– Я отвык просыпаться рядом с кем-то.
Это было самой личной вещью, которой он когда-либо делился со мной. Я должна была перестать копать глубже в желании большего.
– Я знаю. Все нормально. Ты привыкнешь.
Он поднял взгляд, но его пальцы не переставали легко поглаживать запястье.
– Вы с Антонио спали вместе?
– В начале да. В основном это было для создания видимости. У нас тогда еще была прислуга, и мы не хотели, чтобы они стали что-то подозревать. Сначала это было похоже на ночевку с другом, но со временем становилось все более неловко, особенно когда он приходил домой, пропахший своим любовником. Поэтому он уволил прислугу, и мы стали спать в отдельных комнатах.
Его взгляд задержался на моей обнаженной груди.
– Не могу представить, как может мужчина смотреть на тебя и не хотеть тебя.
Я затрепетала от счастья, но решила сохранить легкий настрой в разговоре, беспокоясь, что более эмоциональный ответ снова заставит Данте закрыться.
– Я думаю, Антонио то же самое сказал бы о тебе. Полагаю, ты мог бы быть в его вкусе.
Данте рассмеялся, и его лицо смягчилось.
– Это не то, о чем бы мне хотелось думать.
Я улыбнулась.
– Полагаю, что нет, – я сделала паузу и спросила: – Как бы ты поступил, если бы к тебе пришел один из твоих людей и признался, что он гей?
– Я бы сказал ему держать это в тайне и бороться с этим.
– Люди не выбирают быть геями. Они или геи, или нет. Ты заставишь своих людей жить во лжи.
– Они могут жить во лжи, или им придется жить с последствиями.
– Ты бы смог убить кого-нибудь за то, кого они любят?
– Может, общество и прошло долгий путь, но мафия выстроена на традициях, Валентина. В тот момент, когда я объявлю, что соглашаюсь с тем, что мафиози могут быть геями, в Синдикате разверзнутся врата ада. Это единственное изменение, которое я не смог бы протолкнуть. Мне не хотелось бы убивать кого-то, кто доверился мне, до тех пор, пока они хранят свой секрет. Я не сомневаюсь, что в Синдикате есть солдаты, которых привлекают мужчины, но они научились сдерживать себя. Они, скорее всего, женаты и живут во лжи, но пока делают это, они в безопасности.
Мы все еще сидели рядом друг с другом, действительно общаясь при свете дня. Я потянулась к груди Данте, слегка коснувшись кончиками пальцев его длинного шрама. Данте сжал мое запястье, на этот раз нежно, и отдернул руку. Он спустил ноги с кровати и встал. Я смотрела, как он направляется в ванную, совершенно голый, и все же покрытый сотнями невидимых слоев, сквозь которые мне никогда не пробиться.
Я опустила руку на колени. Вздохнув, тоже встала с постели. Не было смысла лежать в одиночестве, меня ждал напряженный день. Мой первый день в казино без Данте, отчего было тревожно и радостно одновременно. Быстро приняв душ, я до смешного долго выбирала наряд: не хотелось выглядеть слишком сексуально, но и скрывать свою женственность тоже. Я знала, что этим людям, особенно Раффаэле, не нравится, что теперь с ними будет работать женщина, а что еще хуже – станет их боссом, и я не намерена облегчать им жизнь. Они должны научиться общаться с сильными женщинами, и если не смогут, это их проблема. Я выбрала темно-синюю юбку-карандаш длиной до колена, подходящие босоножки и белую блузку с круглым воротником и длинными рукавами. Заправив подол блузки за пояс, уложила волосы в пучок, позволив нескольким прядям свободно ниспадать.
Когда я вошла в столовую, она была пуста. Я остановилась в дверях, взглянув на привычное место Данте. Его газета лежала сложенной рядом с пустой тарелкой. Я вздохнула и направилась к своему стулу, когда дверь открылась, и вошла Габи, неся графин со свежевыжатым апельсиновым соком и кофейник. Она просияла, увидев меня.
– Доброе утро, госпо… Валентина. – Она виновато посмотрела на меня, но я только улыбнулась, радуясь встрече. – Я надеюсь, вы хорошо спали?
Мои щеки предательски вспыхнули.
– Да, спасибо.
Она налила мне кофе и апельсинового сока.
– Что желаете: яйца или блины?
– Нет, я съем только круассан и немного фруктов. – Я кивнула на выпечку и фрукты перед собой на столе.
Габи повернулась, чтобы уйти.
– Подожди, – выпалила я, затем покраснела от того, с каким отчаянием это прозвучало. Габи посмотрела на меня широко раскрытыми глазами, как будто испугавшись, что сделала что-то не то и будет наказана. – Почему бы тебе не составить мне компанию?
Габи застыла.
– Только если ты сама хочешь. Мне бы хотелось узнать тебя получше.
У нее на лице появилась застенчивая улыбка, но она не села.
– Тебе вовсе не обязательно стоять. Садись. – Я выдвинула стул рядом с собой. Габи поставила графин и кофейник и робко опустилась на стул.
– Ты уже позавтракала?
Габи поколебалась, потом покачала головой.
– Тогда возьми датскую слойку. Здесь достаточно еды для нас двоих.
Я взялась за корзинку и подвинула поближе к ней. Покраснев и пробормотав слова благодарности, Габи взяла шоколадный круассан. Я взяла один и себе, откусила и запила его глотком горячего кофе. Я хотела дать Габи немного времени, чтобы она смогла преодолеть свою нервозность.
– Где ты живешь? Мне не дает покоя этот вопрос с тех пор, как ты рассказала мне свою историю.
– О, я живу с Зитой и ее мужем. Они забрали меня почти сразу после того, как я начала работать на господина Кавалларо.
– Они хорошо к тебе относятся?
Всякий раз, когда я встречалась с Зитой, она сердилась или хмурилась. Как по мне, то Зита не походила на человека, который сможет позаботиться о такой девушке, как Габи, прошедшей через ад в подростковом возрасте.
Габи торопливо закивала головой.
– Да. Зита строгая, но она относится ко мне как к родной. – Она сунула последний кусочек круассана в рот и проглотила его, прежде чем смущенно сказать: – Она начинает оттаивать по отношению к вам. Зите всегда требуется время, чтобы привыкнуть к новым людям.
– Серьезно? Не похоже, что она стала обо мне лучшего мнения.
Габи пожала плечами.
– Не сомневаюсь, что она скоро его изменит.
Я не могла ничего поделать с тем, что мне нравилась Габи. Она была сама доброта. Я посмотрела на свои часы.
– Мне пора идти. Хочу приехать пораньше в свой первый рабочий день.
– Удачи, – сказала Габи, поднимаясь со стула. – Я думаю, это здорово, что вы хотите работать. Вы единственная женщина в таком статусе, которая не стала засиживаться дома. То есть, я хотела сказать, что нет ничего плохого и в том, чтобы быть только женой.
Я похлопала ее по плечу, давая понять, что не обижаюсь, а затем прошла вслед за ней в комнату прислуги, где Энцо пил кофе. Он сразу поднялся, увидев меня.
– Ты можешь допить кофе. Спешить некуда, – кивнула я ему.
Не обращая внимания на мои слова, он поднял свою чашку и одним глотком осушил ее. Зита бросала неодобрительные взгляды в мою сторону, что совершенно не походило на то, будто она оттаяла ко мне. Она еще ничего не сказала, кроме короткого «доброе утро», но я точно знала, что ей очень хочется.
– В мое время жена Дона никогда бы не подумала работать, – пробормотала она, вытирая столешницы, которые и так уже сверкали.
– Времена меняются, – просто ответила я.
– Покойная госпожа, да упокоит Господь ее душу, довольствовалась ролью хозяйки дома. Она посвящала свои дни тому, чтобы сделать своего мужа счастливым и создать для него домашний уют.
– Зита, – резко оборвал Энцо. – Достаточно.
Зита ткнула пальцем в его сторону.
– Не смей со мной так разговаривать.
– Может, нам стоит выйти прямо сейчас, – вмешалась я, обращаясь к Энцо. Мне не хотелось, чтобы они ссорились из-за меня. Он кивнул, подхватил со стула кобуру и молча направился к гаражу.
– Спасибо, что вступился за меня, – поблагодарила я, садясь в машину.
– Зита должна проявлять уважение по отношению к вам. Вы жена Дона. Ему бы не понравилось, что кто-то обращается с вами так. – Возможно ли, что Данте действительно не все равно? – Вы должны сказать ему.
– Нет. Я могу справиться сама, но все равно спасибо, – покачала я головой.
Энцо склонил голову, и оставшаяся часть пути прошла в молчании. К моему удивлению, Энцо не просто высадил меня возле казино, он последовал за мной внутрь и не отходил ни на шаг. У меня создалось впечатление, что Данте приказал ему присматривать за мной. Я задавалась вопросом, было ли это из-за того, что он не доверяет своим людям и что без Энцо они перестанут относиться ко мне подобающим образом, или из-за того, что он не доверяет мне и боится, как бы я чего не испортила.
Лео удивился, увидев меня.
– Я не ждал тебя так рано. Раффаэле и девушек еще нет. Пока нечего делать.
Я сразу направилась в дальнюю часть зала, где располагались офисы.
– Знаю, но хочу сперва почитать о наших крупных игроках. Полагаю, у вас есть документы и статистика по ним?
Глаза Лео метнулись между мной и Энцо, который скрестил руки на своей бочкообразной груди и выглядел так, будто только и ждал возможности раздавить Лео голову. Кажется, между ними была давняя вражда.
– Конечно, есть. Сейчас принесу.
Я села за стол, чувствуя себя не в своей тарелке, но когда Лео вернулся с папками, заполненными бумагами, подняла голову и жестом показала ему положить их на стол.
– Я просмотрю их. Пожалуйста, дай мне знать, когда появятся Раффаэле и девушки, чтобы я могла поговорить с ними.
Лео кивнул и молча вышел. Энцо помедлил, но затем тоже вышел и закрыл за собой дверь. Я откинулась на спинку кресла и окинула взглядом свой кабинет без окон, потом взяла первую папку, твердо намереваясь вызубрить все, что мне нужно было знать, чтобы хорошо справиться с работой. Мне не хотелось разочаровать Данте. Я знала, что он рискует навлечь на себя гнев многих мафиози, позволяя женщине выполнять эту работу.
У меня заболели глаза от сухого воздуха кондиционера, и я просмотрела всего лишь две папки, когда в дверь постучали.