— Пока нет, но со временем расскажу.
— Они не примут тебя.
— Я буду беспокоиться об этом, когда придет время. Главное, что я снова смогу жить в Чикаго, вернусь к тебе.
— Что тебе нужно, чтобы я сделала? — тихо спросила я.
— Для нас слишком рискованно напасть на Данте открыто. Мы не хотим явной войны. Как только Данте перестанет быть помехой на нашем пути, все встанет на свои места. От старика Фиоре Кавалларо будет легче избавиться, как только его сын погибнет. Но ты нужна нам для нашего плана. — Антонио вытащил из кармана небольшой флакон, оглянулся в проход, но мы были единственными посетителями, кроме пожилой женщины у прилавка, беседующей с аптекарем. Он протянул мне флакон. — Ты единственная, кому я достаточно доверяю, чтобы просить об этом, и у кого есть прямой доступ к Данте.
— Что это? — прошептала я, хотя уже знала ответ.
— Это яд, Вэл. Все, что тебе нужно сделать, это подлить его в напиток Данте, и ты избавишься от него.
Я попятилась, но Антонио удержал меня. Мой желудок скрутило.
— Ты хочешь, чтобы я убила своего мужа?
— Я твой муж, Вэл. — Антонио схватил меня за руку и притянул к себе с просящим выражением лица.
— Он любит тебя так, как я? Он вообще о тебе заботится? Мы знаем друг друга всю жизнь.
Я не могла дышать. Я пыталась найти в глазах Антонио признак того, что он шутит, но не находила. Он протянул флакон.
— Возьми его.
Я схватила флакон и взглянула на бесцветную жидкость.
— Он не заметит. Яд без вкуса и запаха, не переживай.
Я все еще не убрала пузырек в карман. Мне казалось, что я не могу пошевелить ни одним мускулом.
— Он быстро действует. Это мышечный релаксант. Он просто останавливает работу легких и сердца. Быстрее, чем он заслуживает.
— Ты правда хочешь, чтобы я кого-то убила? — Мой голос был почти безжизненным. — Если что-то пойдет не так, и меня схватят, они убьют меня. — Или, если точнее, Данте, вероятно, убьет меня сам после такого предательства.
— Ты слишком умна, чтобы попасться, Вэл. И, как только он умрет, мы без промедления возьмём власть в свои руки. Ты будешь под моей защитой. Все будет хорошо. — Антонио наклонился и слегка коснулся моих губ своими. Я была слишком ошарашена, чтобы отстраниться. Медленно я положила пузырек в свою сумку.
— Ты должна это сделать сегодня вечером. Чем скорее мы нападем, тем лучше. Я не хочу рисковать, оставаясь в Чикаго так долго.
— А Фрэнк обо всем этом знает? — Я должна была спросить, должна была узнать. Я боролась со слезами, которые наполняли мои глаза.
— Да. На самом деле это была его идея. Он считает, что это безопаснее, чем рисковать, нападая с оружием. Данте чертовски хороший стрелок, и этот ублюдок нигде не бывает без охраны, кроме дома, — сказал Антонио и улыбнулся мне.
Я была для него средством для достижения цели. В очередной раз. Раньше он использовал мои чувства к нему, чтобы заманить меня в фиктивный брак, а теперь захотел манипулировать мной, чтобы убить моего мужа. Может быть, мне стоило попытаться поговорить с ним, но, как только я начну, он перестанет мне доверять, снова исчезнет и снова нападет на Данте. Это слишком большой риск.
— Мне было бы спокойнее, если бы я знала имена твоих друзей. Тебе я доверяю, но что насчет них?
— Я им доверяю.
Я умоляюще посмотрела на него.
Антонио убрал прядь волос с моего лица. Жест был таким нежным и любящим, что заставил меня растеряться от эмоций. Антонио, должно быть, понял это, потому что кивнул.
— Я могу сказать тебе одно имя, но остальные останутся в секрете, пока все не утрясется.
— Хорошо.
— Раффаэле. Ты знаешь его по казино, верно?
О, я знала Раффаэле. И он был последним человеком в Синдикате, который когда-либо примет гомосексуализм Антонио.
— Да.
Я была близка к тому, чтобы разрыдаться. Чтобы скрыть это от Антонио, я сделала вид, что смотрю на часы. Убедившись, что могу контролировать свои эмоции, я подняла глаза.
— Так ты сделаешь это сегодня вечером? — спросил Антонио с нетерпением. — Ради меня, ради нас?
Я похлопала по своей сумке, где был спрятан флакон с ядом, затем подняла руку и погладила Антонио по щеке.
— Я люблю тебя с четырнадцати лет. Я была так счастлива, когда мы поженились.
Антонио улыбнулся, в его глазах читалось абсолютное удовлетворение.
— Я знаю, Вэл. Я должен был стать тебе лучшим мужем.
«Да, ты должен был».
— Но скоро все изменится. И на этот раз все будет лучше.
Я кивнула. «Нет, не будет».
Я сделала шаг назад.
— Мне нужно вернуться в машину, пока Энцо не начал беспокоиться.
— Здесь мой номер. Позвони, как только дело будет сделано, хорошо? — Он сунул мне в карман клочок бумаги.
Я снова кивнула.
— Попрощайся с Данте от меня, — подмигнул Антонио. Он все еще был так уверен в своей власти, которую когда-то имел надо мной, но я теперь уже не та наивная девочка, что была раньше.
Повернувшись, я медленно вышла из аптеки и вернулась в машину.
«Прощай».
Глава 20
Снова и снова крутила я флакон в своих руках. Слезы уже высохли, и мое лицо стало красным и липким от плача, но решение было принято. Только одно я могла сделать. В коридоре послышались шаги Данте, и я быстро спрятала яд в сумку. Дверь открылась, Данте шагнул внутрь, а затем остановился с удивленным выражением на лице, когда увидел меня, стоящую возле окна.
— Валентина, что ты здесь делаешь? — Его взгляд скользнул по моему заплаканному лицу. — Что-то случилось? С тобой все в порядке?
— Нам нужно поговорить.
Данте медленно закрыл дверь, каждое движение было продуманным и взвешенным. Он знал, что что-то случилось. Мне не нужно было видеть свое лицо, чтобы знать, оно меня полностью выдает, и не только опухшими глазами. За всю свою жизнь я еще никогда не была так потрясена, как сегодня. Он осторожно приблизился ко мне, затем остановился вне зоны досягаемости. Я искала у него на лице что-то вроде мягкости, но там была только настороженность. Это был тот мужчина, который обвинил меня в том, что я изменила ему, который отверг нашего будущего ребенка, потому что думал, что он не от него. Мужчина, который никогда не подпускал меня близко. Полюбит ли он меня когда-нибудь? Смогу ли я хоть когда-нибудь найти в этом браке то, чего так отчаянно жажду?
Холодный контроль Данте так резко отличался от нежности Антонио и его ласковой улыбки. Антонио обещал мне дать то, чего я хотела, быть мужем, которого я заслужила. Три года назад я бы сделала все, чтобы услышать эти слова от него, даже вылила бы яд в бокал тому, кого хотел убить Антонио. Но каким-то образом за последние месяцы моего брака с Данте что-то изменилось. Мое сердце перешло от одного недосягаемого человека к другому. Невзирая на все то, что Данте сказал и сделал, он был моим мужем, и я любила его, как бы глупо это ни казалось. Он был отцом моего ребенка, даже если не хотел в это верить.
— Валентина? — в голосе Данте появился намек на нетерпение.
— Сегодня я видела Антонио.
— Ты была на его могиле? — нахмурился Данте.
— Нет, — ответила я, сдерживая истерику. — Я видела его лично. Он жив.
Данте замолчал. Я видела, что он сомневается, можно ли мне верить. Наверное, он подумал, что я слетела с катушек.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что сказала. Он не мертв.
Лицо Данте ожесточилось, но он промолчал.
— Вот зачем Фрэнк со мной связался. Той ночью на складе Антонио был рядом. Он стрелял в нас, чтобы спасти Фрэнка. Русские тут ни при чем.
— Почему ты встречалась с ним, даже не предупредив меня, в то время как он уже пытался тебя убить?
— Я не встречалась! Он последовал сегодня за мной в аптеку.
Подозрение отразилось на лице Данте.
— Почему ты не вызвала Энцо? Где он был? — Сейчас он вел себя не как муж, он стал моим Боссом, и я была одним из его солдат.
— Я не знаю. Я была шокирована. Я думала, что Антонио мертв, а потом вдруг смотрю ему в лицо. Мне нужно было выслушать его. Он рассказал о том, что подделал свою смерть, чтобы покинуть Синдикат и жить с Фрэнком.
— А сейчас он вернулся. Он хочет моего прощения? У меня для него ничего нет. Надеюсь, он не рассчитывает на теплый прием от меня. Единственное, что он может получить, — это быструю смерть.
Поежившись, я обхватила себя руками за талию.
— Он не собирается просить тебя о прощении. — Данте вперился взглядом в мое лицо. — Он хочет, чтобы ты умер. Он и еще несколько человек хотят захватить власть и сделать так, чтобы ты с твоим отцом исчезли.
Данте сжал челюсти.
— Они сделают это? И каким образом они намереваются это исполнить?
— Антонио попросил меня отравить тебя.
Глаза Данте сверлили меня.
— Почему он считает, что ты согласишься?
— Потому что он уверен, что я все еще люблю его. Потому что он мне доверяет. Наверное, потому, что для всех очевидно, насколько я несчастна.
Моя рука неосознанно переместилась на еще почти плоский живот. Когда я была без одежды, животик был чуть заметен. Данте проследил за движением моей руки, и его глаза немного смягчились.
— И что ты ему сказала?
Я раздраженно фыркнула.
— Рассказала бы я тебе обо всем этом, если бы хотела тебя убить? Это ужасно, что ты обвинил меня в измене и не поверил, что я беременна твоим ребенком, хотя ты единственный, с кем я когда-либо была. Но это? Думать, что я соглашусь убить тебя? Это чересчур, даже для меня.
Данте подошел и легко коснулся моей руки.
— Я не спрашивал, что ты решила. Я не думаю, что ты меня убьешь. Я спросил, что ты ответила Антонио. Разница есть.
— Я сделала вид, что соглашаюсь на его план. Я беспокоилась о том, что он найдет другой способ убить тебя, если откажусь.
— Вероятнее всего. И я уверен, он попытался бы и тебя убить.
Я глубоко вздохнула.
— Антонио никогда бы не навредил мне.