Она впитывает его. Чувствует восхитительную прохладу и крошечный удар каждой капельки, разбивающейся о ее кожу.
Выражение ее лица мечтательное, плывущее. Она пропитана наслаждением. Она полностью расслаблена впервые с тех пор, как я наблюдаю за ней.
И снова я ощущаю странное, щемящее чувство в своих внутренностях.
Ревность.
Дождь льет сильнее, мочит ее волосы, промокает матрас, холодит кожу.
А ей все равно.
Мара тянется между бедер. Она начинает водить пальцами взад-вперед по губам своей киски. Легкие, нежные прикосновения.
Ее губы раздвигаются шире, впуская дождь в рот.
Дождь бьет по крыше дома. В небе сверкает молния, освещая сияющее тело Мары, словно вспышка фотоаппарата. Каждая деталь резко выделяется: длинный столбик горла, впадинка ключицы, точки сосков, длинный плоский живот, тонкие кости рук, тонкие пальцы, скользящие внутри нее.
Я никогда не видел ничего столь прекрасного.
В багровом свете она бронзовая, как статуя. Если бы я мог изваять ее именно такой, это была бы моя величайшая работа.
Я хочу вылить на нее расплавленный металл, навсегда заморозив ее во времени.
Я опускаю руку в переднюю часть брюк, нащупывая толстый стержень своего члена, болезненно твердого.
Мою кожу лихорадит.
Я хочу быть там, где она, под дождем, прикасаться к этой холодной плоти. . .
Я качаю свой член в такт движениям ее руки.
Ее темп ускоряется, спина выгибается, голова запрокидывается назад.
Я делаю движение все сильнее и сильнее, представляя, что вот-вот взорвусь на ее теле, горячая сперма обрушится на нее сильнее, чем ураган.
Ее глаза плотно закрыты, ее крики заглушает дождь. Ее бедра обхватывают руку, тело сотрясается.
Я кончаю уже второй раз за сегодня, горячий поток льется по тыльной стороне моей руки, стекая на доски пола.
Я не могу оторвать взгляд от телескопа.
Я не могу перестать смотреть на нее ни на секунду.
10
Мара
В понедельник утром Джоанна застает меня за завтраком.
— Мара, — говорит она, — насчет твоих вещей...
— Я знаю, — поморщилась я. — Я везде искала свободное место.
— Ты должна их убрать. Мне нужно место для моего собственного дерьма.
— Я знаю. На этой неделе, обещаю.
Это обещание я никак не могу сдержать. Я действительно ищу каждый день, но у меня нет ни гроша. Даже если я найду недорогую студию, у меня не будет денег на первый месяц аренды, не говоря уже о залоге.
Я беру у Эрин ноутбук, планируя еще раз просмотреть доски объявлений художников. Вместо этого я вижу, что мне пришло новое письмо от Onyx Group, что бы это ни было.
Я открываю его, ожидая спама.
Предложения, которые попадаются мне на глаза, настолько неожиданны, что я перечитываю их четыре раза, ошеломленная и не верящая.
Уважаемая мисс Элдрич,
Мы получили ваше заявление на аренду помещения для студии. Мы рады сообщить вам, что наша младшая студия в здании Alta Plaza на Клэй-стрит в настоящее время свободна.
Младшая студия предлагается начинающим художникам по льготной цене в 200 долларов в месяц, оплата производится в конце месяца.
У меня назначена встреча в 2:00 сегодня днем, если вы хотите посмотреть помещение.
С уважением,
Соня Бриджер
На секунду я задумалась, не окажется ли кто-нибудь из моих соседей по комнате настолько жестоким, чтобы подшутить надо мной.
Но я сомневаюсь, что кто-то из них умеет так хорошо писать.
Дрожащими руками я как можно быстрее набираю ответ,
Это было бы невероятно, спасибо вам большое. Я буду там в два часа.
Я хочу бежать туда прямо сейчас, пока они не отдали его кому-нибудь другому.
Двести баксов в месяц - это неслыханно. Не помню, чтобы я подавала заявку именно на это место, но я вписывала свое имя везде, где только могла. Это похоже на манну небесную. Я действительно не могу в это поверить. Я на взводе, в ужасе, что случится что-то, что все испортит.
Я едва могу сосредоточиться, пока бегу на смену за поздним завтраком. Артур понимает, что я взволнована, а может, просто бесполезна, поэтому отпускает меня пораньше, чтобы я забежала домой и переоделась.
Я одеваюсь в свой самый профессиональный наряд - льняную крестьянскую блузку и почти чистые джинсы - и спешу на Клей-стрит.
Мисс Бриджер уже ждет меня. Она высокая и элегантная, с железно-серыми волосами и длинным аристократическим носом.
— Приятно познакомиться, Мара, — говорит она, пожимая мне руку. — Я покажу вам помещение.
Она ведет меня по коридорам здания Alta Plaza, светлого и современного, с белой краской и светлым деревом в скандинавском стиле.
— Вот мы и пришли, — говорит она, распахивая двойные двери последней студии в конце коридора.
Я окидываю взглядом ослепительный, залитый солнечным светом лофт. Открытые воздуховоды возвышаются на тридцать футов над моей головой. Окна от пола до потолка выходят на парк Alta Plaza. Воздух свежий и прохладный, с легким ароматом декоративных лимонных деревьев в горшках вдоль дальней стены.
Если это младшая студия, то я с трудом могу представить, каковы остальные комнаты. Это помещение в четыре раза больше, чем у Джоанны, и больше, чем главный этаж моего дома.
Я ошеломлена.
— Что вы думаете? — спрашивает Соня, подавляя улыбку.
— Когда я смогу переехать? — заикаюсь я.
— Он уже открыт, — говорит она. — Я могу достать вам ключ-карту для главной двери. Здание доступно двадцать четыре часа в сутки. В углу, как вы видите, есть мини-холодильник, а в кафе на главном уровне делают отличный латте со льдом.
— Я умерла? Это рай?
Она смеется. — Коул Блэквелл очень щедр.
— Коул... что? — говорю я, пытаясь оторвать взгляд от прочесывания каждого сантиметра этого идеального пространства. Искусство, которое я могла бы здесь создать. . . Мне так и хочется начать.
— Мистер Блэквелл владеет этим зданием. Это его идея - сделать скидку на младшие студии. Может, он и не самый приятный человек, но он поддерживает своих коллег-художников.
— Точно, потрясающе, — говорю я, лишь отчасти понимая это. — Честно говоря, он мог бы попросить моего первенца, и я бы с радостью отдала его. Это место просто... совершенство.
— В этом нет необходимости, — говорит Соня, передавая мне свой планшет. — Все, что мне нужно, - это подпись. Мы можем начать с шестимесячной аренды.
— Какой-нибудь депозит нужен? — спрашиваю я, думая, что это будет убийственным ударом.
— Нет, — качает она головой. — Просто принесите мне чек в конце месяца.
— Наличные подойдут?
— Если только это не все единицы и пятерки, - говорит она.
— Я вижу, я не единственная официантка, которую вы знаете.
— Это почти обязательное условие в этой индустрии, — отвечает Соня и любезно добавляет, — Когда-то я тоже была официанткой.
— Спасибо, — снова говорю я ей. — Правда, я просто не могу вас отблагодарить.
— Вам нужны услуги по переезду? — спрашивает она. — Из вашей старой студии?
Мне это действительно нужно. Очень.
— Сколько это стоит? — нервно спрашиваю я.
— Комплиментарно, — отвечает она.
— Не щипайте меня, я не хочу просыпаться.
— Поговорите с Дженис на ресепшене, когда будете уходить, и она вас запишет, — улыбается Соня.
Она оставляет меня одну, чтобы я могла насладиться теплым солнцем, запахом чистых деревянных шкафов, бесконечным открытым пространством, по которому я могла бы бегать вверх и вниз, как по дорожке для боулинга.
Я никогда не верила, что когда случается что-то плохое, за этим следует что-то хорошее.
Но, возможно, в этот раз... это может быть правдой.
К среде, все мои принадлежности были вывезены из студии Джоанны и с величайшей осторожностью перевезены в новую студию на Клэй-стрит.
Мои соседи по комнате так завидуют, что едва могут это вынести, за исключением Питера, который говорит: «Это здорово, Мара», доводя наш разговор до пятнадцати слов.
— Коул Блэквелл владеет этим местом? — стонет Эрин. — Ты, наверное, будешь видеть его все время.
— Ты тоже хочешь его трахнуть? — поддразнивает ее Генрих. — Пытаешься получить монополию на распутных художников?
— Он полный козел, — говорит Джоанна. — Совсем не дружелюбный.
— Зато он великолепен, — добавляет Фрэнк.
— О, вау, — смеюсь я. — Это действительно что-то с твоей стороны, Фрэнк. Ты чертовски разборчив.
— Не такой уж и разборчивый, — говорит Джоанна. — В конце концов, он встречался с Генрихом.
— Да пошла ты, — хмурится Генрих.
Всю рабочую смену я плыву на девятом облаке, до смерти желая попасть в студию, чтобы поработать над своим коллажем. Я задерживаюсь допоздна каждую ночь, работая дольше, чем когда-либо в своей жизни. Я заканчиваю работу и сразу перехожу к новой композиции, еще более многослойной и детальной. Я экспериментирую с разными материалами - не только с акрилом, но и с лаком, и с корректирующей жидкостью, и с шарпи, и с аэрозольной краской.
Студии отдельные и звуконепроницаемые, и никто, кажется, не возражает, когда я включаю свою музыку громко. Ночные улицы кажутся далекими, сверкающими, как драгоценное полотно, расстеленное подо мной.
Впервые за долгое время я чувствую надежду и, возможно, даже счастье.
Это чувство усиливается в десять раз, когда в пятницу днем ко мне в дверь стучится Соня и сообщает, что я попала в список претендентов на грант от Гильдии художников Северной Африки.
— Ты серьезно? — пискнула я.
— В понедельник жюри хочет посмотреть ваши работы. Если им понравится то, что они увидят... они выделят по две тысячи долларов каждому получателю и покажут одну работу на New Voices в следующем месяце.
Я чувствую, что сейчас упаду в обморок.
— И что же они хотят увидеть? — спрашиваю я с нетерпением. — Я только что закончила коллаж. И я начала новую работу, но еще не очень много сделала...