ечательности за пару часов), возводится самая большая во всей Карии христианская базилика с пристроенным баптистерием (крестильней), ее размеры – 35,5 × 19 м.
Несколько веков кедрейская базилика – духовный центр Карии. Но землетрясения и набеги врагов обрушили ее, и теперь лишь груды резных камней лежат на ее месте. О силе карийских землетрясений свидетельствует тот факт, что после одного из них кедрейский остров осел в море настолько, что теперь разделен водой на три части. На самой малой располагался некрополь, все саркофаги с которого, кроме одного, ныне вывезены в музей Бодрума. Но и во время упадка Византии кедрейцы нашли в себе силы возвести почти на самом берегу новый храм – намного более скромных размеров, но также с баптистерием. Время и враги не пощадили и его, но он сохранился лучше базилики: отчетливо видна планировка стен, сохранилась и нижняя часть полукруглой алтарной апсиды. Христианство исчезло на острове вместе с его православными жителями – теперь турки возят туда туристов, рассказывая басни о том, как Клеопатра на десятках кораблей привезла на подаренный Антонием остров песок из Египта и нежилась на местном пляже, так что сам остров Седир во всех рекламных проспектах записан не иначе как остров Клеопатры. Нет на острове и кедров, давших ему название, – остались лишь многовековые оливы…
Не менее печальное зрелище являет собой византийско-греческий монастырь на другом острове Эгейского моря – Камелии. Изо всех построек более-менее сохранилась лишь церковь, от келий остались руины, а вместо монахов на целом острове живут лишь две козы и осел – практически дикие, но прикормленные туристами. Году в 2004-м молодой человек из Санкт-Петербурга то ли нарисовал, то ли подреставрировал в нише разоренного храма образ Иисуса Христа. Монастырский двор был выложен мозаичными узорами из белой и черной гальки. Говорят, у монахов было большое подсобное хозяйство – следы различных сооружений еще заметны по всему островку. Когда монастырь был основан, точно установить не удалось; разные источники гласят, что ему от 500 до 800 лет. А вот службы в нем шли до последней Греко-турецкой войны 1921–1923 гг.; видимо, остров был уступлен Турции проигравшей стороной, и на этом история монастыря завершилась. И только молчаливые камни остались нам в наследство от святынь Карии.
Глава 3. Милет: город-герой, первым восставший за свободу греков против персидского ига
Наше путешествие продолжается в Ионии – некогда самой высокоразвитой и высококультурной части Древней Греции, чьему расцвету был положен кровавый и насильственный конец нашествием персов в 546 г. до н. э. (иногда употребимы и пограничные даты – 545 и 547). А.Н. Чанышев и Э.Н. Михайлова называют Ионию азиатской колыбелью европейской философии, подчеркивая, что «…именно с ионийской философии начинается 25-вековое развитие европейской философской мысли», истоком которой послужили учения Фалеса, Анаксимандра и Анаксимена. Этих знаменитых философов знают многие, но поистине, Милет породил их просто множество – философов и историков философии: известны Еванф, Аристагор (современник Платона, писавший о Египте), Архелай, Эсхин, Феодор и преподаватель философии в Афинах, творец логических апорий и автор комедий Евбулид – известны «Лжец», «Рогатый», «Куча», «Лысый», «Покрытый». Например, если лжец говорит, что он лжет, лжет ли он или говорит правду? Суть «Рогатого»: – У тебя есть то, чего ты не терял? – Есть, и много. – Ты не терял рогов? – Нет. – Значит… – отсюда вывод, что у тебя есть рога. Милет, наряду с Абдерами и Элеей, присваивал себе честь быть родиной двух величайших древнегреческих философов-атомистов – Левкиппа и Демокрита; даже если это и не совсем так, претензия, согласитесь, немаловажная и должна была иметь под собой некое твердое основание. Тут же укажем, что знаменитые древние милетцы – историки-«логографы» Гекатей (первым выдвинувший популярнейший в античной этнографии тезис о зависимости национального характера от окружающей среды) и Кадм – явились предшественниками Геродота; историком были и тезка философа Анаксимандр, и Меандрий – автор «Истории Милета». Местный поэт-лирик и кифаред Тимофей (V–IV вв. до н. э.) прославился тем, что довел число струн на лире с 7 до 11 и был автором поэм «Персы» о Саламинской битве, «Циклоп», гимна Артемиде Эфесской и др. Из 12 древних ионийских городов (Фокея, Клазомены, Хиос, Эрифры, Лебедос, Теос, Колофон, Эфес, Самос, Миунт, Приена, Милет) в первую очередь вспоминается, конечно же, Эфес, общепризнанно считающийся известнейшей метрополией Древнего мира, а незаслуженно забытый Милет, ныне – мертвый город рядом с турецкой деревенькой Балат (надо понимать, искаженное византийское название Милета Палатия), в глубокой древности превосходил и сам Эфес! Он был удачно основан на морском западном побережье Малой Азии еще в XI веке до н. э. греческими колонистами (по Страбону – критскими: «По сообщению Эфора, это место впервые основали и укрепили над морем критяне, там», где теперь расположен древний Милет. Сарпедон вывел туда поселенцев из критского Милета и назвал город по имени критского города; местностью этой прежде владели лелеги. Впоследствии Нелей и его спутники укрепили стеной современный город. Теперь в городе 4 гавани, причем одна из них может вместить целый флот. Много славных деяний совершил этот город, но величайшее из них – это множество основанных им колоний, потому что весь Эвксинский Понт, Пропонтида и многие другие места были колонизованы милетцами. Во всяком случае Анаксимен из Лампсака утверждает, что милетцы заселили острова Икар и Лерос, на Геллеспонте – Лимны в Херсонесе, а в Азии – Абидос, Арисбу и Пес; на острове кизикцев – Артаку и Кизик; во внутренней части Троады – Скепсис…»). Город имел 4 гавани и сильную крепость и, естественно, процветал благодаря мореплаванию и торговле, особенно с Востоком – кроме того, добавляет Страбон, «остров Лада лежит перед Милетом, как и островки по соседству с Трагеями, которые служат якорными стоянками для пиратов».
Можно без преувеличения сказать, что именно в нем зародилась европейская наука и, говоря шире, цивилизация, благодаря одному удивительному человеку – Фалесу (ок. 625–547 гг. до н. э.), одному из известных семи мудрецов Древней Греции, живших в VII–VI вв. до н. э. (общепризнанный их список таков: Фалес Милетский, Биант Приенский, Питтак Митиленский, Клеобул Линдский, Периандр Коринфский, Хилон Спартанский, Солон Афинский; в прочих вариантах всегда остаются четверо: Фалес, Биант, Питтак и Солон, и Фалес из них – всегда на первом месте! Хрестоматиен рассказ о выловленном рыбаками треножнике с надписью «Мудрейшему» и преподнесенном ими Фалесу; тот, не сочтя себя таковым, послал его другому мудрецу, тот – следующему, и так треножник обошел всех семерых и вернулся к Фалесу, посвятившему его Аполлону). Когда говорят о разносторонне талантливом человеке, употребляют термин «человек эпохи Возрождения». Без преувеличения, Фалеса можно поставить в один ряд с такими гениями, как Леонардо или Микеланджело. Философ, математик, физик, астроном, военный инженер. Он долгое время собирал знания в Египте и Финикии и, вернувшись в Милет, сделал ряд удивительных открытий. Он первый определил длительность года в 365 дней, предсказал (вычислив) солнечное затмение 585 г., понял, что Луна светит не своим, а отраженным светом, мог предупредить о грядущем землетрясении по изменению вкуса воды в колодцах (от воздействия подземных газов), создал руководство для мореплавания по звездам. Фалес основал первую в истории философскую школу (после Фалеса были славны местные философы Анаксимандр и Анаксимен). Согласно Плутарху, он, как и многие великие греческие философы, признавал Единого Бога, ответив на вопрос «Что старше всего?» – «Бог, ибо он не рожден». Среди прочих мудрых изречений, приписываемых ему, – «полезнее всего – добродетель», «многословие – не показатель разумного мнения», «ищи мудрое» и др. Нельзя не упомянуть об одном занятном случае из его жизни; как и теперь, и во времена Фалеса почему-то считалось, что если ты умный – значит, не должен быть бедным, и, соответственно, наоборот: если беден – значит, не умен. И вот Фалес решился доказать упрекавшим его обратное: предвидя большой урожай оливок, он арендовал все масляные прессы и, когда настала пора урожая, установил заоблачные цены, как монополист. Деваться было некуда (иначе пропал бы весь урожай), и люди согласились на его требования. По преданию, мудрец сказал: «Вот видите, мне совершенно нетрудно было бы разбогатеть – просто я не хочу», – и отказался от прессов и денег – последнее, впрочем, иногда оспаривается, как в сочинении Диогена Лаэртского; этот же автор прибавляет следующее: «[Фалес] жил в уединении простым гражданином. Некоторые полагают, что он был женат и имел сына Кибисфа, некоторые же – что он оставался неженатым, а усыновил сына своей сестры; когда его спросили, почему он не заводит детей, он ответил: “Потому что люблю их”; когда мать заставляла его жениться, он, говорят, ответил: “Слишком рано!”, а когда она подступила к нему повзрослевшему, то ответил: “Слишком поздно!”» Как военный инженер, он помогал бывшим врагам Милета лидийцам противостоять персам, видя в них подлинную угрозу всем малоазийским государствам и призывая всех объединиться против нового общего врага.
Предвиденье Фалеса оправдалось: после его смерти персы захватили Милет и прочие греческие малоазийские города. Их благосостояние пришло в упадок, так как морскую торговлю прибрали к рукам финикийцы, начало зреть всеобщее недовольство. Милетский тиран Аристагор прогневал персидского царя Дария и, страшась кары, перешел в лагерь его противников и возглавил антиперсидское восстание (500 г. до н. э.; Эней Тактик в своем труде «О перенесении осады» повествует о выдающейся древней военной хитрости, употребленной милетцами при подготовке антиперсидского восстания: «Гистией, желая передать Аристагору сообщение с побуждением к измене и не имея никакого иного надежного способа дать знать об этом, так как дороги охранялись и несущему письмо было трудно скрыть их, обрил самого верного из рабов, выколол на его голове надпись и держал его, пока вновь не отросли волосы. Когда они отросли, он немедленно послал раба в Милет, не наказав татуированному ничего иного, кроме того, чтобы, по прибытии в Милет к Аристагору, он велел обрить себя и посмотреть на свою голову. Татуировкой сообщалось, что следовало делать»). Обратившись за помощью к балканским грекам, Аристагор не получил от них практически никакой помощи: Спарта отказала, а Афины прислали… 20 кораблей. Поначалу восстание шло успешно, греки сожгли столицу персидской лидийской сатрапии – Сарды и держались 6 лет, но затем были разбиты в морской битве около Милета, сам город был сожжен, а его жители частью перебиты, частью проданы в рабство. Вот страшные строки Геродота о гибели Милета и его защитников: «Персидские военачальники объединили свои силы и выступили против Милета, так как остальным городам они не придавали значения. Самыми лучшими мореходами в персидском флоте были финикияне; в походе участвовали также недавно покоренные киприоты, киликийцы и египтяне. Итак, персы п