Общественные перемены, находившие выражение в стремлении арабов к объединению, в области религии проявились в усилении тенденции к централизации их древних культов, в потребности в единобожной религии, которая могла бы оправдать подобное объединение.
После смерти Мухаммеда в 632 г. его дела продолжили халифы. Первый халиф Абу Бекр, ближайший сподвижник пророка, отец его жены Айши, завершил завоевание Аравийского полуострова и успел начать военные действия против Ирана и Византии, но в 634 г. умер. Сменивший его Омар, получив власть по завещанию от Абу Бекра, начал изгонять из Аравии всех немусульман и пал от руки одного из них в 644 г. Следующий халиф Осман был выходцем из рода Омейядов, отстаивавших право на власть для представителей доисламской знати Мекки. Его правление не устраивало уже многих: и толкователей Корана, потому что Осман пытался унифицировать его текст, и судей, поскольку судопроизводством стали ведать халиф и его наместники, и тем более открытых противников рода Омейядов, недовольных тем, что халиф предоставлял большие льготы родне, а себе построил роскошный дворец. Вспыхнуло восстание, и толпа мятежников растерзала Османа в его собственном доме. Принявший власть из рук убийц Османа в 656 г., четвертый «праведный» халиф Али через пять лет тоже был убит.
Не прошло еще и трех десятков лет, как учение Мухаммеда разделилось на два потока — шиизм и суннизм, которым суждено было стать основными непримиримыми направлениями в исламе. Сами термины возникли позже, чем течения: шиизм от слова «ши’а» (партия, сторонники), суннизм — от слова «сунна» (поведение, пример), то есть те, кто следуют правилам, установленным пророком. К первому направлению отошли сторонники Али, считавшие, что главой общины (а, следовательно, и государства) и наследниками миссии Мухаммеда могут быть только его прямые потомки, то есть дети, внуки, правнуки Али. Вторые — сторонники Омейядов — полагали, что следование «примеру» пророка важнее родства с ним. Эти расхождения породили массу других, догматических и культовых, в каждом из течений появились собственные мученики, святые и связанные с ними реликвии.
Однако вернемся к Хусейну. День его смерти стал днем рождения реликвии под названием «голова Хусейна». Каких только чудес не приписывали ей средневековые арабские богословы: она-де писала невидимой рукой угрожающие изречения на стенах мечети, источала аромат благовоний, распевала речитативом суры Корана, излучала сияние то в виде нимба, то в виде светового столба и даже обращала христиан в ислам. Шиитская традиция утверждает, что голова Хусейна была отправлена в Дамаск халифу Язиду. В этом факте нет ничего невероятного. Во всяком случае, в средние века на Ближнем Востоке с головами врагов частенько поступали подобным образом. Можно считать, что именно так начала свое «самостоятельное существование» и голова Хусейна[4]. Известно также, что долгое время существовали две головы Хусейна. Одна хранилась в Дамаске, другая — в Каире. Обе были заперты в ларцы-саркофаги, обе, разумеется, считались подлинными, над обеими были воздвигнуты мечети. Мечеть в Каире не сохранилась, где теперь каирская голова, неизвестно. Мечеть в Дамаске существует до сих пор и по-прежнему считается хранилищем головы Хусейна.
Которая же из голов была подлинной? (И сохранилась ли вообще подлинная голова Хусейна?) Вряд ли можно однозначно ответить на этот вопрос. Существуют две взаимоисключающие версии. По одной, голова Хусейна хранилась в специальном мавзолее в г. Аскалон на побережье Средиземного моря, откуда в 1153–1154 гг. перед сдачей города крестоносцам ее вывезли и доставили в Каир. Там и воздвигли в ее честь мечеть. Версия вторая утверждает, что в период правления в Египте династии Фатимидов во время одного из их набегов на Дамаск Фатимиды захватили и вывезли в основанный ими город Каир (Ал-Кахир, что значит «Победоносный») шиитскую святыню — голову Хусейна. Все остальное — сюжет для детектива. Либо Дамаск сумел ее вернуть назад, либо соорудил ее копию. Хотя возможно, что копия была как раз в Каире. С падением государства Фатимидов в 1171 г. египетский след головы теряется. «Энциклопедия ислама», ссылаясь на средневековые арабские источники, называет даже не две, а целых семь точек, которые считаются местом погребения головы Хусейна: кроме уже названных Дамаска и Каира это Кербела, Неджеф, Медина, Куфа и Ракка (местность в Ираке). Мы думаем, что это тот самый случай, когда истину установить невозможно.
Однако тем и примечателен культ реликвий, что для него миф важнее, чем историческая реальность. Только миф и основанный на нем культ определяют степень популярности и значимости реликвии в истории религий. Действительно, кто такой Хусейн как историческое лицо? Чем он известен? Прежде всего, тем, что имел желание занять место халифа и погиб сравнительно молодым в местечке Кербела. Казалось бы, неудавшийся мятеж и только, заурядный эпизод, каких десятки в истории любой страны.
Однако посмертно звезда Хусейна вдруг засияла необычайно ярко. Этому способствовали драматические обстоятельства его гибели, строительство мечети над могилой, превращение ее в крупнейший культовый центр мусульман-шиитов, установление ежегодных «дней скорби», религиозные мистерии с отработанным сценарием, шествия с кровавыми самоистязаниями, приуроченные к этим дням. Верующие несут изображения тела Хусейна и его головы, тела Аббаса и его отрубленных рук, рубашек, в которые они были одеты во время битвы, попон лошадей, на которых они сражались, — все это обильно полито красной краской, символом пролитой крови, на них нашиты стрелы, имитирующие те, которыми враги пронзили тела реальных Хусейна и Аббаса.
Ашура — важнейшая дата шиитского календаря. Впервые официальные торжества в честь покойного имама Хусейна были проведены в Ираке в 963 г., то есть почти через 300 лет после реальных событий. Ашуру отмечают все религиозные центры шиитского мира. Но, конечно, с наибольшей пышностью и массовостью они проходят в самой Кербеле — месте погребения Хусейна.
Мечеть, построенная над могилой Хусейна, похожая внешне на мечети Али в Эн-Неджефе и Аббаса в Кербеле, являясь центром паломничества всех шиитов в дни мохаррама, скопила за века немало богатств, дразнивших воображение разных владык Востока. Полагали, что даже сокровищница персидских шахов, своего рода эталон собрания предметов роскоши, уступала мечети Хусейна. Однако святыня считалась столь значительной, что ее не рискнул тронуть даже Тамерлан.
И только ваххабиты не пощадили усыпальницу Хусейна.
Мухаммед ибн Абд аль-Ваххаб, арабский богослов второй половины XVIII в., стал основателем и ведущим идеологом движения за «чистоту» и «обновление» ислама. Он страстно обличал сложившийся за века культ пророка и святых, почитание могил мучеников, паломничество к ним. Все это аль-Ваххаб считал источником физического и нравственного растления. Роскошь, курение, пение, танцы и даже пользование четками, таким, казалось бы, невинным предметом — все подвергалось осуждению, рассматривалось как отход от истинного, первоначального учения самого пророка. Такая проповедь оказалась очень кстати для правителей Аравии, уже давно тяготившихся зависимостью от турецкого султана и его наместника — багдадского паши, которому они были подчинены политически со времени образования Багдадского пашалыка Османской империи (конец XVI — начало XVII в.). Эмиры феодального дома Саудидов из Неджда возглавили антитурецкое движение. Религиозный раскол и вызванное к жизни проповедями аль-Ваххаба религиозно-политическое течение под названием «ваххабизм» стали знаменем политической борьбы сторонников Саудидов за независимость. Созданный ими Диргъийский эмират постепенно набирал силу, объединяя под своей властью ряд северных и центральных районов Аравийского полуострова.
Шиитские города-святыни с их огромными богатствами не давали покоя диргъийским эмирам. Замысел разрушить и разграбить их, особенно Кербелу и мечеть-мавзолей Хусейна, они лелеяли давно. Настроения же ваххабитов весьма благоприятствовали этому. Наконец случай представился.
В апреле 1802 г. значительная часть жителей Кербелы отправилась в паломничество в г. Эн-Неджеф. Хотя расстояние между городами всего 80 километров, на паломничество уходило около десяти дней. На это время Кербела практически оставалась беззащитной. Впрочем, о мерах защиты как-то не думали, ибо никто всерьез не верил, чтобы мусульмане, какого бы толка и направления они ни придерживались, могли посягнуть на такую святыню, как могила Хусейна.
И тем не менее, такой день настал. Далее мы приводим текст донесения одного европейского резидента (представителя колониальной державы в протекторате), бывшего свидетелем этих событий.
«20 апреля 1802 г. 12 тысяч ваххабитов внезапно напали на Имам-Хусейн: после того как они захватили огромную добычу, подобную которой не приносили самые большие победы, они все предали огню и мечу. Старики, женщины, дети — все гибли от меча этих варваров. Утверждают, что, если они видели беременную женщину, они вспарывали ей живот и оставляли плод на окровавленном теле матери. Их жестокость не могла насытиться, кровь текла рекой. В результате кровавой катастрофы погибло более 4 тысяч человек. Ваххабиты увезли награбленное на 4 тысячах верблюдах.
Затем после грабежа и убийств они разрушили мавзолей имама и превратили его в клоаку мерзости и крови. Они в особенности повредили минареты и купола, так как считали, что кирпичи, из которых построены эти сооружения, сделаны из золота»[5].
Ваххабиты унесли из усыпальницы Хусейна покрывало с могилы, расшитое изумрудами, жемчугом, рубинами, ковры, ткани, одежду и украшенное драгоценными камнями оружие, которое в больших количествах всегда жертвовалось святым могилам. Почти все оружие и драгоценности эмир Сауд забрал себе. Идейная платформа ваххабитов, отрицавшая роскошь и поносившая накопление богатств, была ему весьма удобна: ваххабиты сражались за идею «чистоты» ислама, а материальные последствия этой борьбы Саудиды делили меж собой.