Джейм приостановилась в дверном проёме, размышляя. — Вероятно, то же самое. И всё же, ты, надеюсь, осознаёшь, что любой из них — или их отцов — более вероятная кандидатура на место следующего Лорда Каинрона, чем ты.
Он бросил на неё мрачный взгляд из-под промокшей от пота чёлки волос и поморщился, когда Кора отрезал очередной ищущий отросток. — Ты думаешь я тупой? Конечно, я знаю. Я здесь как Лордан Каинрон, только потому, что ты здесь как Лордан Норф. Без всяких сомнений, некоторые из моей новой десятки сделают всё возможное, чтобы… ээ… сместить меня ещё до следующего лета. Но это мой единственный шанс выиграть что-то, что мой дорогой отец не сможет отнять. Я намереваюсь заполучить ожерелье рандона. Точно так же как и ты, как я подозреваю.
Схожесть их ситуаций не приходила раньше Джейм на ум, но теперь она это ясно видела. Уже сейчас Тори был вынужден уважать её статус рандона. Примерно так же, Калдану придётся смириться с офицерским званием Горбела. Ожерелье было её возможностью покинуть Женский Мир, а для Горбела — возможностью убраться подальше от переменчивой опеки своего отца, имеющего слишком много расходных сыновей. — Тогда удачи нам обоим.
Только, когда она выскользнула наружу из казарм Каинронов, ей пришло на ум с удивлением задуматься о том, кого же Горбел собирался попросить о помощи, если не самого могущественного целителя Кенцирата.
Глава VIIГрубые стены
3-й день осени
Джейм пропустила ланч, но Рута сунула ей кусок хлеба с сыром, который она поспешно проглотила, давясь и разбрасывая во все стороны крошки, по пути на первое послеобеденное занятие.
Оно было одним из тех, которыми Джейм обычно наслаждалась. Наполовину Сенетар, наполовину Сенета — то есть, наполовину бой, наполовину танец — занятия Сене проходили в одной из больших, внутренних комнат Старого Тентира. Единственный свет создавали свечи, они и их отражения, мерцающие на странных, бесформенных осколках зеркал и гладко кованого металла, что покрывали собой стены. Десятка Тиммона была уже здесь, в полном составе; это занятие Лордан Ардет решил не пропускать.
Он ждал, элегантно позируя в ореоле света, который озарял его золотистые локоны и тонко очерченные линии лица. Никаких сомнений: молодой наследник Ардет был статным и привлекательным, его красота граничила с вычурным великолепием. Джейм чувствовала, что в этом он оставил её далеко позади, но в общем-то не возражала. Она никогда не думала о себе как о привлекательной особе, за исключением, порой, своих длинных, чёрных волос. Другие описывали её как истощённого жеребёнка, и она всё ещё так о себе и думала, учитывая её склонность пропускать обеды и её обезображенное шрамом лицо. И всё же, Тиммон порой заставлял её в этом усомниться.
Вот и сейчас.
Под его восхищённым, пристальным взглядом, ей захотелось прихорошиться. Её мышцы ощущались расслабленными и податливыми, вся тяжесть и усталость от бега-наказания были забыты за время короткой полуденной передышки. Ей завладело ощущение идеального равновесия. Она жаждала танца и очень скоро её желание было удовлетворено.
Руководивший эти занятием рандон начал наигрывать на деревянной флейте, а кадеты плавно перетекать из одной кантиры Сенеты в другую. Они были счастливы иметь подобный аккомпанемент. Порой, классы были вынуждены слушать лишённого музыкального слуха сарганта, который мычал старые любовные песни или кадета, с энтузиазмом стучавшего стеком по измятым шлемам. Но правила всегда были одни и те же. Когда музыка останавливалась, начинался Сенетар.
Вот и пауза. Джейм крутанулась в позицию напротив кадета Ардета и ударила, стиль огонь-скачет. Он перешёл от вода-течёт Сенеты к вода-течёт Сенетару и скользнул мимо неё. Остальные занимались тем же самым.
Флейта заиграла снова. Теперь перед ней был Тиммон. Он находился в прекрасной форме, подумала она, и был очень этим доволен. Двигался Ардет просто великолепно, заставляя её чувствовать грациозной и саму себя. Его и её руки копировали одни и те же узоры, зеркально повторяя движения друг друга. Физические навыки давались ему так же легко, как и его отцу Передану, которого она видела в момент схватки с её братом в Сердце Леса.
— Я была с Южным Воинством, когда милорд Передан отправил его в Пустоши на встречу наступающей Орде, — Сказала Шиповник. — Три миллиона против наших пятидесяти тысяч. Наша центральная колонна столкнулась с ними лоб в лоб и была разорвана на части. Песок пил нашу кровь, а обитатели Пустоши ели нашу плоть. Я была там, когда Передан… — Она остановилась, подыскивая верное слово, и наконец сказала с необычной гримасой: — пал.
И снова Джейм воскресила в памяти то воспоминание, которое она нечаянно разделила со своим братом — ощущение, звук того, как шея Передана с треском ломается под его руками.
Если бы твой отец знал, что ты сделал…
Но Лорд Ардет не знает. Как не знают и сын Передана, и Джейм.
Неважно.
— Ты устала? — Шёпот Тиммона мимоходом всколыхнул пряди волос у её уха. Его тёплое дыхание заставило её задрожать. — Вся эта необязательная беготня по кругу. Так недостойно.
Джейм чуть не хихикнула, вспоминая Хигберта, мрачно шлёпающего вслед за Горбелом. По крайней мере, у него всё ещё оставались его вонючие сапоги, но практически ничего больше.
Музыка остановилась.
Она поймала руку Тиммона и бросила его через бедро. Одновременно он схватил её запястье и выкрутил его при падении. Она сделала кувырок, приземлилась на ноги и высвободилась из захвата, в то время, как он плавно перекатился в вертикальное положение. Они закружили друг вокруг друга в ещё одном раунде стиля земля-движется, каждый выискивал возможность для нового захвата. Он схватил её за куртку и выбил из под неё ногу. Оба упали, он сверху.
Время остановилось. Его вес на ней, их лица были достаточно близко, чтобы обмениваться вздохами, губы к губам, его скользящие руки…
… были не те, что она любила.
Рандон с флейтой наблюдал за ними. Он поднял к губам свой инструмент и выдал насмешливую ноту. Джейм вырвалась на свободу.
Это длилось всего одно мгновение, подумала она. Возможно, больше этого никто не заметил. Тиммон самодовольно ухмылялся. Ей следовало врезать ему. Однако, пока играет музыка, она должна танцевать.
Его руки были настолько мягкими и хорошо ухоженными, насколько позволяла жизнь кадета, в отличие от тех, других, с их проворной силой и элегантным кружевом шрамов, дорого оплаченных жуткой болью в дальних краях. Она услышала ворчание другого Ардета из десятки Тиммона насчёт их предыдущего урока, от которого их лидер увильнул, уже давно идущий ремонт самой дальней стены Тентира, повреждённой весенними землетрясениями.
— Ты мог бы помочь, — шепнула она, когда они скользнули друг мимо друга вода-течёт Сенетой. Вообще-то партнёры по Сене сменялись с каждым раундом, но никто не дерзнул прервать дуэт своих командиров.
— Со стеной?
Так их мысли всё ещё совпадают.
— Что за трата времени, — сказал он беспечно.
А, может, и нет.
— В конце концов, кто окажется столь глуп, чтобы напасть на училище офицеров рандонов?
Все по-прежнему продолжали это твердить. Такое высокомерие казалось открытым вызовом судьбе.
— Налёты на стада случаются каждую осень, — сказала Джейм, поворачиваясь вместе с ним, — с дальнего севера.
Она двинулась ещё быстрее, чтобы перехватить лидерство, ноты флейтиста неслись вслед за ней. Все, как один увеличили скорость. При таком темпе, скоро ни у кого не останется дыхания ни на что ещё, кроме танца.
— Мы не единственные… в Заречье… кто стоит лицом к лицу с голодной зимой.
— А простая стена… сможет удержать их снаружи?
— Если её построят кендары, то да.
— Вот видишь? Им не требуется какой-то хайборн… путающийся на дороге.
— Им нужны все руки… которые они могут получить.
Она думала не столько о мерикитах, сколько о племенах холмов с дальнего севера, некоторые из которых жили в тени великого Барьера между Ратиллиеном и Тёмным Порогом. Неудачная попытка Чингетая снова предъявить права на всё Заречье оставила его собственные границы незащищенными, а северный конец долины распахнутым во всех направлениях.
Музыка оборвалась.
Тиммон ударил огонь-скачет. Она парировала и контратаковала.
— Я родился не для того, чтобы таскать камни, — сказал он, теперь едва сдерживая голос. — Тебе не следует бежать вместе со всем стадом. Предоставь Горбелу рысить по кругу, подобно ослу, каковым он и является. Да он просто посмешище. Ты должна это знать.
— Он готов страдать ради своей цели. Так же, как и я. А ты?
Инстинкт заставил их отскочить в стороны, когда между ними ошеломленно пролетел Дар, который отскочил от стены и бросил себя обратно на своего противника Ардета.
— Стенам сегодня достаётся, — заметила Джейм.
Она скользнула мимо Тиммона, её защита вода-течёт против его нападения огонь-скачет. Он последовал вслед за ней, всё ещё пытаясь нанести удар, она — продолжая ускользать прочь. Его лицо залилось краской, и не от напряжения.
— Подумай о том, сколь многое я могу тебе предложить. — Вырвалось у него, тихо и настойчиво. — Положение. Власть. Подумай о том, как мало ты будешь иметь, когда Верховный Лорд призовет тебя к себе на службу. Он может делать всё, что пожелает. Он может отправить тебя в любую, выбранную им, постель, включая свою собственную. И для кого же тогда ты раздвинешь свои ножки, леди? Кого назовешь «хозяин»?
Джейм дала ему пощечину.
На мгновение они застыли камнем, уставившись друг на друга. Все остальные тоже остановились, как будто захваченные шоком этого момента.
Да, грустно подумалось Джейм, с деликатным ухаживанием покончено.
Он снова бросился на неё исступленным вихрем пинков и ударов, заставляя по диагонали пересекать комнату.
Кадеты поспешно убирались у них с пути. Хайборны, дерущиеся в полную силу, были серьёзной угрозой, даже если один из них только дразнил и увёртывался. На щеках Тиммона горела кра