Молодые друзья Августина благополучно заснули, а он подумал о том, что объяснение этому звуку нашлось в целой цепи причин, и стал размышлять о существующем порядке вещей, о вере и разуме.
Если позволяла погода, участники импровизированного философского кружка собирались на открытом воздухе или в купальнях, и это был маленький пир творческой мысли.
Беседа, которая стала основой трактата «О блаженной жизни», началась в Кассициаке в день рождения Августина, 13 ноября, и продолжалась еще два дня. Этот праздник вообще был необычным: именинник считал, что пищу нужно давать не плоти, а душе, и все делал не по правилам – он сам дарил гостям подарки, а гости устраивали угощение.
«Путь к Богу – это путь назад, к истоку», – написал он в этом сочинении задолго до того, как взялся за «Исповедь».
Августин решил не возвращаться после каникул в школу, к своей работе «языком на торгу».
«Пусть медиоланцы поищут для своих школьников другого продавца слов!» («Исповедь»)
Причина отказа от места, которую он озвучил для всех в Медиолане, была вполне правдива: у него возникла какая-то болезнь в легких, стало тяжело много говорить.
В эти дни в Кассициаке Августин как никогда внимательно прислушивается к своей душе, исследует свои чувства, как болезнь, осознавая свою внутреннюю раздвоенность.
«Откуда это чудовищное явление? Душа приказывает телу – и оно тотчас же повинуется, душа приказывает себе – и встречает отпор…»
Он готовился принять крещение, понимая, что только Бог может помочь ему обрести цельность и волю, стать самим собой. Вместе с ним в апреле 387 года крещение приняли его друг Алипий и пятнадцатилетний сын Адеодат – они вместе готовились к этому всю зиму.
Алипий даже прошел босиком по холодной весенней земле от Кассициака до Медиолана, исполняя свой аскетический обет.
Таинство Крещения совершил Амвросий, епископ Медиоланский, которого Августин всегда будет считать своим учителем. Но сам епископ вряд ли об этом догадывался – скорее всего, Августин остался для него сыном Моники, одним из его прихожан, он нигде не упоминает о нем в своих сочинениях.
«Мы крестились, и бежала от нас тревога за свою прежнюю жизнь. Я не мог в те дни насытиться дивной сладостью, созерцая глубину Твоего намерения спасти род человеческий…» («Исповедь»)
Вскоре после этого Августин решил возвратиться домой, в Африку. Он вернулся в главный дом – к Богу, к настоящему себе, и ему уже было не так важно, на какой земле находиться. Кроме одного места – где он родился и был к Нему ближе всего.
Как обычно, в Тагасту отправились небольшой группой – с Августином были его мать, сын, брат Навигий, друзья Алипий и Эводий. Прибыли в приморский город Остию, где несколько дней дожидались корабля. И здесь Августину выпало пережить минуты высшего духовного озарения, которые будут освещать всю его дальнейшую жизнь.
Это случилось на склоне дня, когда они остались наедине с матерью и вдвоем стояли возле окна, любуясь закатом. Разговор зашел о будущей вечной жизни святых, и они с упоением говорили об этом, «и дошли до самого неба, откуда светят на землю солнце, луна и звезды», придя к выводу, что самым непостижимым творением Бога является бессмертная человеческая душа. «Для нее нет „была" и „будет", а только одно „есть", ибо она вечна, вечность же не знает „было" и „будет". И пока мы говорили о ней и жаждали ее, мы чуть прикоснулись к ней всем трепетом нашего сердца», – говорит блаженный Августин о мгновениях, когда, словно выйдя из своей души, они услышали голос Бога.
Такие минуты невозможно описать, да он и не пытался этого делать, и только спрашивал себя десять лет спустя: «Если вечная жизнь такова, какой была эта минута постижения, о которой мы вздыхали, то разве это не то, о чем сказано: „Войди в радость господина Твоего"? Когда это будет? Не тогда ли, когда „все воскреснем, но не все изменимся"»?
«Было только одно, почему я хотела еще задержаться в этой жизни: раньше, чем умереть, увидеть тебя православным христианином. Господь одарил меня полнее: дал увидеть тебя Его рабом, презревшим земное счастье. Что мне здесь делать?» – сказала Моника Августину во время того прощального разговора на закате.
А через несколько дней Моника заболела и скончалась в возрасте пятидесяти шести лет.
Раскопки баптистерия Сан-Джованни алле Фонти, Милан, Италия. Кон. IV в.
Предположительное место крещения св. Августина.
Перед смертью она велела сыновьям не беспокоиться о месте ее погребения, так как ей совершенно не важно, где будет лежать ее тело, и просила только об одном: «Поминайте меня у алтаря Господня, где бы вы ни оказались».
В 1945 году могильная плита святой Моники была обнаружена возле церкви Сан-Ауреа, расположенной там, где дорога из Остии сворачивает на Рим.
Почти весь 388 год Августину пришлось провести в Риме, так как с ноября и до весны морской путь в Африку был закрыт: военачальник Максим поднял восстание против императора и римский порт в Остии был блокирован. В августе Августин наконец-то сел на корабль, отплывавший в Карфаген.
Он снова поселился в том же городе, где появился на свет тридцать три года назад, в Тагасте. Но теперь его не волнуют ни карьера, ни женитьба, ни какие-либо материальные планы – наконец-то он чувствует себя по-настоящему свободным.
Августин старается и своим бывшим друзьям-манихеям открыть глаза на истину – он пишет обличительные сочинения «О нравах Вселенской Церкви» и «О нравах манихеев», много выступает на эту тему.
«С какой резкой и острой болью возмущался я манихеями и опять-таки жалел их…» («Исповедь»)
Написанное несколько позже сочинение «О двух душах против манихеев» он оправит своим друзьям, которые знали его еще манихеем.
«Всем помогать ты не можешь – помогай тем из них, кто находится ближе к тебе по времени и обстоятельствам», – изложит он в одном из трактатов свой жизненный принцип («Об обучении оглашаемых»).
Как-то Августин отправился по делам в город Гиппон. Во время воскресной службы христиане местной общины и престарелый епископ Валерий, который с трудом мог проповедовать на латыни, стали умолять Августина принять священство и остаться в их городе. К тому времени в Гиппоне было шесть христианских церквей.
В это время кружок его родных и близких по образу жизни все больше напоминал монастырь, но Августин не стремился стать священником и даже избегал «попасть в плен» к общине. И все-таки епископ Валерий сумел его уговорить, возможно, и тем, что выделил в Гиппоне землю под монастырь.
В 391 году Августин был рукоположен во пресвитера. Этот год во многом стал в его жизни переломным. В начале года умер один из его самых близких друзей, «пылкий искатель истины» Небридий. А вскоре ушел из жизни восемнадцатилетний сын Адеодат.
У блаженного Августина есть трактат «Об учителе», где пытливым собеседником выступает его сын, который «превосходил умом многих важных и ученых мужей». В 394 году Алипий станет епископом Тагасты.
Перед тем как приступить к обязанностям пресвитера, Августин попросил у епископа Валерия время, чтобы за несколько месяцев внимательно изучить Священное Писание. Он уже несколько раз делал такие попытки, но…
«Моя кичливость не мирилась с его простотой, мое остроумие не проникало в его сердцевину. Оно обладает как раз свойством раскрываться по мере того, как растет ребенок-читатель, но я презирал ребяческое состояние и, надутый спесью, казался себе взрослым» («Исповедь»).
В Риме в Латеранской базилике сохранилась фреска середины VI века с наиболее ранним изображением блаженного Августина. На ней он молод, но выглядит сосредоточенным и изможденным, его лысую голову еще не прикрывает головной убор епископа. В левой руке Августин сжимает пергаментные свитки, которые символизируют античную философию, а правой рукой показывает на огромную раскрытую книгу – Священное Писание, приглашая всех нас ее прочесть.
Став священником, Августин продолжает писать трактаты и много выступает устно. При нем стали очень популярны публичные диспуты – с манихеями, донатистами, язычниками. Народ шел на них с такой же охотой, как на суды и театральные представления.
У блаженного Августина есть сочинение «О восьмидесяти трех различных вопросах в одной книге», где он попытался собрать самые основные вопросы, на которые ему то и дело приходилось отвечать во время устных выступлений.
Его авторитет в церковном мире был так велик, что когда в 393 году африканские епископы съехались на Поместный собор в Гиппоне, пресвитер Августин излагал перед ними содержание христианского вероучения.
Монастырь в Гиппоне стал чем-то вроде духовной семинарии для всей Северной Африки.
«Но мы утверждаем, что апостол не следовал правилам красноречия, а, напротив, красноречие следовало за его мудростью», – писал он об апостоле Павле, но как будто немного и о себе самом («Об обучении оглашаемых»).
Многие города желали бы видеть Августина своим епископом, и епископ Валерий, готовя себе преемника, какое-то время был вынужден прятать его от всех в своей усадьбе. Более того, Валерий добился, чтобы еще при его жизни Августин был рукоположен в епископа и стал его викарием – беспрецедентный для того времени случай.
Примерно в 396 году епископ Валерий умер, и Августин возглавил Гиппонскую кафедру.
Казалось бы, у Августина нет ни минуты свободного времени, но вскоре он напишет «Исповедь», разговор своей души с Богом.
«Исповедь» – книга о том, как человек бежал от Господа, но все равно к Нему пришел, исповедь перед Богом и одновременно – перед всем человечеством.
«Кому рассказываю я это? Не Тебе, Господи, но перед Тобою рассказываю семье моей, семье людской, как бы ни было ничтожно число тех, кому попадется в руки эта книга».
Это одновременно и автобиография, и одна большая молитва, и размышление о судьбах мира.
В первых девяти книгах «Исповеди» рассказана история жизни блаженного Августина, в десятой он раскрывает свою душу в момент творчества, последние три посвящены проблемам времени и вечности, сотворению мира.