Огромная Лисимахова крепость доныне объемлет большую часть Эфеса по горе Бюльбюль, то понижаясь на уровень фундамента, то достигая первоначальной высоты 6,5–8,5 м. Сохранились от 42 до 48 башен или их фундаментов (площадью от 7 × 7 до 15 × 15 м). Протяженностью в 9 км, стена слишком трудно поддавалась обороне, и потому ей требовался большой гарнизон. В 281 г. хозяином Эфеса становится победивший Лисимаха сирийский царь Селевк Никатор (вдова Лисимаха, опасаясь за свою жизнь, переодела свою служанку в царские одежды и отправила в гавань с отрядом телохранителей, а сама оделась в рабские лохмотья, испачкала лицо грязью и так бежала). Селевк, правда, недолго радовался приобретению, через 7 месяцев пав жертвой предательского удара кинжалом, который ему нанес Птолемей Керавн – лишенный египетского престола старший сын царя Птолемея Первого Сотера, но на некоторое время город остается под властью потомков Селевка (при них творит местный историк Пиферм, сочинения которого «История» и «Пирейские тираны» сохранились лишь в небольших фрагментах). В 262 г. при Эфесе сирийцы отбили вторжение галлов. При Антиохе Теосе (261–247 гг. до н. э.) Селевкиды утратили Эфес, завоеванный Египтом; царь пытался его вернуть, в том числе дипломатическими путями, но при очередном своем прибытии в Малую Азию был отравлен собственной бывшей женой Лаодикеей близ Эфеса и там же погребен, а египтяне продолжали упорно отстаивать город (при этом известно, до какого бесстыдства дошла царица, подложившая на место покойника живого человека, который, исполняя роль царя при смерти, вверил царицу и ее детей преданности народа, сиречь обеспечила так передачу власти себе, а не второй жене своего мужа Беренике и ее сыну, обоих она потом убила). Птолемей, незаконный сын египетского царя, был назначен править Эфесом, но затем вместе с милетским тираном отпал от отца. Тот подбил на бунт фракийских наемников сына, который вместе со своей любовницей Иреной был вынужден искать убежища в храме Артемиды, но они были умерщвлены, а в Эфес назначен градоправитель. Имя египетского правителя Эфеса приблизительно того времени известно – Софрон (он был на переговорах с сирийским царем, когда того отравила жена, и еле спасся в Эфес).
Стремление Египта контролировать средиземноморскую торговлю в царствование Птолемея Второго Филадельфа (ок. 308–245 гг., правил с 285 г.) привело доселе дружественное к Родосу царство к военному конфликту с ним: родосец Агофострат разбил египетский флот под предводительством Хремонида при Эфесе – военная хитрость, как обычно, компенсировала недостаток сил. Родосец притворился, что избегает битвы; египтяне, полагая, что прогнали врага, высадились с хвалебными песнями на берег в гавани, а родосцы вернулись и уничтожили их корабли. В 196 г. Селевкиды наконец отвоевали Эфес у Лагидов, правда, ненадолго (только и успели, что дворец себе там выстроить, в котором Антиох Третий принимал бежавшего к нему на службу Ганнибала).
От того времени остались следующие интересные исторические сведения. Фронтин так пишет о том, как Эфес был взят Антиохом: «Антиох в войне против Эфеса приказал родосцам, находившимся в его войске, напасть ночью с большим шумом на гавань. Когда вся масса толпой устремилась сюда и прочие укрепления остались без защитников, он сам подступил с другой стороны и взял город».
А Плутарх вспоминает следующий случай из жизни Антиоха Третьего, связанный с Эфесом: «Увидевши жрицу Артемиды, показавшуюся ему великой красавицей, он тотчас покинул Эфес, опасаясь против воли своей совершить нечестие». Эней Тактик, рассуждая о тайных письмах, привел следующий пример из истории Эфеса в своем произведении «О перенесении осады» (к сожалению, не указав, к какой эпохе он относится): «В Эфес письменное сообщение было доставлено следующим образом. Был послан человек с письмом, написанным на листьях, листья же были привязаны к ране на голени».
По Апамейскому миру 188 г. город отошел к Пергамскому царству. Эфесец Мегон числился в числе «друзей» пергамского царя, там же нашли себе «кормушку» эфесские поэты Лесхид и Мусей; эфесцем был ставленник Эвмена Второго на подвластной ему Эгине некто Гикесий, сын Метродора, а пергамским стратегом Эфеса при том же Эвмене Втором был Деметрий, сын Аполлония, исполнявший одновременно обязанности хранителя царской печати. Об инженерной ошибке царя Аттала Второго в отношении Эфеса свидетельствует Страбон: «В городе есть верфь и гавань. Строители сделали вход в гавань более узким, но они ошиблись вместе с царем, который повелел им это (именно Атталом Филадельфом). Ибо царь этот думал, что вход будет достаточно глубоким для больших грузовых судов (так же как и самая гавань, которая прежде была мелководной вследствие наносов реки Каистра), если насыпать мол у входа, в то время очень широкого, и поэтому приказал построить плотину. Однако случилось обратное: заключенные внутри гавани наносы сделали ее мелководной вплоть до входа. Прежде морские приливы и отливы в достаточной степени уменьшали наносы, унося их во внешнее море. Таковы особенности гавани. Что касается города, то он в силу удобств местоположения и в прочих отношениях день ото дня растет, являясь самым большим портом в Азии по эту сторону Тавра».
В 133 г. Пергамское царство было аннексировано Римом – при этом Эфес выказал полную преданность своим новым хозяевам, разбив флот Аристоника, то ли побочного сына царя Эвмена от эфесянки – дочери кифариста, то ли талантливого самозванца, выступившего с оружием в руках на защиту Пергамского царства от римлян, подняв на борьбу рабов и бедноту, обещая им – задолго до Кампанеллы! – справедливую жизнь в городе Солнца, который они все построят после победы… Страбон так пишет о восстании Аристоника: «За Смирной идет городок Левки. После смерти Аттала Филометора Аристоник склонил этот городок к восстанию. Аристоник считал себя потомком царского рода и стремился захватить царскую власть. После нанесенного Аристонику эфесцами поражения в морской битве у берегов Кимы он бежал из Смирны; затем он направился в глубь страны и быстро собрал толпы бедняков и рабов, привлеченных обещанием свободы, назвав их «гражданами Солнечного града». Сначала он совершил вторжение в Фиатиры, потом ему удалось захватить Аполлониду и обратиться против других крепостей. Впрочем, он недолго продержался; города немедленно послали против него большие силы, причем им оказали помощь Никомед Вифинский и каппадокийские цари. Затем прибыли 5 римских послов, а после этого – войско под начальством консула Публия Красса, а потом – Марка Перперны; последнему удалось закончить войну, захватить живым в плен Аристоника и отослать его в Рим. Аристоник, таким образом, кончил жизнь в темнице, Перперна умер от болезни, а Красс подвергся нападению каких-то людей около Левки и пал в стычке с ними. Затем прибыл консул Маний Аквилий с 10 легатами и придал провинции устройство, существующее еще до настоящего времени».
Присоединение к Риму спокойствия не принесло: в 80 г. до н. э. воевавший с римлянами царь Митридат взял город и вырезал всех римлян поголовно (в тот день в Малой Азии было вырезано от 80 000 до 100 000 римлян и италиков). Историк Аппиан так пишет в своей «Римской истории» об «эфесской резне», учиненной царем Митридатом в Азии против римлян и италиков: «[Митридат] явился в Магнесию, Эфес и Митилену; все они дружественно приняли его, а жители Эфеса разрушили бывшие у них статуи римлян, за что немного спустя они понесли наказание… Митридат выстроил против родосцев очень много кораблей и всем сатрапам и начальникам городов послал тайный приказ, выждав тридцать дней, сразу всем напасть на находящихся у них римлян и италийцев, на них самих, на их жен и детей и отпущенников, которые будут италийского рода, и, убив их, бросить их без погребения, а все их имущество поделить с царем Митридатом. Он объявил и наказания тем, кто их будет хоронить или скрывать, и награды за донос тем, кто изобличит или убьет скрывающих; рабам за показание против господ – свободу, должникам по отношению к своим кредиторам – половину долга. Такой тайный приказ он послал одновременно всем, и когда наступил этот день, то по всей Азии можно было видеть самые разнообразные картины несчастий. Из них я укажу следующие. Жителей Эфеса, тех, которые бежали в храм Артемиды и обнимали изображение богини, убивали, отрывая от статуй. Жителей Пергама, бежавших в храм Асклепия и не желавших оттуда уходить, убивали стрелами, когда они сидели, обняв статуи богов. Адрамиттийцы, выйдя в море, убивали тех, которые собирались спастись вплавь, и топили в море маленьких детей. Жители Кавна, после войны с Антиохом ставшие подданными и данниками родосцев и незадолго до этого от римлян получившие свободу, оттаскивая от статуи Гестии тех римлян, которые бежали в храм Гестии в здании совета, сначала убивали детей на глазах матерей, а затем и их самих, и вслед за ними и мужчин. Жители Тралл, не желая стать собственноручными исполнителями такого преступления, наняли для выполнения этого дела пафлагонца Феофила, человека дикого, и Феофил, собрав всех римлян вместе в храм Согласия, стал их там убивать и у некоторых, обнимавших статуи богов, отрубал руки. Такое бедствие постигло бывших в Азии италийцев и римлян, всех вместе – и мужей, и детей, и женщин, и вольноотпущенных, и их рабов, которые были италийского происхождения. И в этом случае особенно было ясно, что Азия не вследствие страха перед Митридатом, но скорее вследствие ненависти к римлянам совершала против них такие ужасные поступки. Но они понесли двойное наказание; во-первых, со стороны самого Митридата, вскоре проявившего против них свой вероломный характер, склонный к насилию, а во-вторых, позднее со стороны Корнелия Суллы».
Он же свидетельствует о восстании эфесцев против полководца Митридата Зенобия, продавшего в рабство хиосцев: «Когда Зенобий с войском подошел к Эфесу, то жители этого города предложили ему сложить оружие у ворот и войти в город с небольшим количеством провожающих. Он послушался их и, войдя в город, пошел к Филопемену, отцу Монимы, любовницы Митридата, поставленному Митридатом в качестве наблюдателя над эфесцами, и объявил, чтобы эфесцы собрались к нему на собрание. Эфесцы, не ожидая себе от него ничего хорошего, перенесли это собрание на следующий день, ночью же, собираясь друг с другом и побуждая друг друга, бросили Зенобия в тюрьму и убили, заняли свои стены, распределили все население на отряды, собрали с полей все предметы питания и вообще поставили свой город на военное положение. Узнав об этом, жители Тралл, гипейбы, месополитяне и некоторые другие, боясь такого же несчастия, какое постигло хиосцев, поступили так же, как жители Эфеса. Митридат послал войско против отпавших городов, и с теми, кого он захватил, он поступил со страшной жестокостью, н