Что-то всколыхнуло высокую траву. За движением последовал момент тишины, достаточный, чтобы заставить Кетана задуматься, не почудилось ли ему, а затем оно возобновилось.
Кетан, Рекош и Уркот подняли свои копья, направив их в траву. В сторону приближающихся врагов.
Длинные, плотно прилегающие стебли раздвинулись, и появилась крупная фигура. Самец Тернового Черепа, сложенный так же широко, как Уркот, но почти такой же высокий, как Кетан, встретил взгляд Кетана темными глазами и продолжил шагать вперед, остановившись только тогда, когда отошел от травы на несколько сегментов.
Твердые, колючие наросты на его голове и плечах придавали ему угрожающий вид. Его шкура была тусклой и грубой на вид, покрытой засохшей грязью, а к толстым ногам прилипли сломанные травинки, опавшие листья и пятнышки грязи. В одной руке он держал зазубренное копье, которым упирался в землю. Через его плечо была перекинута большая темная фигура.
Инстинкты Кетана снова взревели. Защищайся, атакуй, уничтожай. Сократи дистанцию между собой и своим врагом и покончи с этим сейчас. Но он удержал себя на месте.
Как и Когти королевы, охотники Терновых Черепов никогда не путешествовали в одиночку.
— Теневые охотники, — сказал Терновый Череп глубоким, хриплым голосом. Он снял ношу с плеча, уронив ее на землю перед собой.
Тезнак упал на землю кучей, его конечности были согнуты под неестественными углами, а шкура блестела от крови, и больше он не двигался.
Кетан как никогда остро ощущал за своей спиной Айви, цепляющейся за него. Айви, такая уязвимая. Такая драгоценная.
Трава затряслась сильнее, на этот раз в нескольких местах. Рекош и Уркот выставили оружие вперед, когда на открытое место вышли еще семь Терновых Черепов. Все они смотрели на группу Кетана темными, непроницаемыми глазами. Все они держали свои копья с непринужденной фамильярностью.
Кетан заставил бы их пожалеть о своей самонадеянности. Он зарычал, широко расставив жвала.
Терновый Череп защебетал первым.
— Мы должны обменяться словами.
ГЛАВА 24
Кетан задержал взгляд на первом Терновом Черепе, хотя его внимание было сосредоточено на всех восьми. Он, Рекош и Уркот могли бы выиграть эту битву, но они не вышли бы из нее невредимыми. Айви не вышла бы невредимой.
— Тогда говори, — сказал он.
Терновый Череп кивнул головой в сторону дерева, где ждало остальное племя Кетана.
— Мы обменяемся словами в твоем диком логове.
— Говори здесь, — ответил Кетан. — Я не буду приветствовать врагов в своем лагере.
С очередным щебетанием Терновый Череп сделал шаг вперед. Кетан остался на своем месте, копье не дрогнуло, хотя все внутри него снова взывало увести Айви отсюда.
Мышцы Айви напряглись, и она произнесла его имя тихим, прерывистым вздохом.
Терновый череп указал на Тезнака одной опущенной рукой, затем другой на Зиркета.
— Твои враги.
— Так мы друзья? — спросил Кетан.
— Нет. Мы двое связаны кровавыми нитями. Ты убил моих. Многих. Это в твоих глазах, правда под лунами и звездами. Но ты убил и своих.
Грудь Кетана горела, а руки чесались от страстного желания выпустить оружие и найти свою пару, утешить ее и получить утешение от нее через прикосновение.
— Мой живот переполнен кровью. Я больше не жажду ее. Я стремлюсь только к тому, чтобы провести свое племя через трясину в мире.
— Тогда мы должны знать. Мы должны услышать ваши слова и найти вашего кахала. Мы должны познать ваши сердца. Ваш дух.
— Я понимаю про услышать слова, — сказал Уркот, постукивая ногой по земле. — Но остальное, похоже, можно будет сделать только после того, как нас разорвут.
Терновый Череп воткнул свое копье в землю и сделал еще один шаг, обратив все четыре ладони к небу, подняв руки и склонив голову.
— Вы воины. Ваш шар'тай ярко горит. Если мы даруем вам смерть, это будет смерть воинов, а не зверей.
— Слабое утешение, — сказал Рекош.
— Трясина — не место для утешения, — Терновый Череп опустил руки и поднял глаза, чтобы снова встретиться взглядом с Кетаном. — Ты не доверяешь, и я знаю. Я чувствую. Мы не доверяем вам и вашим близким. Но я говорю эти слова сейчас, и вы, возможно, узнаете их правду. Мои следовали за вами с утра. Мы шли по вашему следу. Мы наблюдали. Вы не носите ее меток, вы не в черных мехах и без золота на шкуре, поэтому мы не развязывали войну. И твои маленькие создания… — он перевел взгляд мимо Кетана, явно глядя на Айви, хотя она была почти скрыта телом Кетана.
Кетан опустил свободную руку, положил ее на колено Айви и собственнически сжал. Было достаточно трудно смириться с тем, что его друзья смотрели на нее. Узнать, что Терновые Черепа делали это без его ведома в течение целого дня…
— Они разжигают шторм в наших умах, — продолжил Терновый Череп. — Что это? Зачем ты привел их сюда и почему здесь твои? У нас много вопросов, больше, чем звезд, но мы только смотрели. Ты не знал, фиолетовый. Много раз ты почти нашел. Почти видел. Но я учился у тебя. У твоих воинов, у твоих охотников. У тебя. В любой момент мы могли развязать войну. Ты бы не заметил этого, пока не стало бы слишком поздно. Ты знаешь моего кахала, охотник за тенью?
Кетан испустил долгий, тяжелый вздох. В последнее время он был беспечен. Недостаточно наблюдателен. Рассеян. И это поставило под угрозу людей, о которых он заботился. Много лет назад он ни за что не пропустил бы преследующую его группу охотников Тернового черепа — хотя Терновые Черепа, с которыми он столкнулся много лет назад, не обладали для этого достаточным мастерством.
Но каким бы разочаровывающим и пугающим ни было осознание того, что за его племенем наблюдали во время их пребывания на болоте, это знание принесло некоторую надежду. Сдержанность, проявленная его старыми врагами, означала, что у них был шанс стать друзьями — или, по крайней мере, что им не придется сражаться.
Медленно двигаясь, Кетан направил свое копье вверх, уперев его рукоятью в землю рядом с собой.
— Я понимаю, Терновый Череп. Ты мог напасть в любое удобное для тебя время.
— И я рад, что мы этого не сделали. Мы видели тебя, фиолетовый. Твой шар'тай ярче всех, и мы сильнее оттого, что видим. Мои останутся позади, и я пойду с вами один, — и снова Терновый Череп указал в сторону лагеря. — Мы обменяемся словами в твоем диком логове. Среди твоих векиров, твоего племени. Если мне придется, я оставлю свое оружие.
Эти слова пробудили в Кетане воспоминания — воспоминания о Зурваши, такой высокомерной и в то же время достаточно боязливой, чтобы запрещать ношение любого оружия всем, кроме ее собственной охраны, в ее присутствии. Хотя Кетан никогда не хотел быть лидером, такова была его роль, и он отказывался быть лидером, подобным королеве. Он отказывался наполнять каждое взаимодействие недоверием и непреодолимой гордыней.
Он не мог так быстро избавиться от своих страхов, но Айви научила Кетана, что он может хотя бы ненадолго не обращать на них внимания — что всегда есть шанс, что он ошибается, но нужно немного слепого доверия, чтобы убедиться в этом.
— Мы воины, — сказал Кетан, ударяя себя в грудь рукой, держащей нож Айви, и склоняя голову в сторону Тернового Черепа. — Это не изменится, когда мы сложим оружие. Ты говоришь, что хочешь обменяться словами в нашем лагере. Я говорю, что тебе будут рады, если ты придешь с миром.
— Я не даю никаких обещаний относительно того, что будет после, — сказал Терновый Череп. — Поскольку не могу угадать твой кахал. Но как гость в твоем диком логове, я приду и уйду, даруя мир.
Уркот хмыкнул.
— Я не нахожу утешения в его словах. Сейчас или позже, какая разница, если они намерены нас убить?
— Все моменты между нами по-прежнему имеют значение, — сказал Рекош. Следуя примеру Кетана, он поднял свое копье острием к небу. — А что может быть более значимым, чем моменты, потраченные на попытки закончить то, что Зурваши начала много лет назад?
Задумчиво жужжа, Уркот тоже поднял свое копье.
— Интересно, имело ли бы это значение тогда.
— Мы можем обменяться словами о прошлом, — сказал Терновый Череп. — Мы можем обменяться словами о битвах и мужестве, крови и смерти. Мы можем обменяться словами о том, что грядет. Но в твоем диком логове. Произносить такие слова там, где покоятся мертвые, — плохая примета.
— Меня зовут Кетан тес Ишуун'ани Ира'окари, — сказал Кетан. — Как тебя зовут?
Терновый Череп хлопнул себя в грудь верхними руками.
— Гарахк ки'Туун, Убийца Золотого Ходока.
Рекош наклонил голову.
— Золотой ходок?
— Одна из ваших, — Гарахк схватился за древко своего копья и выдернул его из земли. — Она стояла рядом с вашей Королевой-Кровопийцей в последней битве. Я не мог даровать смерть вашей королеве, но у Золотого Ходока был свирепый шар'тай. Она была величайшим врагом, которого я убил, и я оказываю ей честь, нося ее имя.
Чтобы убить Королевского Клыка, Гарахк должен был быть грозным воином — но Кетана никогда не пугали такие люди, и уж точно не будут пугать сейчас, особенно когда ему нужно защищать Айви и их выводок.
— Пойдем, Гарахк ки'Туун, Убийца Золотого Ходока, — сказал Кетан. — Пойдем и обменяемся словами.
Гарахк повернулся лицом к другим терновым черепам.
— Смотрите, братья мои. В нашем болоте может ползать еще больше одетых в черные меха.
— Ты доверяешь этим теневым охотникам после всего, что они натворили, Гарахк? — спросил один из Терновых Черепов, пристально глядя темными глазами на Кетана.
— Я доверяю. Они доверяют. Таков способ научиться кхахалу вриксов, — Гарахк махнул своим спутникам назад. — Иди и смотри. Я найду тебя очень скоро.
Хотя никто из них не выказал никакого удовольствия от этого приказа, Терновые Черепа отступили, унося свои копья обратно в высокую траву, и один за другим исчезли из виду. Гарахк наблюдал за ними; Кетан, Рекош и Уркот тоже наблюдали за ними, все трое были настороже.