Душ завершил его превращение в нечто живое. Хотя ему и пришлось сесть, позволив мыльной воде изгонять из костей воображаемый холод, а с кожи — остатки геля. До сушилки удалось доковылять самостоятельно. Пока теплый воздух из вращающегося обруча обдувал его, Деллиан вывел инфопочку из режима ожидания. Прочитав то, что выдал ему дисплей, он поспешно отключил сушку.
— Что случилось? Прошло только семь лет. А на вахту нам назначено заступать на девятый год.
— Эффективность двигателя «Миана» падает. Когда возникла проблема, Цинри встретилось с капитаном, и оне приняло решение замедлить ход. Это было год назад.
— Замедлить? В смысле мы уже движемся не с околосветовой скоростью?
— Нет. Мы на эффективной скорости покоя в межзвездном пространстве. Вот уже пять недель.
Деллиан снова запустил обруч, чтобы занять время. Ован принес ему пакет с только что напечатанной одеждой.
— Так что мы делаем, ждем ремонта?
— Ремонт почти закончен. Физики связали неисправность с производственной проблемой в партии деталей. Цинри приказало всем кораблям провести полную проверку двигателей.
Деллиан натянул штаны и с досадой обнаружил, что они с него сваливаются.
— Извини, — хмыкнул Ован. — Я не подумал. Я просто воспользовался твоим файлом. В анабиозе мы все основательно похудели.
— Пожалуй, мне это было нужно.
— Да ладно, это не нужно никому из нас. Я свое набрал за несколько недель. Кстати, анабиозные системы не вполне компенсируют мышечную атрофию, так что тебе придется этим серьезно заняться. Ты уже не так силен, как был.
— А долго ты снаружи?
— Почти два года. Мы дежурили вместе с Цинри. А поскольку мы с тобой знакомы, меня назначили твоим «приятелем по восстановлению».
— Спасибо.
— А ты сможешь помочь Ирелле. Цинри приказало разбудить и Кенельм, и весь консультационный совет.
— Зачем? Ты вроде сказал, что двигатель починен.
— Потому что мы засекли Сигнал.
— Нет. Не может быть. Вы не могли. Святые мертвы. И в любом случае мы слишком далеко от анклава, чтобы засечь Сигнал, даже если они отправили его до того, как их поймали оликсы.
— Деллиан, Сигнал пришел не из анклава оликсов.
То, что «Морган» неподвижно висел между звездами, отчего–то нервировало Деллиана на самом фундаментальном уровне. Полет со скоростью, близкой к скорости света, защищал корабль, делая задачу обнаружить его — а тем более перехватить — феноменально трудной даже для оликсов. Но это инертное парение в почти абсолютной тьме космоса, без всякого аварийного эвакуационного портала, который соединял бы их хоть с каким–нибудь местом, наводило ужас. Деллиан чувствовал себя жутко уязвимым.
Ирелла — что неудивительно — не слишком ему сочувствовала.
— В этом нет никакого смысла, — сказала она ему в их первую совместную ночь после того, как ее вывели из анабиоза. — Эта точка совершенно случайна. Даже если бы сенсорная станция оликсов находилась в пределах пяти световых лет и могла засечь нас — а это практически невозможно, — прошло бы десять лет, прежде чем они сумели бы добраться сюда.
— Знаю, — с жалким видом ответил он. — Просто… Мы здесь совсем одни. Я это чувствую.
— Дел! В нашей флотилии тридцать боевых кораблей, самых грозных из когда–либо построенных человечеством. Ну–ка прекрати, возьми себя в руки!
Он слабо усмехнулся, сбросил халат и лег на кровать, пытаясь не обращать внимания на то, каким он стал тощим.
— Да, мэ–эм.
Она еще раз осуждающе посмотрела — и забралась к нему. Ее длинная футболка совершенно не скрывала, какими тонкими стали руки и ноги за время, проведенное в анабиозе. От этого они казались еще длиннее.
— Даже не думай, — дразняще сказала она, поймав его откровенный взгляд. — Нам обоим нужно как следует восстановиться. А это включает в себя отсутствие лишних физических нагрузок.
— Лишних?
— Да.
Он притянул ее к себе, наслаждаясь тем, как она прижалась к нему.
— А объятия разрешены?
— Ровно одно.
— Ах, кто сказал, что романтика умерла.
Ирелла хихикнула и поерзала, устраиваясь поудобнее.
— Я рада, что тебя разбудили первым. Так здорово было открыть глаза — и увидеть твое лицо. Успокаивающе.
— Ха, а мне досталась физиономия Ована.
Они полежали немного в уютной тишине.
— Как думаешь, что нам делать с Сигналом? — спросил Деллиан.
— Я знаю, что нам делать. Ничего.
— Правда?
— Да. Это, конечно, интригующе, но в конечном счете не имеет отношения к нашей миссии. Вопрос в том, что сделает Кенельм.
— Уверен, ты направишь оне в нужную сторону. Как всегда.
Ирелла повернулась так, что ее лицо оказалось в сантиметре от его лица.
— Дел, я тут думала кое о чем до начала полета. На самом деле я много об этом думала. И правда надеюсь, что это не имеет отношения к делу.
— О. И о чем же?
— Мы знаем об Убежище, верно?
— Да, — осторожно согласился он. — И ты — больше кого–либо другого.
— Правильно. И никто не обрадовался больше, чем я, когда Энсли сказал, что это не миф. Что оно реально. Или, по крайней мере, может быть таковым. Какие–то люди–бродяги присоединились к материнскому кораблю Като и отправились в путь, чтобы основать пристанище, которое никогда не найдут оликсы. Он даже сказал, что с ними был кто–то из его семьи. Внучка, кажется.
— Ты думаешь, у них ничего не получилось?
— Не в этом дело. Энсли сказал, что, когда Фабрика, создавшая его, в конце концов распалась, все фракции пошли своими путями: Като и некоторые люди — строить Убежище; неаны вернулись в укрытие; военный флот ангелов улетел в другую галактику; а корабль поколений людей — искать новую планету. Между мирами, где обосновались люди, нет никакой связи, а значит… — Она выжидающе посмотрела на него.
— Фабрика — это наше прошлое! Корабль поколений, бывший частью альянса, отправился дальше, чтобы основать Джулосс!
— Возможно. Разумеется, не так прямо. Наша ветвь живет в новом мире пятьсот лет, потом оставляет его и летит дальше. Энсли сказал, что его создали около двух тысяч лет назад, в линейном временном интервале. Это указывает на то, что Фабрика, вероятно, существовала три планеты назад, в нашей ветви.
— Джулосс был основан кораблем поколений с Квиллера, который, в свою очередь, был основан Серджи, — процитировал Деллиан. — А тот — Фальконом.
— Да. Так что я полагаю, что место Фабрики — где–то между Фальконом и Серджи.
— Да, это имеет смысл. — Он пытался понять, к чему она клонит, но, как обычно, безуспешно. — И что?
— И то, что если Убежище — это по нашей линии, то почему мы не знаем о Фабрике? Хуже того, почему мы не знали о корабле Энсли — или кораблях?
— Ох, святые. Да, почему?
— Ответ — безопасность, не иначе. Кенельм имеет доступ ко всем видам засекреченных оперативных инструкций.
— Да! Как тот приказ, который оне отдало: если оликсы не среагируют на нашу ваянскую приманку, мы должны по примеру неан выстроить скрытое межзвездное общество.
Ирелла кивнула.
— Выходит, оне знало о кораблях типа Энсли? — спросил Деллиан.
— Кто–то должен был знать. И Кенельм очень быстро перепоручило мне командование сетью Бенну, когда появился Энсли. Только подумай — неизвестная угроза, возникающая в разгар битвы, а ты перекладываешь проблему на меня. На меня! Да, я умна, но я первая признаю, что стрессоустойчивость у меня не на высоте.
— Святые, оне знало, что Энсли — не угроза!
— И еще кое–что. Мы — ты, я, взводы — не знали, что люди Джулосса умеют продлевать жизнь с помощью биологических инициаторов, восстанавливающих тела. Нас заставили поверить в то, что эта технология предназначена для создания новых тел окупленным, так что возврат «Спасения жизни» не будет бесплодным. И она так хорошо сработала на людях с «Калибара», что, вполне очевидно, это весьма зрелая технология.
— Они все еще с нами! — воскликнул Деллиан, радуясь, что не отстает от хода мысли Иреллы. — Люди с Фабрики. Святые, они всё контролируют. всегда контролировали. Они бессмертны.
Ирелла пожала плечами:
— Возможно. Мы ничего не знаем об омни, входивших в экипаж «Моргана», кроме их официальных досье и того, что они соизволили нам рассказать, точно так же как мы мало что знаем на самом деле об обществе Джулосса, потому что жили там в последние его дни. Нас растили, чтобы мы сражались, а не чтобы задавали вопросы. Наша награда за то, что мы живем жизнью, которую для нас спланировали, — наша свобода после победы. И мы согласились на эту сделку.
— Я — да, — тихо сказал Деллиан. — А вот ты — едва ли.
— Я живу с этим, потому что так решила. Я выбрала тебя.
— Значит, и ты не так уж непогрешима.
Она поцеловала его.
— О, думаю, я все–таки приняла несколько верных решений.
— Я не жалуюсь. Так что, если эти бессмертные существуют и они знали об Энсли, думаешь, они сохранили технологию, чтобы создать больше таких, как он?
— Не знаю, но сомневаюсь. Если бы у них была возможность построить больше — они бы построили. Фабрика возникла благодаря уникальному сочетанию инопланетных технологий. Это был единичный случай. Мы не знаем, сколько звездолетов типа Энсли они создали две тысячи лет назад, но у нас больше нет доступа к этим технологиям. Мы не можем построить новые корабли.
— Ладно, так что же ты хочешь с этим делать?
Почему–то он не мог представить себе бунта. Хотя был совершенно уверен, что другие взводные поддержат его, если узнают о Кенельм. «Или нет? Не потому ли Ир была такой встревоженной и настороженной в последние месяцы перед отлетом»?
— Не знаю, — сказала она. — Я презираю отсутствие честности. А если мы спросим Кенельм, что происходит, к чему такая секретность, мы получим обычные ответы: это для вашей безопасности, чтобы информация, если что — если нас захватят, — не досталась оликсам. Все это политическое дерьмо. Сомневаюсь, что мы получим правдивое объяснение их намерений.
— А у тебя есть какие–нибудь идеи?