В годы учебы Никола Велимирович стал посещать собрания молодых философов и богословов, которые проходили в богатом особняке Алексы Илича, где совершенствовался в ораторском искусстве.
В 1902 году после окончания семинарии Никола работал учителем начальной школы в селе Драчич, в десяти километрах южнее Валева.
Через какое-то время его перевели на должность директора и учителя начальной школы в селе Лесковице. Там он близко подружился с местным священником Саввой Поповичем, помогал ему в приходских делах. Неожиданно Никола получил известие из Белграда: его включили в число государственных стипендиатов и направили на учебу за границу. Как выяснилось, издатель «Христианского вестника» Алекса Илич упомянул о нем в доверительном разговоре с недавно коронованным сербским королем Петром I Карагеоргиевичем. Король поведал издателю о своем желании отправить на учебу за границу талантливых молодых богословов, которые впоследствии могли бы стать в Сербии епископами. В числе первых кандидатов прозвучало имя Николы Велимировича.
Никола отправился учиться в Швейцарию в Бернский университет на Старокатолическом богословском факультете. Он в совершенстве изучил немецкий и английский языки. Стипендии хватало и на поездки в университет Германии, где Никола слушал лекции лучших европейских богословов. После успешной защиты в Берне докторской диссертации на тему «Вера в Воскресение Христово как основной догмат Апостольской Церкви», ему представилась возможность продолжить обучение в Англии, на философском факультете в Оксфорде. Уже через год Никола Велимирович защитил в Женеве вторую диссертацию, по философии Беркли, теперь уже на французском языке.
Молодой богослов вернулся в Белград с двумя дипломами лучших европейских университетов и двумя диссертациями, но не смог сразу устроиться на должность преподавателя в семинарии. В Валевской гимназии, где он учился в детстве, было шестилетнее обучение, а для полного начального образования требовалось окончить восемь классов. Пришлось доктору философии, получившему по тем временам лучшее европейское гуманитарное образование, смиренно сдавать экзамены за седьмой, а потом восьмой классы гимназии.
Осенью 1909 года Никола в третий раз оказался на грани жизни и смерти: в детстве его пытались похитить разбойники, в школьные годы он едва не утонул в реке и его в последнюю минуту спас школьный товарищ, теперь же, в двадцать девять лет, стал жертвой эпидемии. Похоронив брата, умершего от дизентерии, он сам сильно заболел. Врачи не надеялись на выздоровление и сказали, что нужно уповать разве что на чудо.
В больнице Никола дал обет в случае исцеления принять монашеский постриг, чтобы без остатка посвятить свою жизнь служению Богу. Он проболел шесть недель и сразу же после выздоровления подал в митрополию прошение о принятии монашеского пострига.
17 декабря 1909 года Никола Велимирович был пострижен в монахи с именем Николай в монастыре Раковица неподалеку от Белграда, а через три дня рукоположен в священника и получил послушание говорить после службы проповеди.
Слушать иеромонаха Николая в соборной церкви Белграда собиралась вся интеллектуальная элита – профессора, студенты, даже сам король. Через год сербский митрополит Дмитрий (Павлович) отправил молодого проповедника на учебу в Санкт-Петербургскую духовную академию, чтобы тот сильнее проникся православным духом. При приеме отец Николай не стал упоминать, что уже имеет две диссертации в европейских университетах, и поступил в духовную академию на общих основаниях, как вчерашний семинарист. Он старался держаться незаметно, но однажды его попросили выступить на академическом вечере с речью – и все были поражены даром слова Николая (Велимировича). Петербургский митрополит Антоний (Вадковский) даже наградил молодого сербского богослова бесплатным путешествием по России. В этой поездке отец Николай на практике познакомился с русской церковной и богословской традицией.
Вернувшись в Сербию, отец Николай преподавал в Белградской семинарии философию, логику, психологию, историю и иностранные языки, много выступал с беседами и лекциями по всей Сербии, собирая полные залы.
По воспоминаниям современников, его речи действовали на душу, подобно вспышке света, внезапно озарившей темную комнату. После лекций отца Николая многим становилось ясно: если ты родился в Сербии, то тебе противоестественно быть атеистом, нужно просто вспомнить историю своего многострадального народа.
Зимой 1912 года в Европе началась Первая балканская война за освобождение полуострова от турецкого ига. В первый же день мобилизации иеромонах Николай (Велимирович) пришел в военную комендатуру и попросился на передовую. На фронте он служил и как военный священник, и в качестве добровольца-санитара. Зарплату преподавателя в Белградской семинарии отец Николай с первых дней войны до ее окончания жертвовал на нужды фронта.
В Первую мировую войну он тоже записался добровольцем, даже принял участие в нескольких боевых операциях. Затем правительство Сербии решило, что проповедник, владеющий несколькими иностранными языками, принесет гораздо больше пользы как дипломат. С 1915 по 1919 год отец Николай (Велимирович) провел в Англии и Америке, разъясняя общественности, за что воюет православная Сербия. Сборник статей и проповедей этого периода называется «Душа Сербии».
В марте 1919 года отец Николай Велимирович был хиротонисан во епископа Жичской епархии, одной из крупнейших в Сербской Церкви, а вскоре его перевели в Охридскую епархию в Македонии. Именно здесь, в древнем Охриде, в местах, где проповедовали ученики равноапостольных Кирилла и Мефодия, в жизни владыки Николая произошла глубокая внутренняя перемена. Все, кто знал его прежде, отмечали, что он стал более молчаливым и самоуглубленным, много времени посвящал молитве.
«Что мог бы я желать от Тебя и что не разлучило бы меня с Тобой? Стать господином нескольких звезд? Но разве с Тобой не буду я владеть всеми звездами? Быть первым среди людей? Как же посрамлен я буду, когда на трапезе Своей оставишь мне последнее место! Чтобы славили меня миллионы уст человеческих? Как ужаснет меня славословие их, когда все эти уста наполнятся землей? Чтобы окружали меня все сокровища мира? Как унижен я буду, когда переживут меня сокровища и будут сиять по-прежнему, а мои глаза наполнятся мраком». В 1922 году вышла новая книга владыки Николая «Молитвы на озере», открывшая его для всех как большого поэта: стихи в прозе напоминают псалмы царя Давида…
В народе епископа Охридского и Жичского называли «владыка-восстановитель». Он восстанавливал опустевшие святыни, полуразрушенные монастыри, приводил в порядок кладбища, построил семинарию, приют для сирот, бесплатные столовые для бедняков. В это же время он поддержал, а потом еще возглавил народное движение «Богомольцы». Владыка Николай писал, кто такие «богомольцы»: «Они читали Священное Писание, пели духовные песнопения, собирались на молитвы, совершали паломничества по монастырям, исповедались и каялись в грехах, постились и причащались, рассказывали о чудесах Божиих в своей жизни. Так они разжигали фитиль веры в своих душах. Их презирали, высмеивали, гнали, арестовывали, мучили (в предвоенной Сербии), но они не обращали внимания на все это. Их называли безумными. Называли так и меня, говоря: „Неужели этот Николай так долго прожил в просвещенной Англии для того, чтобы сейчас дружить с этими безумцами?“ Они не знали, что именно Англия укрепила меня в богомольстве. А когда меня называли безумцем, я радовался. Дай мне Бог, чтобы это народное „безумие“ никогда не ослабело во мне до конца моей жизни».
Стихийное народное движение «богомольцев» было проявлением национального сербского самосознания: православные собирались вместе и восстанавливали храмы и монастыри, издавали журналы, организовывали приюты для детей-сирот, собирали пожертвования.
При таком деятельном образе жизни владыка неустанно писал. Одна за другой выходили его книги: «Омилии», «Охридский пролог», «Мысли о добре и зле», «Слово о Всечеловеке» и другие. Его литературный слог стал емким, афористичным, многие тексты напоминали маленькие притчи – мудрые и всем без исключения понятные.
«Весь мир подобен огромному фортепьяно, клавиши его – творения Божии. Какой клавиши ни коснись, услышишь эхо своей души».
«Недостаточно только силы воли, только силы ума или только силы чувства. Недостаточно даже всего этого вкупе, если нет высокой цели».
«Ты никогда не станешь великим человеком, пока:
во-первых, боишься чего-либо, что меньше Бога;
во-вторых, любишь что-то, что меньше Бога;
в-третьих, не привыкнешь считать свою смерть чем-то бывшим, а не будущим».
В 1934 году владыка Николай возвратился в Жичскую епархию в качестве администратора, а через два года снова был назначен в ней правящим архиереем.
К тому времени в Королевстве сербов, хорватов и словенцев (с 1929 года – Югославии), где объединение южных славян произошло по территориальному признаку, заметно обострились религиозные противоречия. Большинство сербов были православными, большинство хорватов и значительная часть словенцев – католиками.
В 1937 году югославское правительство Милана Стоядиновича заключило с Ватиканом конкордат (соглашение), который на всей территории Югославии давал большие преимущества католикам по сравнению с православными. В Белграде в знак протеста православный народ организовал крестный ход, во время которого произошли столкновения с полицией (известный как «Кровавая лития»). Правительство испугалось обострения конфликта, и уже подписанный конкордат не был ратифицирован. Идейными вдохновителями движения против конкордата стали Сербский Патриарх Варнава (он умер в эти дни при загадочных обстоятельствах, по всей вероятности был отравлен) и имевший большую популярность в народе владыка Николай (Велимирович).
В апреле 1941 года немцы оккупировали Югославию. В это время владыка Николай находился в своей епископской резиденции в монастыре Жича под Кралево. Немцы приезжали в монастырь с обысками, устраивали допросы, объявили владыку Николая английским шпионом. Вскоре немцы арестовали его и перевезли в монастырь Любостыня, где содержали под стражей. Как оказалось впоследствии, это спасло владыке Николаю жизнь: монастырь Жича подвергся сильнейшей немецкой бомбардировке, в результате которой были разрушены почти все монастырские строения, включая епископскую резиденцию.