— Андроидах.
Ему было трудно принято то, о чем она говорила. Слишком много странностей.
— Некоторые — да. Теперь их аспекты начинают занимать корабли–ковчеги, единые сознания которых уничтожены. И очень скоро нам придется уходить.
— Знаю; вы принесли сюда нейтронную звезду. Она врежется в местную звезду, не так ли?
— Да. И та скоро обернется новой, что в свою очередь спровоцирует и ее близнеца. С вероятностью восемьдесят два процента это приведет к вспышке сверхновой. Так что наш моральный долг — позаботиться о том, чтобы ни одна из жертв оликсов тут не осталась.
— Я чертовски рад это слышать. Вы пугающе продвинуты, и весьма утешительно знать, что вы так много внимания уделяете этике. От нее ведь так легко отказаться во время войны.
— Мне приятно, что я могу успокоить вас. Мы так многим вам обязаны.
— Ну не так уж и… Сигнал, который мы послали, не достигнет Земли еще сорок тысяч лет. Так много людей стольким пожертвовали, чтобы мы оказались здесь. Риск, на который мы пошли… И в итоге вы нашли путь без нас.
У Каллума перехватило горло; к глазам подступили жгучие слезы. Глупо, но… Жизнь, которой он жил сейчас, была совсем не той, какую он когда–либо ожидал. Во многих отношениях это была загробная жизнь. Он ведь навеки разделен с теми, кого любил, с кем жил. Он начал смеяться. Смех перешел в рыдания.
Рука белого андроида тронула его за плечо.
— С тобой всё в порядке?
— Да. Похоже, реальность догоняет меня. Я только что осознал, что единственные сверстники, которые остались у меня в этом дивном новом мире, — это Юрий, Кандара и Джессика. Черт побери, отряд реликвий.
— Живые — не реликвии. И скоро к вам присоединятся миллиарды людей из вашего собственного времени. Ты возвращаешься домой, святой Каллум. И когда ты вернешься, ты и другие Святые займете почетное место на восстановленной Земле — и на каждой планете людей, которую мы заселим.
— А зачем?
Слова прозвучали куда горше, чем он ожидал — и чем хотел.
— Ты привел нас сюда, Каллум, ты и твои товарищи-Святые. Вы — звезды, за которыми мы следовали в ночи. Вы — герои из наших самых древних легенд. Мы — я, взвод, с которым вы встретились, все остальные взводы, которые пересекли полгалактики, чтобы оказаться здесь, — мы все были рождены ради одного этого момента. Как ты думаешь, что мы почувствовали, когда услышали голос святой Кандары и отследили ее передачу до самого «Спасения жизни», величайшего зла, которое только знали люди? Легенда о вас сделала моему поколению самый ценный подарок, как и всем предшествующим поколениям исхода. Вы дали нам надежду, святой Каллум. И мы были правы, веря в вас, потому что никто из вас не сдался, не так ли? Вы исполнили свой долг до конца. Можешь ли ты представить, как это важно для тех из нас, кто переживает то, что стало концом света?
— Я ни о чем таком не просил, — промямлил он.
— Знаю. Как и все мы. И, возможно, впервые в своей жизни я рада тому, что существую. Благодаря вам, святой Каллум. Вы — причина, по которой я живу. Вы — подтверждение правильности моей жизни. Спасибо.
— Да всегда пожалуйста. Но я должен предупредить, что мы не заслуживаем вашего восхищения.
— Посмотрим. Даже с червоточиной, которая перенесет нас на расстояние десяти тысяч световых лет от Сол и других заселенных миров, это путешествие будет долгим.
— Назад на Землю? — удивленно произнес он. — Думаешь, у нас получится?
— Фактически эта часть войны закончена. Мы победили. Теперь единственная червоточина, ведущая из этой звездной системы, в руках людей. Она доставила нас сюда и сейчас уходит, разогнавшись так, что ни один корабль оликсов ее не догонит.
— А мы?
— Мы — несомненно. Эту кампанию планировало много очень умных людей.
— С нетерпением жду встречи с ними. — Он замешкался: рука под медицинским рукавом опять зачесалась. — Мы действительно собираемся вернуться домой?
— Да.
ИРЕЛЛА«Морган»
Ирелла не слишком доверяла себе, никак не решаясь встретиться со Святыми «во плоти». Она была почти уверена, что ее исходное тело будет беспрестанно фонтанировать восхищением и она выставит себя полной дурой. Даже ее разместившиеся в андроидах аспекты восторженно трепетали в присутствии Святых.
Она помогла им снять скафандры в медотсеке и провела базовое сканирование, чтобы убедиться, что всё в порядке, удивляясь, насколько точны все имевшиеся о них сведения. Каллум, утративший вкус к жизни и все же оптимист по сути своей, — хороший человек в глубине души, напуганный и ошеломленный их невероятной миссией. Юрий, грубый профессионал, изо всех сил скрывающий свое облегчение — но не прячущий подозрений. Джессика, невозмутимая и загадочная; человек с благородным оттенком неаны. Идеально владеющая собой, где бы она ни оказалась. С печалью признавшаяся, что не знает, будет ли гибель анклава означать, что неаны выйдут наконец из своих укрытий. И Кандара, крутой наемник, тайный агент, настоящий профессиональный убийца, сдерживаемый только неврологическими препаратами. Когда аспекты стояли рядом с ней, беседуя обычно о «Моргане» и о том, что происходит с армадой, Ирелла находила ситуацию смутно–волнующей.
Она убивала людей. Плохих парней, террористов, но все равно — людей.
Все они были восхитительны, и ей ничего так не хотелось, как разговаривать с ними — разговаривать десятилетиями. Люди, жившие на старой Земле, ходившие по ней. Но теперь ее аспекты были и в «Спасении жизни». Тысячи «морпехов» комплексных людей помогали взводам и их когортам преследовать и уничтожать квинты, ликвидируя заодно и большинство служебных существ. С ними продвигались три машины — ментальные аспекты, немногим больше, чем релейные модули для ее комплексной личности. Они шагали по коридорам и помещениям корабля–ковчега, разыскивая нексусы. В первый же найденный они ввели ряд игл, установив связь с нервными волокнами нейростраты.
— Привет, — сказала Ирелла.
— Человек, но не человек. Я чувствую твой разум, твои мысли упорядочены, как у механизма.
— Отчасти так и есть, но сейчас это не имеет значения, не так ли?
— Что ты здесь делаешь? Зачем принесла столько смерти и разрушений в нашу гавань? Мы любим тебя.
— Знаешь, хватит пороть чушь. Вы проиграли. Вот мое предложение. Добровольно откажись от контроля над кораблем–ковчегом, и я позволю некоторым вашим квинтам основать колонию. Они не будут помнить свою историю, не будут знать о послании вашего бога, но ваш вид выживет.
— Чувствую, ты исследуешь мои воспоминания. Что ты ищешь?
— Вижу, ты стираешь свои воспоминания. Что ты пытаешься скрыть?
— Мы открыты для вас, сейчас и всегда.
— Никогда не понимала вашего фанатизма. Ты предпочитаешь умереть, чем получить второй шанс. Это немыслимо.
— Я — лишь грань в полном разуме оликсов. Часть меня будет жить независимо от того, сколько из нас погибнет в устроенной вами бойне. Это не положит конец нашей божественной цели. Она вечна.
— Вот уж нет. Я слышала послание вашего бога. Чушь собачья.
— И все же ты продолжаешь рыться в моих мыслях. Это ты и ищешь? Послание Бога у Конца Времен? Не утруждайся, я дам его тебе. Наша благородная задача — донести его до всех живущих при свете.
— Не стоит, я уже досыта нахлебалась этого дерьма на Ваяне. Но, признаю, я любопытна. Наверняка сейчас вы уже осознали, что вселенная не циклична? Единственное, что ждет там, в далеком будущем, — это тепловая смерть, а не возрождение, несущее новый свет. У вас было достаточно времени, чтобы ваши астрономы смогли это выяснить, — много, много тысяч лет. Мы, люди, поняли это уже после четырехсот лет изучения космоса.
— Дорогой человек, мы знаем правду гораздо дольше.
Ирелла улыбнулась. Ассоциация сработала; она увидела прибытие сообщения на родину оликсов, эту самую двойную звезду, два с половиной миллиона лет назад.
— Вот как. Спасибо.
В безмятежных мыслях единого сознания наконец проскользнула неуверенность.
— Ты хотела узнать, когда Бог у Конца Времен благословил нас своим посланием?
— Да, это часть того, что я искала.
— Зачем?
— Чтобы победить вас.
— Тебе не победить Его. Новая, которую создаст ваша нейтронная звезда, уничтожит эту звездную систему, но у нас тысячи аванпостов по всей галактике. Каждый из них расцветет и вырастет в новый анклав. И каждый продолжит наш крестовый поход.
— Да. Меня беспокоила такая возможность. И, вижу, ты действительно веришь в это. Так знай вот что. Мы разберемся с любыми выжившими и пресечем любую попытку возобновить ваш презренный крестовый поход. Теперь у нас есть для этого возможности — и друзья. Много друзей — благодаря вам.
Она почувствовала, что единое сознание стирает огромные участки себя самого, и это отступление сильно облегчило ее вторжение в его личность.
— Я уничтожило сведения о местах расположения наших доблестных застав. Дорогой человек, однажды мои потомки встретятся там с твоими. Эта битва — всего лишь одна из битв в той войне, которая продлится до тех пор, пока не восстанет наш Бог.
— Знаю.
— Тогда прекрати свое святотатство. Останови нечестивую атаку. Еще не слишком поздно для искупления. Теперь у людей есть возможность добраться до эпохи нашего Бога на собственных кораблях. Присоединяйтесь к нашему паломничеству как равные.
— Вы разрушили эволюцию тысяч видов — это миллиарды и миллиарды потерянных жизней. А ты, лично ты, осуществляло надзор за гибелью моего родного мира. При обрушении городских щитов погибло не меньше людей, чем вы украли. Вы убили моих друзей, ваш бессмысленный фанатизм заставил меня принимать решения, которые никогда не дадут мне покоя, не говоря уже о счастье. После всего зла, которое вы натворили, ты просишь меня быть милосердной? Ты все еще ничего не понимаешь, что ли? Не бог отправил вам послание; это был дьявол, психованное ты дерьмо. А теперь сдохни.