нашел упоминание в надписи архиерея) и священства (слева, в надписи упоминается «епархия»). В постройке просматриваются элементы, заимствованные в храме Афины. Кроме того, автором обнаружены пара Константиновых крестов в кругах, рисунок рыбы и составляющие это греческое слово первые буквы акроним Христа (рыба по-гречески – Ίχθύς, или Ίχθύος); если мы возьмем первые буквы фразы «Иисус Христос – Божий Сын, Спаситель» – ο Ἰησοὺς Χριστὸς Θεού Υιός Σωτήρας, то и получим практически то же самое) – что характерно для гораздо более раннего периода христианства, нежели VI век! (Подобные кресты и «рыбный» акроним были обнаружены автором и на руинах соседнего Эфеса.) Анализ руин приенского храма археологом С. Байхан показал, что изначально крыша церкви была плоской, и только позднее был добавлен купол, возведенный на столпах. Нартекс имел две двери. Между этим храмом и храмом Афины был обнаружен баптистерий. Последним «византийским следом» в Приене было укрепление ее стен; увы, это мало ей помогло, и теперь по мертвому городу неторопливо ползают ящерицы и немногочисленные туристы.
Часть 3. Эфес и Иераполис. (История малоазийских городов, в которых проповедовал святой апостол и Евангелист Иоанн Богослов)
Предисловие к третьей части
Эфес и Иераполис – два знаменитых в Античности города; первый – центр древней Ионии, прославленный на весь мир храмом Артемиды – одним из семи древних чудес света, позднее – столица римской провинции Азия; второй – не менее известный в Античности благодаря своим термальным источникам малоазийский эллинистическо-римский курорт. История этих городов, благодаря их особому положению в Древнем Мире, весьма интересна и насыщена: Эфес и Иераполис веками притягивали к себе купцов и завоевателей, философов и проповедников, жуликов и развратниц; без преувеличения можно сказать, что в них бурлила жизнь. И именно это давало возможность апостолам – проповедникам новой веры – обратиться к наиболее массовой и разнообразной аудитории, и небезрезультатно – позднее, в результате их деятельности, и Эфес, и Иераполис станут крупными христианскими центрами, причем Эфес в последней трети первого века превзойдет в этом отношении сам Рим… Основанная в 40-х гг. I века Иоанном Богословом эфесская церковь после казни в Риме первоверховных апостолов Петра и Павла и гибели иудеохристианства при взятии Титом Иерусалима становится во главе христианского мира. Поэтому ее роль в истории Церкви нельзя переоценить, равно как и роль ее основателя и впоследствии – по возвращении с острова Патмос – ее многолетнего предстоятеля апостола и евангелиста Иоанна Богослова, любимого ученика Христа, единственного из апостолов, не оставившего Его и последовавшего за Ним вплоть до Голгофы. Без трудов апостола Иоанна, без его новозаветных писаний невозможно рассмотреть и постичь ни церковной истории, ни христианского Богословия, но об этом будет подробно рассказано в этой части книги, средоточием которой и является св. Иоанн Богослов. Но речь пойдет не только о нем, но и об иных апостолах, проповедовавших в этих городах, – Павле, Филиппе, Варфоломее, о христианских деятелях более позднего времени. Не осталась без внимания и собственно история Эфеса и Иераполиса, как античная, так и византийская, доведенная вплоть до угасания обоих городов под натиском турок. Их руины находятся близ современных турецких городов Сельчук и Памуккале.
Глава 1. История Эфеса: св. апостол и Евангелист Иоанн Богослов и дева Мария в Эфесе
Эфес – крупнейшая азиатская метрополия Римской империи, блистательная резиденция проконсула Азии, в конце I века н. э. становится важнейшим христианским центром, руководимым любимым учеником Господа Иисуса Христа, единственным, не покинувшим Спасителя во время Его страстей, тем, кому Христос на кресте поручил заботу о своей Пречистой Матери и в чьем лице, по толкованию свв. Отцов, усыновил Богородице весь род человеческий – святым апостолом и евангелистом Иоанном Богословом. После казни в Риме первоверховных апостолов Петра и Павла и разрушения Иерусалима Титом именно эфесская церковь занимает первенствующее место в молодом христианском мире. Это далеко не случайно, если учесть значимость Эфеса в мире античном.
Город был основан в XIV–XIII вв. до н. э. на Эгейском побережье малоазийского полуострова местными племенами хеттов (хиттитов), но к X веку был колонизирован греками и с той поры всегда являлся опорой греческой культуры, несмотря на завоевания киммерийцев (VII в. до н. э.), лидийцев (560 г. до н. э.) и персов (547 г. до н. э.) и подчинение римлянам (133 г. до н. э.). Страбон так описывает в своей «Географии» древнейшую историю Эфеса: «В городе Эфесе вначале жили карийцы и лелеги; Андрокл изгнал их и поселил большинство прибывших с ним колонистов вокруг Афинея и источника Гипелея, захватив, сверх того, и область на склонах горы Коресса. Таково было население Эфеса до времен Креза (лидийский царь, баснословное богатый, который то воевал с Эфесом, то жертвовал в храм Артемиды колонны и золотых коров. – Е.С.), но впоследствии жители спустились со склонов горы и вплоть до Александра жили вокруг современного храма… В городе существовал назначаемый совет старейшин; к ним присоединялись так называемые эпиклеты, которые управляли всеми городскими делами».
VI век до н. э. – век расцвета Эфеса. В это время архитекторами Херсифоном и Метагеном возводится одно из семи чудес света – храм Артемиды; в Эфесе живут и творят поэты Каллинос, гневливый Гиппонакс (или Гиппонакт, автор так называемых сердитых ямбов, в которых сводил счеты с обидчиками) и один из основателей классической греческой философии, представитель ионийской школы Гераклит – бывший царь-жрец, оставивший свою должность ради философии и променявший дворец на хижину в горах. Гераклитова мысль парила в заоблачной выси и спускалась в глубины Тартара; лишь немногие были способны постичь ее среди мифологических метафор и сравнений. Сам Сократ, ознакомившись с его сочинением, сказал: «То, что я понял, превосходно. Думаю, что таково и то, что я не понял. Впрочем, для этого нужен делосский водолаз».
В философском наследии Гераклита интересно отметить учение о «логосе» – возможно, первой попытке приближения античной философии к тайне другого Логоса – Сына Божия, осуществленной Филоном Александрийским и Иоанном Богословом. А.Н. Чанышев пишет в «Курсе лекций по древней философии»: «Идея меры, столь характерная для античного мировоззрения, обобщена Гераклитом в понятии о логосе. Буквально логос – это слово. Но это не любое слово, а лишь разумное. Логос Гераклита – объективный закон мироздания. Это принцип порядка и меры. Это тот же огонь, но то, что для чувства выступает как огонь, для ума есть логос. Наделенный логосом огонь разумен и божествен». Замечательны слова Гераклита и о пакибытии: «Смерть – это все то, что мы видим, пробудившись». Диоген Лаэртский, остроумный историк философии, сообщает о нем также: «Был он высокоумен и надменен превыше всякого, как то явствует и из его сочинения, в котором он говорит: “Многознайство уму не научает, иначе оно научило бы и Гесиода с Пифагором, и Ксенофана с Гекатеем”. Ибо есть “единая мудрость – постигать Знание, которое правит всем чрез все…”. Эфесцев он так бранит за то, что они изгнали его товарища Гермодора: “Поделом бы эфесцам, чтобы взрослые у них все передохли, а город оставили недоросткам, ибо выгнали они Гермодора, лучшего меж них, с такими словами: “Меж нами никому не быть лучшим, а если есть такой, то быть ему на чужбине и с чужими”. Просьбою эфесцев дать им законы он пренебрег, ибо город был уже во власти дурного правления. Удалившись в храм Артемиды, он играл с мальчишками в бабки, а обступившим его эфесцам сказал: “Чему дивитесь, негодяи? Разве не лучше так играть, чем управлять в вашем государстве?” Возненавидев людей, он удалился и жил в горах, кормясь быльем и травами». Другой знаменитый древний эфесский философ – Леофант – тоже иногда причислялся к семи мудрецам. Также известно, что в 451 г. до н. э. учрежденная в Римской республике коллегия децемвиров, составляя новый свод законов, пользовалась советами эфесского философа Гермодора.
Ионийскую школу философии, как и саму прекрасную Ионию, погубило нашествие персов; в 547 году до н. э. полководец царя Кира Гарпагос взял Эфес и прочие ионийские города; в 500 г. они взбунтовались против непомерной дани, и это событие известно как «ионийская революция». Милетский тиран Аристагор повел свой отряд на Эфес, а оттуда объединенное ионийское войско пошло на Сарды – одну из трех столиц Персидского царства, находившуюся близ Эфеса, и разрушило их. Шесть лет повстанцы доблестно сопротивлялись персидской карательной лавине, но с поражением флота все было кончено, Милет, как было сказано в предыдущей части нашего труда, был разрушен, Эфесу повезло больше, но когда в 479 г. греки разбили персов при Платеях и Микале, ионийцы вновь восстали – в целом безрезультатно, хотя ряд островов обрел свободу, а Эфес получил относительно широкое самоуправление. Впоследствии город еще не раз принимал участие в Греко-персидских и междоусобной афинско-спартанской Пелопоннесской войнах то на одной, то на другой стороне, выгодно и искусно балансируя между ними. Можно вспомнить малоазийский поход спартанского царя Агесилая Второго, базировавшегося в Эфесе (396–394 гг. до н. э.). Древние историки оставили много свидетельство об этом простом и ироничном царе – предтече Александра Македонского в деле освобождения малоазийских греков от персидского ига. Плутарх пишет (цитата составлена по жизнеописанию Агесилая и «Изречениям спартанцев»): «Намереваясь начать войну с персами за освобождение проживающих в Азии эллинов, Агесилай запросил оракул Зевса в Додоне. Оракул приказал ему начать поход, и царь сообщил об этом эфорам. Те приказали Агесилаю отправиться в Дельфы, чтобы получить и там предсказание. Придя в Дельфы, он задал вопрос следующим образом: “Согласен ли ты, Аполлон, с мнением твоего отца?” (т. о. он своей хитростью предопределили ответ оракула