Глава 4. Анталия: город царей и мучеников
Пергамский царь Аттал Второй Филадельф (220–138 гг. до н. э.), талантливый государственный деятель и выдающийся полководец, наследовав престол своего брата Эвмена Второго в весьма преклонном возрасте – в 61 год. До своего восшествия на престол он подвизался на многих поприщах – в 192 г. был послом в Риме, два года спустя отстоял Пергам от войск сирийского царя Антиоха под предводительством его сына Селевка и отличился в битве при Магнесии. Еще через год он вместе с союзными войсками римлянина Гнея Манлия разбивает войско варваров-галатов. Война с сирийцами заканчивается в 188 г. Апамейским миром, по которому Пергамское царство получило малоазийскую область Памфилию от сирийского царя Антиоха Третьего Великого, уступившего удачливому противнику весь флот и всех боевых слонов. В 186 г. разражается война с вифинским царем Прусием Первым, а в 181-м – с понтийским царем Фарнаком Первым. Также Аттал участвует в Третьей Македонской войне на стороне римлян и вновь отличается в битве при Сикурии и Македонском походе Красса. В 167 г. он вновь «правит посольскую должность» в Риме. Став царем, Аттал Второй в 159–158 гг. отправился в Памфилию в поход, дабы закрепить эти земли за собой и обезопасить от врагов важные водные маршруты, для чего устроить там морскую базу. Будучи в весьма сердечных отношениях с афинянами – прекрасными моряками еще со времен Греко-персидских войн: царь пригласил их в свой новый город; уже намного позже, в эпоху императорского Рима, анталийцы еще будут чеканить монеты, прославлявшие их родство с афинянами! Кроме того, новооснованный город был связан со столицей Пергамского царства напрямую важной сухопутной магистралью, проходившей от Анталии в Пергам через Термессос, Фемизоний, Лаодикею, Филадельфию, Сарды и Фиатиру. Ученые предполагают, что в числе первоначальных жителей Анталии было много колонистов из столицы, поскольку в Анталии почитались те же божества, что и в Пергаме, – Зевс Сотер, Зевс Тропей, Афина Полиада, Афина Никефория (особо чтимая Атталидами за победы, одержанные ими над галатами, Селевкидами, македонянами и др.), Дионис Категемон (считавшийся прародителем пергамских царей), Аполлон Архегет, Гермес и Асклепий, которые, как особо отмечает современный историк Пергамского царства О.Ю. Климов, «…не просто являлись божествами гражданской общины Пергама, но составляли официальный государственный пантеон царства; [поэтому] распространению данных культов способствовали сами монархи… [и] упоминание их в документах Атталии служит дополнительным свидетельством активного участия царской власти не только в деле создания нового полиса на побережье Памфилии, но и в дальнейшем его устройстве, организации жизни». Так на карте мира появился город, который пергамский царь с присущей ему «скромностью» наименовал в свою честь – Атталией (Анталией; автор, в отличие от источников, решил остановиться на второй форме, что объясняется особенностями греческих правил чтения: дело в том, что доныне в греческом языке ряд сочетаний предполагает произношение звука «н», где на графике его нет, – например, в словосочетании γγ, которое читается, как «нг», например, άγγελος (ангелос), или γκ («нк»), например, Ἄγκυρα (город Анкира, совр. тур. Анкара), или γχ («нх»), например, Κεγχρεαί (город Кенхреи); впрочем, правила на чтение ττ как «нт» СЕЙЧАС нет, однако оно прекрасно объяснило бы появление звука «н» в современном названии). Об этом городе, оставшемся на скрижалях и гражданской, и церковной истории, и пойдет речь далее. Об Аттале же еще можно сказать, что после памфилийского похода он в 156–154 гг. успешно воевал с напавшими на него соседями-вифинцами под предводительством Прусия Второго, хотя римляне, «друзья» пергамского царя, показали себя не с лучшей стороны, заняв выжидательную позицию в этом конфликте: только помощь союзников с Понта и из Каппадокии решила дело в пользу Аттала. Даже на закате своих дней, в 149 г., – а прожил он необычайно долго для того времени, 81 год – он воевал на стороне римлян против Андриска лже-Филиппа – мисийского суконщика, самозванца, выдававшего себя за сына последнего македонского царя Персея. В том же году царь-дипломат поддержал восстание Никомеда Второго против своего соседа-неприятеля Прусия Второго.
Пергамское царство недолго владычествовало над Анталией. После кончины Аттала Второго ему наследовал Аттал Третий – его племянник, а на самом деле – сын. Как так получилось, пишет известный греческий историк Плутарх: «Эвмен, подвергшийся коварному нападению Персея, считался погибшим, и когда весть об этом достигла Пергама, то брат его Аттал увенчал себя диадемой, взял за себя жену брата и сделался царем сам. Узнав, однако, что его брат жив и возвращается, он вышел к нему навстречу, как обычно, окруженный телохранителями и с копьем в руке. Эвмен приветливо обласкал его, а на ухо ему шепнул: “Не рвись жениться, не увидев мертвого!” (стих из неизвестной трагедии Софокла, фр. 601. – Примеч. М. Гаспарова). И с тех пор до конца жизни он ни словом, ни делом не выказал ни малейшего недоверия брату, а умирая, он передал ему жену и царство. А тот за это не стал воспитывать для царствования ни одного из своих сыновей, которых было много, а вместо этого, еще при жизни своей, как только сын Эвменов пришел в возраст, передал царство ему». Но факт в том, что жена царя Эвмена 16 лет не могла родить наследника в браке с ним, а вот после своего пребывания у Аттала родила сына, которого Эвмен еще долго не решался признать своим… Но в итоге этот сын-племянник и оказался наследником Аттала.
Увы, Аттал Третий – ученый-ботаник, зоолог, автор нескольких важных открытий в биологии и медицине, скульптор – не унаследовал государственных талантов дяди-отца (если верить хору опорочивших его проримских историков и их последователей: например, историк С.И. Ковалев в 1936 г. вообще наименовал его «маниаком»). Он неудачно повел свою внешнюю политику, в результате чего спровоцировал Рим – впрочем, это можно объяснить и иначе: римляне, может, как раз ждали момента, чтобы талантливый Аттал Второй отошел к праотцам, дабы прибрать к рукам Пергамское царство, отобрав его у Атталова малоопытного преемника. Однако последний пергамский властитель, если верить официальной версии, подверженной критике (см. выше главу о Пергии и особенно статью К.М. Колобовой «Аттал Третий и его завещание» в сборнике 1962 г. «Древний мир»), испросил у правителей мира права, как говорится, умереть царем в своей царской постели, после чего его земли, минуя законных наследников, отошли бы Риму. Римляне согласились, и когда Аттал Третий умер в 133 году до н. э., все его царство было поглощено Римской республикой – правда, после подавления восстания, поднятого побочным братом Аттала Третьего Аристоником под именем Эвмена Третьего. Четыре года восставшие противостояли римлянам и союзным им окрестным азиатским царькам, но к 129 году до н. э. все было кончено: римляне овладели всеми землями Пергама, а Аристоник-Эвмен Третий удавлен в тюрьме (мы еще вспомним о нем в 3-ей части книги).
При римлянах город-порт процветал, за исключением небольшого периода времени, когда его захватили киликийские пираты и использовали как свой опорный пункт – так же, как близрасположенные города Сида, Фаселис, Олимпос и Коракесион. В 77 году до н. э. римский полководец Сервилий Исаврик «зачистил» побережье от пиратов, а служил под его командованием, как мы отметили в предыдущей главе, молодой и тогда еще довольно мало известный Гай Юлий Цезарь. Исаврик вернул Риму Сиду и Анталию; Коракесион взял Помпей Великий; изгнали пиратов и из Фаселиса с Олимпосом. С этого времени Анталия еще в течение несколько веков оставалась крупным торговым и политическим центром (а местный философ-софист Модест был даже сопричтен знаменитым семи мудрецам Древней Греции). Потому неслучайно, что она стала одним из мест посещения апостолом Павлом и его спутниками во время его первого миссионерского путешествия. В книге Деяний сообщается, что апостолы «…проповедавши слово Господне в Пергии, сошли в Атталию» (Деян.14: 25). Современный город давно поглотил почти все эллинистические постройки, современные Павлу и Варнаве, и до наших дней дошли только укрепления порта, причем из всех его башен, датирующихся разным временем, от римского до сельджукского, только массивная круглая на квадратном основании башня Хыдырлык является древнейшей, предположительно – это эллинистический маяк.
И уже в I веке н. э. Анталия была прославлена исповедническим подвигом градоначальника Севастиана и начальника военного гарнизона Виктора, он же Фотин – сын той самой знаменитой самарянки Фотинии (Светланы), с которой Господь Иисус Христос беседовал при колодце (см.: Ин. 4: 5—42). Градоначальник Анталии Севастиан пытался предостеречь военачальника от открытого исповедания христианства, равно и как его мать, теток и брата Иосию, пребывавших в то время в Карфагене. Тот не подчинился, и, более того, обратил в христианство самого Севастиана и его домочадцев. В гонение Нерона (37–68 гг. н. э., правил с 54 г.) Виктор и Севастиан были отправлены в Рим на пытки и истязания; мать Виктора в сопровождении своих сестер Анатолии, Фото, Фотиды, Параскевы и Кириакии и сына Иосии приехали к нему из Северной Африки, чтобы поддержать его. Всем им были раздроблены руки на наковальне, после чего мужчины после ослепления были заключены в тюрьму, а женщины отправлены в императорский дворец под надзор дочери Нерона Домнины, которую св. Фотина обратила ко Христу вместе со всеми рабынями, а также волхва, который принес христианкам отраву. В житии св. Фотины рассказывается, какие муки вынесли она и ее семейство: «Нерон приказал распять святых вниз головой и в течение трех дней бить их по обнаженному телу ремнями. На четвертый день… Нерон приказал содрать кожу со святой Фотины и бросить мученицу в колодец. Мученикам Севастиану, Фотину и Иосии отсекли голени, бросили собакам, затем с них содрали кожу. Страшные муки претерпели и сестры святой Фотины. Нерон приказал отрезать им сосцы, а затем содрать кожу. Изощренный в жестокостях император уготовал жесточайшую казнь святой Фотиде: ее привязали за ноги к вершинам двух склоненных деревьев, которые, распрямившись, разорвали мученицу. Остальных император приказал обезглавить. Святую Фотину вытащили из колодца и заключили в темницу на 20 дней. После этого Нерон призвал ее к себе и спросил, покорится ли она теперь и принесет ли жертвы идолам. Святая Фотина плюнула императору в лицо и, посмеявшись над ним, сказала: “Нечестивейший слепец, заблудший и безумный человек! Неужели ты считаешь меня столь неразумной, чтобы я согласилась отречься от Владыки моего Христа и принесла жертву подобным тебе слепым идолам?!” Услышав такие слова, Нерон снова велел бросить мученицу в колодец, где она предала дух свой Господу († ок. 66)». О Нероне написано много, так что нет нужды здесь особенно повторяться. Взбалмошный деспот, развратник, убийца, дошедший до страшнейшего из возможных убийств – своей собственной матери Агриппины, истребивший лучших мужей Рима, истинный Антихрист для христиан своего времени… Приведем свидетельство историка Корнелия Тацита о гонении Нерона на христиан, которое тем ценнее, что автор отнюдь не симпатизирует христианам: «Нерон, чтобы побороть слухи (о своей виновности в пожаре Рима.