Эмили открыла рот и вытаращила глаза. Эйдан был чрезвычайно доволен произведенным эффектом.
– А я и забыла об этом!
– А мистер критик никак не мог позвонить в колокольчик, ведь к тому времени уже был без сознания.
Эмили задумчиво потерла переносицу, переваривая услышанное. Эйдан знал наверняка – такие детали незначительны на страницах книг, а потому быстро стираются из памяти.
– Вот видите, мисс Эмили, насколько важны факты. – Он улыбнулся, глядя, как она кивает в знак согласия.
– Вы правы, я непременно приму это к сведению. – Ее лицо вновь стало серьезным и сосредоточенным, отчего у Эйдана по рукам побежали мурашки. – Так что же мы будем делать дальше?
Тайна графини Эшборо
Графиня Агата Эшборо была крепким орешком.
После смерти супруга несколько лет назад она получила в свое распоряжение аббатство в Суррее, внушительное состояние и легкую склонность к неврозам по поводу и без. Поскольку у покойного графа не водилось родичей мужского пола, а леди Эшборо так и не сумела подарить ему наследника, ей пришлось самой управляться и с домом, и с делами. Поначалу она держала всех железной рукой, но после ослабила хватку, войдя во вкус к жизни, не ограниченной кем-или чем-либо, кроме правил приличия и светского этикета. Она чуть было не снискала дурную славу за свой вздорный и капризный характер, но вовремя опомнилась, без остатка посвятив себя благотворительности.
Главной страстью графини Эшборо были книги, и ее коллекция немногим уступала коллекции лорда Уинтерборна. Графиня готова была пойти на все, чтобы заполучить редкий экземпляр. Ну, или почти на все.
План, который предложил Эйдан, чрезвычайно не понравился мистеру Клоксону. Он замахал руками, как огромная ворона крыльями, на которую, по правде сказать, и так походил своим костюмом и длинным заостренным носом, и наотрез отказался обыскивать комнату почетной гостьи.
– Вы, видно, совсем лишились рассудка, сэр, раз решили, что я стану вам потворствовать! Это совершенно недопустимо!
– Но едва ли графиня признается сама, даже если взяла книгу… на время. – Эйдан не собирался сдаваться так просто. Мистер Клоксон тоже:
– Ваши подозрения беспочвенны! Даже если мисс Уайтли слышала что-то. При всем моем уважении. – Он посмотрел на Эмили с такой укоризной, что ей немедля захотелось юркнуть в ближайшую дверь.
Они спорили вот уже полчаса в небольшом закутке рядом с комнатами прислуги. Стены и здесь увивали веточки падуба, а под аркой, соединявшей два коридора, висел венок из омелы. Проходя под ним, Эмили и Эйдан чуть не столкнулись, но он галантно пропустил даму вперед. Эмили же ощутила приятное покалывание на кончиках пальцев от мысли, что Эйдан мог застрять в проходе вместе с ней. Воображение тут же нарисовало картинку, на которой Эйдан наклоняется и целует ее… в щеку. О большем Эмили боялась и помышлять.
Из кухни снова долетали чудесные ароматы. Похоже, миссис Тилли решила побаловать гостей лорда имбирными пряниками на ланч. Эмили пробовала их однажды, в детстве – бабушка пекла пряники в свое последнее Рождество и позволила внучке украсить их карамельной глазурью. Воспоминания закружились вихрем вкусов на языке. Молочная, чуть подсоленная карамель, рыхлое тесто с капелькой меда и жгучей ноткой имбиря.
Эмили улыбнулась собственным мыслям, отвлекшись от спора. Джентльмены же, напротив, увлекшись, не замечали ничего вокруг.
– Она ведь может оказаться убийцей!
– Побойтесь Бога, сэр!
– Любой из гостей может!
– Право слово…
– И даже вы!
– Что?! – мистер Клоксон захлебнулся возмущением. Он вытаращил глаза и театрально отшатнулся от Эйдана, делая вид, что вот-вот упадет в обморок. – Я?! Я?..
– Да-да, вы, мистер…
– Клоксон, – подсказала Эмили.
– Мистер Клоксон, – подхватил Эйдан. – Вы весьма… странный.
– Как и все англичане!
– Вы не желаете помогать расследованию! – Эйдан шагнул вперед. Мистер Клоксон невольно отступил.
– Мы даже не знаем, кто вас нанял!
– Возможно, это сделали вы! – Эйдан продолжал наступать. Мистер Клоксон – пятиться.
– Мне не нравятся ваши методы!
– По Гарден Холлу бродит несостоявшийся убийца!
– Мы не знаем наверняка!
– Может быть, он ищет следующую жертву!
– Или нет.
– На кону репутация лорда! – Последний и самый веский аргумент припечатал мистера Клоксона, загнав его в проход под омелу. Эйдан остановился, буравя оппонента взглядом.
На несколько мгновений, показавшихся Эмили вечностью, воцарилась тишина, прерываемая звяканьем посуды на кухне, причитаниями Пэтти, помощницы кухарки, и ворчанием самой миссис Тилли. Эмили следила за разыгравшейся на ее глазах сценой, как за шахматной партией, в которой сошлись два непобедимых прежде гроссмейстера. Она позабыла даже об имбирных пряниках. Воздух вокруг был готов в любой момент рассыпаться искрами, точно огонь в камине. Наконец, мистер Клоксон поднял руки, сдаваясь.
– Ладно. – Лист омелы коснулся его макушки. Он задрал голову, лишь теперь осознав, что стоит прямо под венком. – С вашего позволения, сэр, я не стану вас целовать.
– Пожалуй, – хмыкнул Эйдан.
– Но помогу с этим ужасным планом. При одном условии.
Эмили затаила дыхание. Эйдан прищурился.
– Я лично буду присутствовать при… – Мистер Клоксон сморщился, не желая произносить это слово. – Обыске.
– Когда мы провернем это?
С кухни потянуло лавандовым чаем. К запаху свежей выпечки примешался аромат цветущего лета.
– После ланча! – выпалила Эмили и тут же прикусила язык. Слова вырвались против воли и прозвучали почти умоляюще. Она внутренне съежилась, ожидая, что Эйдан рассмеется, но тот с улыбкой кивнул:
– Согласен с вами, мисс. После этих бисквитов графиня явно будет больше расположена к беседе.
Графиня Эшборо совсем не была расположена к беседе. За ланчем Эмили вовсю улыбалась ей, хоть при этом дрожала внутри от одной только мысли, что ей предстоит отвлекать графиню, пока Эйдан и мистер Клоксон учиняют погром в ее покоях. Даже имбирные пряники, которые на вкус оказались ничуть не хуже, чем рисовало воображение, не могли перебить горечь волнения. Эмили не представляла, о чем обычно говорят с графинями, но несостоявшееся убийство и тот факт, что среди приглашенных мужчин в замке присутствовали всего две дамы, должны были сыграть ей на руку. Впрочем, графиня Эшборо не выказывала никакого интереса к ухищрениям потенциальной компаньонки. За столом она была задумчива и казалась еще более нервной и несобранной, чем обычно. Графиню что-то беспокоило, и Эмили не хотелось думать, что дело в пропавшей книге или несостоявшейся кончине мистера Кроу.
Когда графиня Эшборо допила чай и заявила, что собирается прилечь, сославшись на плохое самочувствие, Эмили поняла, что нужно действовать. Сейчас или никогда. Она «поймала» ободряющее подмигивание Эйдана, встала из-за стола и направилась прямиком к графине.
– Леди Эшборо, не желаете ли прогуляться в саду? – Эмили сглотнула подступающую к горлу тревогу. – Сегодня просто чудная погода.
– Разве?.. – Графиня взглянула словно сквозь Эмили, по-прежнему оставаясь в плену собственных размышлений, а после растерянно посмотрела в окно. Листья падали так медленно, что понять, влечет их к земле или обратно в небо, не представлялось возможным. Из этой комнаты открывался чарующий вид на знаменитые сады Гарден Холла. Эмили так и не довелось побродить по ним. В первый день по приезду она слишком устала, а во второй…
– Безусловно. Я слышала, прогулки помогают улучшить самочувствие, – Эмили изобразила самую сладкую улыбку, на которую была способна.
Графиня колебалась. Она хмурила брови, едва заметно шевелила губами, приглаживала юбку и косилась то на дверь, то на окно. Эмили боялась даже излишне шумно вдохнуть, чтобы не спугнуть ее. Наконец, графиня медленно и неуверенно кивнула.
– Пожалуй, вы правы, мисс Уайтли. Свежий воздух пойдет мне на пользу. – С этими словами она направилась к выходу, так и не замечая компаньонку.
Облачившись в легкие накидки, любезно поданные мистером Клоксоном (в отличие от Эмили он сохранял полную невозмутимость), дамы в звенящей тишине неспешно обогнули замок и тут же очутились в сказочном «лесу». Перед ними во всей красе раскинулся знаменитый сад.
В это время года, от калитки и до калитки одетый в белесую дымку тумана, он представлялся подлинным совершенством, точно окутанное тончайшей вуалью произведение искусства.
Сразу у входа гостей встречали фигурно подстриженные кусты. Они походили на двух королевских гвардейцев, охраняющих ворота. По крайней мере в том, что касалось прически. Дальше тропки разбегались во все уголки и закоулки, петляя между деревьями и целыми полянами поздних цветов. Тут и там виднелись фонари – они уже горели, несмотря на то, что вечер еще не вступил в свои права, словно кто-то зажег их специально для нежданных гостей. Листья, попадая в снопы света, превращались в золотые искры далеких небесных костров. Кружась, они спускались по лучам, будто крохотные золотые рыбки.
Дамы прошли несколько поворотов и очутились на прелестной полянке, где в окружении статуй замер величественный фонтан. Снизу, у основания, его обвивали ветки дикой ежевики. Невысокие кустарники, прирученные и укороченные человеком, жались друг к другу, выступая из клочьев тумана, а их длинные колючие побеги тесно переплетались. «На удачу», – подумала Эмили и сама незаметно скрестила пальцы за спиной.
В белом плену эта часть сада выглядела зловеще. Статуи нагих дев и юношей словно покачивались, и казалось, вот-вот оживут. Фонтан угрюмо «ворчал». В пышной кроне деревьев позади него словно бы причитала жалобным голосом незнакомая Эмили птица.
За всю дорогу графиня Эшборо не проронила ни слова о красоте сада, мягкой погоде или о чем-либо еще, о чем полагалось беседовать светским дамам.