Считается, что в Солах принял крещение евангелист Марк. До наших дней дошли римский театр на 4000 человек (в последнее время реставрирован, но настолько яростно, что практически превращен в новодел), фундаменты храмов Афродиты и египетской Исиды и руины роскошно украшенной мозаикой большой христианской базилики. Рядом с Солами находятся руины царского дворца Вуни на 137 комнат, выстроенного в самом начале V века до н. э. проперсидским царьком города Мариона (Мария) в пику прогреческим Солам, причем он его не только выстроил как дворец, но и держал там сильный воинский гарнизон – потому неудивительно, что в 380 г. до н. э. обитатели Сол дружно собрались и сожгли дворец.
Восточный полуостров Северного Кипра Карпасия тянется от замка Кантара и завершается монастырем апостола Андрея Первозванного с постройками XV века. По преданию, завершая одно из своих миссионерских путешествий и направляясь в Святую землю, св. апостол Андрей посетил это место. Мореплаватели не могли достать свежей пресной воды, и тогда Андрей ударил по скале, и оттуда забил целебный источник: капитан судна был слеп на один глаз, и когда чудотворная влага попала ему на слепое око, оно снова стало видеть. События 1974 г. прервали здесь монашескую жизнь… В районе Карпасии имеется великое множество исторических памятников, среди которых можно выделить храм Богородицы XII века с уцелевшими фресками XV века; храм Панагии Канакрии, к XIV веку вобравший архитектурные элементы двух своих предшественниц-базилик и фрагментарно сохранивший мозаику 525—550-х гг., после 1974 г. частично расхищенную; храм Панагии Кириас датируется VII веком и включает в себя часть более ранней церкви VI века, также с мозаикой, а фрагментарные росписи храма датируются XIII веком; украшенные мозаиками руины храма святой Троицы в Сипахи VI века; храм Св. Филона в Карпасии. Карпасию возвели еще финикийцы; до сего дня дошли фрагменты зданий эллинской и римской эпох. Как и многие древние города Кипра, он не пережил арабского нашествия. Св. Филон был епископом, обратившим местное население в христианство в IV веке н. э. Первоначальная базилика V века была заменена в XII веке византийским храмом. Имеется несколько руинированных древних храмов византийской эпохи в районе Афендрика, среди них – храмы Св. Георгия X века, Панагии Хрисиотиссы VI века и Панагии Асоматос также VI века. Замечательны руины крепости эпохи середины бронзового века Нитовикла, а также неолитическое поселение в Кастросе.
Город Фамагуста и его окрестности, включающие античные города Энгоми, Саламин и монастырь Апостола Варнавы, настолько значим и интересен в церковно-историческом значении, что заслуживает отдельной главы для своего описания.
Глава 2. Фамагуста и окрестности; апостол Варнава, святитель Епифаний и… «венецианский мавр» Отелло
История античного Саламина. – Проповедь свв. апостолов Павла и Варнавы. – Монастырь апостола Варнавы: музей икон и гробница апостола. – Саламин в христианскую эпоху; его руины. – Крепость Фамагусты, собор Св. Николая и иные храмы города. – Краткий обзор достопримечательностей греческих окрестностей Фамагусты
Город Саламин, по преданию, был основан героем Троянской войны, лучшим ее стрелком со стороны греков Тевкром, братом Аякса Великого и сыном Теламона, царя греческого острова Саламин (при котором афинский стратег Фемистокл впоследствии, в 480 г. до н. э., разбил персидский флот царя Ксеркса). За совершенное убийство он был изгнан с родины, приплыл на Кипр и в память о родном острове, дал его название основанному им городу. Археологи же полагают, что город основан в XI веке переселенцами из близлежащего города Энгоми (или, по-другому, Аласии), разрушенного землетрясением в 1075 г. до н. э. Возникновение Энгоми относится к XVIII веку до н. э.; процветание города, славившегося металлургией, закончилось в XI веке до н. э. разорением от нашествий «народов моря» (около 1190 г. до н. э.) и упомянутым выше землетрясением. Энгоми принято считать первой столицей Кипра. Древнейшими дошедшими до нашего времени архитектурными свидетельствами процветания древнего Саламина являются царские погребения-тумулусы VIII–VII вв. до н. э. (найденная там пластинка из слоновой кости с инкрустацией, изображающая сфинкса, свидетельствует о связях с Египтом). Интересна судьба одной тамошней гробницы, получившей название «гробница святой Екатерины». Датируемая VIII веком до н. э., она была перестроена римлянами; потом там хоронили своих усопших первые христиане, а в VII веке н. э. она была превращена в византийскую часовню, которая функционировала вплоть до 1974 г.
К VIII веку до н. э. Саламин становится важным торговым центром, в 673 г. среди покоренных ассирийским царем Асархаддоном 10 кипрских царей числится и Кисс Саламинский; в VI веке город чеканит собственную монету. Геродот упоминает Саламин в связи с событиями второй половины VI века до н. э., касающимися междоусобиц в Ливии: «В происшедшей затем междоусобной борьбе Аркесилай потерпел поражение и бежал на Самос, а его мать – в Саламин на Кипре. На Саламине царствовал тогда Евельфонт. Он посвятил в Дельфы замечательную кадильницу, находящуюся в сокровищнице коринфян. Феретима прибыла к Евельфонту и стала просить у него войска, чтобы вернуться с сыном в Кирену (ливийскую. – Е.С.). Евельфонт же давал ей все что угодно, кроме войска. Принимая подарки, Феретима говорила, что и этот дар прекрасен, но все же было бы лучше, если бы царь исполнил ее просьбу и дал войско. Так как те же самые слова повторялись при каждом новом подарке, то Евельфонт, в конце концов, выслал ей в дар золотую прялку, веретено и шерсть для пряжи. Феретима и на этот раз повторила все те же слова. Тогда Евельфонт сказал, что именно такие подарки, а не войско надо посылать женщинам». Когда Аркесилай вернулся в Ливию с нанятой на Самосе дружиной и вернул себе власть, «…он начал преследовать судом виновников своего изгнания. Некоторые из них были вынуждены навсегда покинуть страну, другие попали в руки Аркесилая, и он отправил их на Кипр для казни. Однако [на пути] их ветром отнесло к Книду, и книдяне освободили пленников».
Хронологически следующее упоминание о Саламине имеется у Геродота в связи с восстанием малоазийских ионических городов против персидского владычества (500 г. до н. э.). Приведем этот рассказ почти целиком ввиду его высочайшей исторической ценности. Характерно, что киприоты не проявили единодушия, в результате чего упустили победу практически из рук: «Все жители Кипра добровольно присоединились к ионянам, кроме амафунтцев. Ведь и киприоты отпали от мидян и вот каким образом. Был у них Онесил, младший брат царя саламинцев Горга, сын Херсия, внук Сирома и правнук Евельфонта. Этот-то человек часто и раньше уговаривал Горга отложиться от царя, а теперь, услышав о восстании ионян, все сильнее настаивал. Когда Онесилу все-таки не удалось убедить Горга, то он со своими сторонниками выждал однажды, пока Горг покинул город саламинцев, и закрыл за ним городские ворота. Так-то Горг, лишенный власти в городе, был вынужден бежать к мидянам. Онесил же стал теперь царем Саламина и старался побудить всех киприотов присоединиться к восстанию. Всех остальных жителей острова ему удалось убедить. Только амафунтцы не желали подчиниться, и поэтому он осадил их город… А царь Дарий между тем получил известие о взятии и сожжении Сард афинянами и ионянами и о том, что зачинщиком и виновником этого нашествия был милетянин Аристагор, который таким именно образом все это и затеял. Услышав эту весть, прежде всего, как говорят, царь, не обратив никакого внимания на ионян (он прекрасно знал, что этим-то во всяком случае придется дорого заплатить за восстание), спросил только, кто такие афиняне. А после того как ему сообщили это, царь потребовал свой лук, вложил в него стрелу и пустил в небо. Когда же стрела полетела в воздух, он сказал: “Зевс! Дай мне отомстить афинянам!” После этих слов он, говорят, приказал одному из слуг каждый раз перед обедом трижды повторять ему: “Владыка! Помни об афинянах!”…Когда саламинец Онесил осаждал амафунтцев, ему сообщили о приближении к Кипру на кораблях большого персидского войска во главе с персом Артибием. Услышав же об этом, Онесил послал вестников в ионийские города с просьбой о помощи. А ионяне, недолго раздумывая, тотчас прибыли с большим войском. Так вот, ионяне явились на Кипр, а персы, переправившись из Киликии, пришли к Саламину по суше. А финикияне на кораблях обогнули мыс, называемый Ключами Кипра. Когда события приняли такой оборот, кипрские тираны созвали военачальников-ионян и сказали им: “Ионяне! Мы, киприоты, предоставляем вам выбор: на кого вы желаете напасть – на персов или на финикиян? Ведь если вы предпочитаете напасть на сухопутное войско, то вам придется теперь покинуть корабли и приготовиться для битвы на суше. Мы же тогда взойдем на борт ваших кораблей, чтобы сразиться с финикиянами. Если же, напротив, вы предпочитаете помериться силами с финикиянами, то будь по-вашему! Но что бы вы ни выбрали, действуйте так, чтобы, насколько это зависит от вас, Иония и Кипр обрели свободу!” На это ионяне ответили: “Послал нас союз ионян охранять море, но не затем, чтобы мы, передав свои корабли киприотам, сами сражались на суше с персами. Так вот, где нам приказали, там мы будем стараться честно выполнять наш долг. Вам же следует, помня о страданиях под игом персов, доблестно сражаться с ними”. Таков был ответ ионян. Когда персы вступили на саламинскую равнину, цари киприотов поставили в боевом порядке воинов прочих кипрских городов против воинов других племен [персидского войска], а цвет воинов Саламина и Сол – против персов. А против Артибия, военачальника персов, добровольно встал Онесил. Артибий же ехал на коне, обученном вставать на дыбы перед гоплитом. Онесил узнал об этом и сказал своему оруженосцу, родом карийцу, испытанному и отважному воину: “Я слышу, что конь Артибия, становясь на дыбы, бьет копытами и кусает зубами врага. Так вот, сообрази и скажи мне скорее, кого ты желаешь подстеречь и поразить: коня или самого Артибия?” Отвечал ему на это оруженосец: “Царь! Я готов совершить и то и другое или одно из двух и вообще исполнить любое твое приказание. Однако я скажу, что, по моему мнению, более подобает твоему сану: царю и военачальнику следует, говорю я, сражаться с царем и военачальником. Ведь если ты одолеешь военачальника, слава твоя велика; но даже если ты будешь повержен (чего да не будет) рукою равного тебе по достоинству противника, то это только половина несчастья. Нам же, слугам, подобает сражаться с другими слугами и с конем. Выходок же коня ничуть не бойся! Я обещаю тебе, что он никогда уже больше не станет на дыбы”. Так сказал он, и тотчас же после этого начались сухопутная и морская битвы. На кораблях в этот день храбро сражались и одержали победу над финикиянами ионяне, а среди них особенно отличились самосцы. На суше же как только оба войска сошлись, то бросились врукопашную. Что же до обоих военачальников, то случилось вот что. Лишь только Артибий на коне устремился на Онесила, Онесил по условию со своим оруженосцем нанес удар самому Артибию. А когда конь ударил копытами в щит Онесила, кариец, поразив коня серпом, отсек ему ноги. Так-то пал здесь Артибий, персидский военачальник, вместе со своим конем. Между тем, когда остальные киприоты [храбро] сражались, Стесенор, тиран Курия, с довольно большим отрядом изменнически покинул поле битвы (как говорят, эти курийцы были аргосскими поселенцами). После измены курийцев за ними тотчас же последовали и боевые колесницы саламинцев. Тогда персы одолели киприотов. Много киприотов погибло во время бегства и, между прочим, Онесил, сын Херсия, виновник восстания киприотов, а также царь солийцев Аристокипр, сын того Филокипра, которого афинянин Солон по прибытии на Кипр восхвалял в своих стихах превыше всех властителей. Амафунтцы же обезглавили тело Онесила за то, что он осаждал их город, голову же привезли в Амафунт и повесили там над городскими воротами. В пустом черепе поселился пчелиный рой и наполнил его медовыми сотами. Об этом амафунтцы в