«Духовно покинутая» — странное выражение для любого, кто не имеет определенных верований в этом направлении, так почему же оно кажется ему таким подходящим? Да, его разочаровало, что расследование последней недели не открыло никакой глубокой тайны или нечестивых деяний, связанных с церковью Святого Иосифа или поселком, но только потому, что это могло бы обеспечить интересный, возможно интригующий, сюжет. И все же остался ли он тем же циником, каким был, когда только взялся за расследование, или это просто попытка отделаться от иррационального после неудачи в поисках страшных тайн? Фенн помнил, с какой одержимостью поначалу атаковал архивы. Пожар, смерть священника и отца самой Алисы, смутные намеки монсеньера Делгарда посеяли в душе сомнения и подозрения, вызвали определенный страх, который он не мог понять и не мог отмести. Возможно, неделя неустанных подвигов изгнала этот страх, а множество исторических фактов и дат, не относящихся к предмету исследований, заслонили истинную цель поисков.
Он остановился у обветшавшего здания и посмотрел на невысокую башню. Ее происхождение уходило в глубь веков — никто не знал, насколько стара ее история, — и Фенн задумался о том, скольким событиям стали свидетелями эти древние камни, как; под этим куполом текло время и перемены усугублялись с каждым проходящим веком. Камни остались (или частично остались) от еще досредневековой Англии и дожили до эры микросхем и космических кораблей, прошли через колдовство и суеверия к эпохе материализма. Если бы церковь была человеком, если бы камни и цемент были плотью и кровью, окна — глазами, алтарь — мозгом, как бы на всем этом отразились колоссальные перемены, какое влияние они оказали бы на это живое существо? И смогла бы его духовная аура вынести натиск растлевающего материализма? Или проходящие годы помогли бы обрести мудрость и познать нечто, далеко превосходящее все достижения науки?
Он вздохнул. Боже, Фенн, ты еще философствуешь! Перед тобой всего лишь куча камней, у нее нет чувств, нет мозга, нет души. Рукотворное здание, построенное и обставленное Римско-католической церковью. Хватит заниматься всякими измышлениями! Чьи-то шаги заставили Фенна вздрогнуть.
— Вам помочь? — Это был другой священник, не тот молодой ирландец, с которым Фенн говорил в церковном домике более недели назад.
— Да. Моя фамилия Фенн. Я ищу монсеньера Делгарда.
— Да, мистер Фенн, я слышал о вас. Монсеньера Делгарда я только что видел в доме священника.
— Спасибо.
Репортер направился в сторону указанного дома.
— Он сейчас занят, готовится к мессе.
— Я не отниму у него много времени, — через плечо бросил Фенн.
По дороге к дому Делгарда репортер увидел на лугу за церковным кладбищем толпу. Он задержался и, невольно взглянув на отдаленный дуб, заметил построенные там помост и алтарь.
— Время начинать представление, — пробормотал Фенн, двинувшись дальше.
Он постучал в дверь дома священника, потом позвонил — его обычный способ объявлять о своем прибытии, когда имелись обе возможности, — и удивленно приподнял брови, услышав голос Сью.
— Привет, — сказал Фенн.
— Здравствуй, Джерри.
— Ты теперь служишь в церкви?
— Только помогаю. Столько всего происходит! — Она отошла в сторону, пропуская его. — Ты к монсеньеру Делгарду? — спросила Сью и сама себе ответила: — Конечно к нему.
— Я рад тебя видеть. — И он действительно был рад, хотя она выглядела усталой: под глазами залегли тени, и ее волосы были не такими блестящими и пышными, как обычно. — Плохо спишь, Сью?
— Что? — Она убрала с лица прядь волос, оглянулась, словно в смущении, и проговорила с фальшивой непринужденностью: — Нет-нет, я в полном порядке. Просто много работы.
Он придвинулся ближе.
— В двух местах: на радиостанции и в церкви?
— Да нет, церковь не отнимает много времени.
— И что ты тут делаешь?
— Я здесь не одна: еще несколько женщин из поселка приходят помогать. Мы прибираем в церкви, в доме. Покупаем продукты для монсеньера — ты знаешь, он ужасно занят. Сегодня утром я сидела на телефоне — он звонит не переставая.
— И открываешь дверь посетителям?
— Да, и это тоже.
— Бен с тобой?
— Он где-то поблизости, на лугу, наверное. Я много раз пыталась до тебя дозвониться.
Она озабоченно посмотрела на него, и он улыбнулся, радуясь услышанному.
— Я ушел в подполье. Мне показалось, что лучше на время спрятаться ото всех.
— Ты не появлялся в «Курьере».
— Да, я кое-что раскапывал для монсеньера Делгарда. Извини, что ты не смогла меня найти, но я не думал, что тебе захочется.
— После того, что случилось на прошлой неделе, после пожара? Ты думал, меня это не взволнует?
Я слышала, что ты был там, слышала от других. — Ее глаза подозрительно заблестели.
— О Гос… Извини ради Бога, Сью, но, знаешь, ты со мной вела себя несколько странно. Я сомневался, захочешь ли ты меня снова видеть. — Он погладил ее по руке.
Она потупилась и хотела что-то сказать, но рядом, в прихожей, зазвонил телефон.
— Мне нужно подойти.
Сью отвернулась и взяла трубку.
— О, епископ! Да Вам нужен монсеньер? Нет, сама я пока не, была, но один из священников говорил мне, что народу собралось очень много…
Из двери в конце холла появился Делгард. Увидев Фенна, он улыбнулся и приветственно взмахнул рукой. Сью протянула ему трубку и прошептала:
— Это епископ Кейнс, интересуется, что здесь происходит.
Делгард кивнул и взял трубку, а Сью снова повернулась к Фенну.
— Сейчас не слишком спокойно, — сказала она тихо, чтобы не мешать священнику.
— Может быть, увидимся позже? — спросил Фенн, чувствуя себя глупо из-за необходимости об этом спрашивать.
— Ты действительно хочешь?
— Что за вопрос?
— Где ты пропадал на прошлой неделе? Я имею в виду: где ты жил?
Соврать было нетрудно. Но он решил просто не говорить.
— Поговорим об этом после. — Фенн сам удивился, что не сказал тотчас же, что жил в отеле в Чичестере, недалеко от дома, где хранится исторический архив Суссекса.
— Ты ничего от меня не скрываешь?
Решив, что честность хороша до определенной степени, он ответил:
— Ничего.
Делгард положил трубку и подошел к ним.
— Джеральд, я очень рад вас видеть. А то я подумал, что, возможно, отпугнул вас.
Сью внимательно посмотрела на священника, но ничего не сказала.
— Вы не представляете, сколько всего мне пришлось перелопатить, — заявил Фенн. — С тех пор как окончил школу, я столько не вбивал себе в голову. — И добавил: — Впрочем, я и в школе этим не увлекался.
— Расскажете по дороге в церковь? Мне нужно взять облачения для мессы.
— Вы участвуете в ней?
— Получается, я унаследовал этот приход, по крайней мере на время. Сьюзен, вы присмотрите за Алисой и ее матерью, пока мы сходим в ризницу?
— Алиса здесь? В этом доме? — удивленно воскликнул Фенн.
— Я подумал, что лучше заранее поместить ее сюда, тогда нам не придется прокладывать ей дорогу через толпу желающих увидеть ее вблизи. Мы просто выйдем через двор на луг.
— Неплохая мысль. Можно мне увидеть девочку?
— Мне действительно нужно подготовиться к службе и не терпится услышать, что вы разузнали. Лучше бы вы проводили меня в церковь.
— Конечно. А потом?
Священник не ответил, а, взглянув на часы, обратился к Сью:
— Епископ Кейнс едет из Уортинга, он будет здесь минут через двадцать, если не задержится в какой-нибудь пробке. Вы бы подождали здесь вместе с Алисой и матерью-настоятельницей до его прибытия, а потом проводили их на места за пять минут до начала службы.
Сью кивнула.
— Думаю, епископ может приехать не один.
— Я займусь приготовлениями, монсеньер.
Он благодарно улыбнулся и вместе с Фенном вышел на улицу. По дороге назад к церкви Делгард сказал:
— У вас усталый вид, Джерри.
— Знаете, я как раз собирался то же самое сказать вам. И Сью тоже. Кажется, она здесь слишком усердствует.
— Возможно, и все мы. — Священник повернул голову, чтобы рассмотреть лицо репортера. — Она добрая женщина, очень способная, очень искренняя. Она призналась мне, что одно время ее вера поколебалась, но теперь как будто вернулась с новой силой.
— Из-за Алисы?
— Говорят, Лурдское чудо заключалось не в исцелении больных, а в том, что оно укрепило веру у паломников, а неверующих заставило поверить.
— Похоже, Сью тоже подцепила эту инфекцию.
Священник рассмеялся.
— Удачное выражение. Это действительно похоже на инфекцию, хотя никаких дурных проявлений нет, есть только добрые.
— Это смотря с какой точки зрения.
— Ах да — насколько я понимаю, это породило проблемы в ваших отношениях. Но неужели вы упрекаете в этом Сьюзен, Джерри?
— Не совсем.
Делгард решил, что лучше сменить тему: в настоящее время существовало много более важных предметов для обсуждения и тревоги. Фенн импульсивный и определенно эгоистичный молодой человек. В некоторых отношениях его скептицизм был здоровым и явно соответствовал избранной профессии, но в других оказывался разрушительным Репортер распространял, вокруг себя атмосферу бессердечности, которая зачастую маскировалась под маской беззаботности, и все же Делгард подозревал в Фенне чувствительное сердце, которое опять же скрывалось под внешним безразличием За годы выслушивания исповедей, вникания и утешения священник научился понимать человеческий характер, и это позволяло ему не так сурово судить — нет, не судить, а просто составлять мнение о Фенне. Этот человек был непрост, но чрезвычайно привлекателен, его недостатки могли раздражать, но скоро забывались.
— Нашли что-нибудь интересное, Джерри? — спросил Делгард.
Фенн глубоко вздохнул.
— Ничего, что имело бы отношение к нашей… к вашей проблеме. Я привел мои заметки в некоторый порядок и отпечатал для вас, перечислил конкретные имена и даты, но могу вкратце рассказать прямо сейчас.