоки снова набрали силу. Эмили не могла оторвать глаз от красного винного пятна, которое расползалось по столу кровавой кляксой. Пока гости препирались, лорд, похоже, веселился. Впрочем, как и сидящий рядом с Эмили Эйдан. Он едва сдерживался, чтобы не прыснуть со смеху.


Тем временем подошла очередь смены блюд. Невозмутимо маршируя, лакеи внесли в обеденный зал десерт. Место в центре стола занял великолепный пудинг, который мистер Голдвин опрометчиво окрестил черствой коврижкой за первым ужином. Следом на столе появились пиалы со всевозможными джемами и свежие фрукты: яблоки, виноград и даже апельсины.


Когда же вошел мистер Клоксон с двумя подносами печенья, все разговоры вновь стихли. Изумительный запах соленой карамели, шоколада и мускатного ореха мигом заполнил комнату и приковал к печенью всеобщее внимание.

– Фирменный рецепт миссис Тилли, – объявил лорд, когда мистер Клоксон начал обходить стол, протягивая поднос гостям.


Добравшись до Эмили, он предложил ей второй поднос, хотя на первом еще оставалось несколько румяных печенюшек.

– Это специально для вас, мисс Уайтли, – прошептал он. – Здесь нет муската.

Она хотела было удивиться, откуда мистеру Клоксону известно про ее аллергию, но тот лишь подмигнул и протянул поднос лорду, после того как Эмили робко взяла пару печенюшек.

– Я тоже не переношу мускат, – прокомментировал ее замешательство лорд. – Миссис Тилли знает все обо всех.


Не успели гости насладиться печеньем, как у входа в обеденный зал образовалось небольшое столпотворение. Эмили обернулась. На пороге, не решаясь войти, с ноги на ногу переминался мальчик-посыльный, которого не так давно распекала за пропажу бутылки миссис Тилли. В руках он сжимал лист бумаги. Одни из лакеев, выяснив, в чем дело, передал по цепочке другим. Мистер Клоксон, оставив подносы, поспешил к мальчику.

– Это срочная телеграмма, – объяснил тот, потупившись, – из самого Лондона. Я бы не…

– Ничего, Джонни, я передам, – мистер Клоксон забрал телеграмму и закрыл перед носом мальчика дверь.


Гости, как и Эмили, обернувшиеся на шум, вернулись к своим тарелкам. Мистер Клоксон бегло изучил телеграмму, и его глаза удивленно расширились. Спрятав листок за спину, он вернулся туда, где сидела Эмили, и, как мог незаметно, сунул телеграмму в руки Эйдана.

Чтобы не привлекать лишнего внимания, Эйдан развернул листок у себя на коленях, благо зрение не подводило его, как слух. На сероватой почтовой бумаге чернели две строчки:

«Ты был прав. Страницах яд. Вспомни монахов.

Бенни».


– Что там?.. – шепнула Эмили, сгорая от любопытства, и отложила нетронутое печенье.


Монахи… Догадки завертелись в голове со страшной скоростью, словно ураган, сметающий все на своем пути.

Пропавшее вино. Эйдан бросил короткий взгляд на американца.

Отосланная в наказание помощница кухарки. Мор слегка раскачивался на стуле.

Сбежавшая лягушка. Натуралист задумался, склонив голову набок.

Украденная редкая книга. Графиня пила чай, забавно оттопырив мизинец.

Особое печенье. Виконт ковырял вилкой пудинг.

Потайные ходы. Лорд разглядывал свое печенье, намереваясь откусить…

– Постойте! – вырвалось у Эйдана прежде, чем картина окончательно сложилась в голове.


Лорд удивленно уставился на него, как и все остальные. В ту же секунду из-под стола послышалось радостное кваканье и откуда ни возьмись выпрыгнула лягушка. Она уселась прямо на тарелку лорда, отчего тот, растерявшись, выронил печенье и попытался схватить беглянку, но она ловко проскочила между пальцами и попрыгала дальше по столу. Увидев такое безобразие, миссис Тилли наверняка упала бы в обморок. Но вместо нее это сделала графиня – она взвизгнула и картинно сползла по стулу, в то время как другие гости, напротив, повскакивали со своих мест.


Виконт бросился обмахивать графиню салфеткой. Натуралист же снова погнался за проворной лягушкой. Та, словно дразня его, успевала отпрыгнуть всякий раз, как он приближался. Со стола со звоном упало несколько чашек. Чай лужей растекся по полу. Мор, в последний момент увернувшись от натуралиста, который несся на него, не замечая преграды, поскользнулся и, к радости Эйдана, грохнулся прямо в чайную лужу. Американец зашелся смехом, схватившись за живот. Лорд, как и американец, находил зрелище чрезвычайно забавным.


Эмили наблюдала за происходящим с раскрытым ртом.

Лакеи и дворецкий носились вокруг стола, от одного гостя к другому, пытаясь помочь всем одновременно. Камердинер почти ожившего критика бросился поднимать Мора. Тот замахал руками, отказываясь от помощи, но едва приподнявшись, грохнулся снова – на этот раз разбилась пиала со скользким малиновым джемом. Перепачканный с ног до головы Мор вцепился в угол стола, но, лишь стянул скатерть и оставшиеся целыми столовые приборы. Посуда с грохотом и праздничным звоном посыпалась на Мора. Эйдан едва успел вытащить из-за стола Эмили и отвести в сторону. Виконт и дворецкий оттащили графиню к тахте в дальнем углу комнаты.


Беглая лягушка в самый последний момент «взлетела» и очутилась на люстре. Победоносно квакая, она взирала сверху вниз на своего преследователя, который вновь остался с носом. Не желая сдаваться так просто, натуралист забрался на один из уцелевших стульев, а после и вовсе на стол. Лягушка, не ожидавшая такой прыти, спикировала вниз, растопырив перепонки на лапах и… угодила прямо в руки лорда.


– Попалась, маленькая негодница! – воскликнул он, с нежностью поглядывая на лягушку, которую заключил в «кокон» из ладоней. – Прошу вас, мистер Стаут, верните ее в аквариум. Она, должно быть, голодна.


Лорд бережно передал лягушку натуралисту. Тот, не медля ни секунды, отправился наверх под возмущенное кваканье.

Учиненный крохой погром был поистине колоссален. Остатки ужина валялись на полу вместе со скатертью и Мором, который оставил попытки подняться самостоятельно. Графиню кое-как привели в чувства. Лакеи рассеянно хлопали глазами, ожидая указаний от дворецкого, который и сам не знал, с чего начать.

В комнате повисла оглушительная тишина, пока ее не прорезал хриплый смех лорда. Его подхватил Голдвин, а после и остальные. Только Эйдану было не до веселья.

– Вы не ели печенье, мисс Эмили?

– Нет… – Она помотала головой.

– Не прикасайтесь к нему. – Эйдан заметил, что лорд прекратил смеяться и теперь внимательно слушал их разговор.


– Господа, дамы, прошу всех перейти в малую гостиную, – наконец объявил он. – Кажется, сейчас самое время раскрыть карты.


Хозяйка Гарден Холла


После разгромленной столовой малая гостиная, чистая, просторная, украшенная пышной елью, казалась настоящим уголком спокойствия. В еловых лапах мерцали огоньки свечей, мягкий ковер и удобные кресла манили уютом. Пламя в камине весело потрескивало, и только непроницаемый туман за окном добавлял цвет угрозы этой идеалистической палитре.


Отчего-то Эмили ощущала себя, как та лягушонка, пойманная в клетку ладоней. Неужели кто-то хотел отравить ее фирменным печеньем миссис Тилли? Неужели этот кто-то сейчас вместе со всеми усаживается в кресло, вытягивая ноги у камина, или мерит комнату нетерпеливым шагом? Конечно, своими вопросами за ужином лорд Уинтерборн разворошил осиное гнездо, но могла ли одна из этих ос ужалить его самого и скромную библиотекаршу из Лондона? Кому понадобилась ее смерть? Чутье подсказывало, что ответ не заставит себя долго ждать.


Гости расселись кто куда. Графиня Эшборо, бледная, как привидение, обитавшее в замке, расположилась у камина, рядом с самим лордом. Мистер Стаут вернулся без «спутницы» и встал поодаль, сложив руки на груди и бросая на графиню обиженные взгляды. Виконт Патнем присоединился к нему, вольно или невольно повторив позу, только надутые щеки делали его похожим на шкодливого школьника. Мистер Голдвин, который все же помог Мору подняться, заинтересованно изучал картину на стене. Мор, с ног до головы перепачканный чаем и джемом, расхаживал туда-сюда.