Я снова покачала головой.
— Я не хочу становиться матерью. Я не хочу ребенка.
Маттео нахмурился.
— Хорошо.
— Но я не могу этого сделать. Я не могу от него избавиться.
— Хорошо, — снова сказал Маттео, но я могу сказать, что он был смущен.
— Я просто не могу.
Я знала, что буду чувствовать себя виноватой, потому что деньги не были проблемой. У нас достаточно денег, чтобы дюжина нянек могла растить ребенка. Наша с Маттео жизнь даже не изменится… но я знала, что даже это не выход. Я была смущена и ошеломлена.
— Я не могу, — повторила я, делая шаг назад.
Маттео кивнул.
— Хорошо. Я все улажу с врачами. Почему бы тебе не подождать в машине?
Он протянул мне ключи, я взяла их, повернулась и вышла из клиники. Ноги сами несли меня, и наконец я оказалась в машине, на водительском сиденье. Я почувствовала, как все вокруг сдвинулось, будто землю выдернули у меня из-под ног. Мне необходимо было время, чтобы подумать над этим, время, чтобы примириться с бушующими внутри меня эмоциями. Вот оно. У меня вырастет ребенок, которого я даже не хочу.
Я едва могла видеть улицу перед собой сквозь затуманенное слезами зрение. Краем глаза я заметила имя Маттео, мелькнувшее на экране моего телефона. Я проигнорировала. Я не могла сейчас с ним разговаривать. Не знала, что сказать, едва понимая, что чувствую. Отчаяние и чувство вины занимали очень высокое место в списке, но еще больше эмоций боролись за внимание.
Я не была уверена, как долго бесцельно ехала, пока, наконец, мои опухшие от слез глаза не заставили меня остановиться. Я даже не могла вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя так, когда плакала так сильно.
В конце концов, я направила машину обратно к нашему дому. Мои ноги дрожали, как листья на ветру, когда я, шатаясь, вошла в наш пентхаус и опустилась на пол, прислонившись спиной к стене.
Тридцать минут спустя Лука нашел меня безобразно плачущей на том же самом месте. Конечно, у него все еще имелся код безопасности.
Я думала, что взяла себя в руки после поездки на машине, но как только я вернулась в наш дом, все стены рухнули.
Серые глаза Луки остановились на мне, его лицо было бесстрастным.
— Что? Никаких идиотских комментариев? — огрызнулась я, смущенная тем, что он видит меня такой.
Даже перед Арией и Маттео я едва ли выказывала столько эмоций.
— Маттео сошел с ума от беспокойства за тебя, — сказал Лука, возвышаясь надо мной.
— Я отправила ему сообщение.
Я не была уверена, насколько связно это было, но я определенно показала ему, что жива.
— «Мне нужно время подумать», это должно было его успокоить? — пробормотал Лука.
Я пожала плечами и крепче обхватила руками ноги. Подступила волна тошноты, но я подавила ее. Я не была уверена, были ли это первые признаки беременности или мое внутреннее смятение.
Лука глубоко вздохнул.
— Ты не одна. У тебя есть Маттео. У тебя есть семья, Джианна. Мы тебя поддержим.
— Я все равно не хочу растить ребенка. Не хочу становиться матерью… но я просто не могу от него избавиться. Что мне теперь делать?
— Ария подозревала что-то подобное.
Конечно, она подозревала. У Арии было шестое чувство, когда дело касалось меня.
— Но как я могу родить ребенка, а потом отдать его?
— Ты его не отдашь…
Я сердито посмотрела на него, но он продолжил.
— Потому что мы с Арией поговорили насчёт этого, и мы собираемся усыновить его.
Мои глаза расширились.
— Вы… что? — я попыталась понять, что он предлагает. — Но ты даже терпеть меня не можешь.
Мы с Лукой ладили лучше, чем раньше, и я была почти уверена, что я ему нравлюсь больше, чем остальное человечество, но в его случае это не имело большого значения.
Лука мрачно рассмеялся. Он присел передо мной, все еще чертов гигант.
— Мы с Арией будем любить этого ребенка, как родного. Защитим его и позаботимся, чтобы у него было все необходимое. Он даже не должен знать, что мы не его родители. Если вы с Маттео захотите сохранить это в тайне, ребенок никогда не узнает, что он не наш. Клянусь, я сделаю все, что в моих силах, ради защиты вашего ребенка, Джианна. Клянусь, он будет в безопасности и любим.
Он коснулся своей груди над татуировкой, и на мгновение я подумала, не обнять ли его. К счастью для нас обоих, он воспользовался моментом и выпрямился во весь рост.
Прошло мгновение, прежде чем я смогла заговорить.
— Знаешь, Лука, ты мне нравишься больше, чем я обычно показываю, — сказала я дрожащим голосом.
Лука протянул руку. Я приняла ее, и он поднял меня на ноги.
— Тоже самое. Когда ты не говоришь ничего раздражающего, я нахожу тебя более чем терпимой, — сухо сказал он.
Я подавилась смехом.
— Ну, спасибо. Как часто это происходит?
Он пожал плечами.
— Раз или два в месяц.
Я рассмеялась. Губы Луки растянулись в улыбке, но так же быстро, как и появились, исчезли.
— Не делай так больше. Никогда так не сбегай. Это также ребенок Маттео, Джианна, и этот мудак любит тебя всем сердцем. Если что-то случится, он сойдёт с ума.
— Я знаю, — прошептала я. — Я была просто ошеломлена. Я никогда не планировала, что все это произойдет.
Лука кивнул.
— Что есть, то есть. Ты беременна, и оставишь ребенка, и вы с Маттео отдадите его Арии и мне, если дадите согласие.
— Маттео знает, что ты мне только что сказал?
— Нет, я еще не говорил с ним об этом. Сначала вам двоим придется уладить все между собой.
Он был прав. Лифт тронулся, и через минуту двери открылись, и вышел Маттео. Его волосы прилипли к голове из-под шлема, а глаза были дикими. Лука отступил от меня и пошел прочь, но не раньше, чем он коснулся плеча Маттео, и они обменялись взглядами. Он исчез в лифте и уехал.
— Блядь, Джианна, — прохрипел Маттео, шагнув ко мне и притянув к себе, а затем резко поцеловал, прижимая к стене и сжимая мои бедра в сокрушительной хватке. Он отстранился, тяжело дыша. — Ты обещала, что больше никогда не будешь сбегать.
— Я не сбегала, — запротестовала я. — Мне нужно было время, чтобы все обдумать. Это слишком тяжело для желудка.
— Не только для тебя, — тихо сказал Маттео.
Меня переполняло чувство вины. Я обхватила ладонями его лицо.
— Я знаю. Прости. Я до сих в беспорядке. Это в моей натуре. Вот почему я не должна становиться матерью.
Он облегченно вздохнул.
— Не говори так. Мы с этим разберемся. Вместе.
— Вместе, — согласилась я. Я снова поцеловала его и отстранилась. — Лука предложил, чтобы они с Арией усыновили нашего ребенка.
Маттео сделал шаг назад, но не отпустил меня.
— Предложил?
Я кивнула.
— Что думаешь?
Маттео нахмурился.
— Не знаю. Как ты думаешь, сможешь ли ты видеть ребенка каждый день и заставлять его звать кого-то еще мамой?
Я не была уверена.
— Но это хороший вариант.
— Да. Ребенок нуждается в защите, а Лука и Ария замечательные родители.
— Да, — тихо согласилась я и посмотрела в глаза Маттео в поисках намека на его истинные чувства. — Ты не будешь против? С Лукой в роли отца ребенка, а не с тобой?
Маттео посмотрел в сторону, его брови сошлись на переносице.
— Откуда мне знать?
Да, откуда? Откуда нам знать, как мы справимся с этой беременностью и ее последствиями?
— Мы разберемся, — пробормотала я.
Маттео снова поцеловал меня.
— Мы разберемся.
Я переплела наши пальцы. За последние тринадцать лет мы прошли через многое, ничего такого сложного, как это, не было, но с Маттео на моей стороне все будет хорошо.
Когда я проснулся утром после отменённого приема, я лежал один в постели. Мое сердцебиение сразу же ускорилось, беспокоясь, что Джианна снова сбежала одна. Вчера я чуть с ума не сошел.
Я вскочил с кровати и бросился вниз по лестнице в гостиную, но замедлил шаг, увидев Джианну, сидящую в кресле на террасе на крыше. Я направился к стеклянной двери и открыл ее. Несмотря на раннее утро, влажная жара оседала на моей коже, как жир.
Джианна повернула голову и посмотрела в мою сторону. Она все еще была без макияжа, и ее глаза опухли от вчерашних слез.
— Привет, — пробормотала она.
— Привет.
Я подошел к ней, и Джианна освободила для меня место в кресле, чтобы я мог втиснуться и обнять ее. Джианна сразу же погрузилась в меня, что было на нее не похоже.
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, — сказала она и поправилась. — Во всяком случае, лучше, чем вчера. Я думала о предложении Луки всю ночь и о том, что это будет значить для нас… и пришла к выводу, что это лучшее возможное решение для всех.
Я погладил ее обнаженную руку.
— Ария и Лука позаботятся о нем, и мы увидим, как он вырастет.
Джианна нахмурилась.
— Да, — она посмотрела мне в глаза.
— Если ты точно уверена, мы должны сообщить Арии и Луке, чтобы они могли подготовиться к новой ситуации, — сказал я.
— Ты уверен?
— Как ты и сказала, это лучшее решение для всех, — сказал я.
Я не был уверен, что все изменится, когда родится ребенок и мне придется смотреть, как Лука будет его отцом. Впрочем, я тоже не мог представить себя отцом. Мне нравилась общая идея стать отцом. Забавные вещи, но просто наблюдая за Лукой и Арией, я знал, что было много трудных моментов.
— Хорошо, тогда я позвоню Арии.
— У меня все равно сегодня встреча с Лукой. Тогда я тоже поговорю с ним.
Джианна оставалась в моих объятиях еще несколько ударов сердца, прежде чем отстранилась и встала, чтобы взять свой телефон с кухонного стола. Я подошел к перилам и окинул взглядом Нью-Йорк. Мы сказали ребенку «Да», но в то же время «Нет». Я почувствовал облегчение, но в то же время и тревогу.
Мы с Лукой встретились в его кабинете в Сфере, чтобы обсудить несколько тревожных событий с мотоклубом «Тартар». С тех пор как Лука уничтожил их отделение в Нью-Джерси, они залегли на дно на долгие годы, но теперь некоторые другие отделения, особенно их материнское в Техасе, послали разведчиков в этот район.